Культурология. Интеллектуальный потенциал культурологии. Материалы научной конференции

ТАМБОВ 2003

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ТАМБОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМ. Г.Р. ДЕРЖАВИНА

ИНСТИТУТ СОЦИОЛОГИИ И КУЛЬТУРОЛОГИИ

КАФЕДРА КУЛЬТУРОЛОГИИ

КУЛЬТУРОЛОГИЯ.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ

КУЛЬТУРОЛОГИИ

Материалы международной научной конференции

Сентябрь 2003 года

Тамбов 2003

УДК008(082)

ББК 71.0ВЯ43

К 90

Редакционная коллегия:

Ромах О.В.	– доктор философских наук, профессор – научный редактор
Семина В.С.	– канд. философских наук, профессор
Ромах Н.И.	– канд. философских наук, профессор
Жилкин В.В	– канд. философских наук, доцент
Жилкина Н.В.	– канд. философских наук, доцент

К90 Культурология. Интеллектуальный потенциал культурологии. Материалы научной конференции преподавателей, аспирантов. 2003. Науч. ред. Ромах О.В.; редколлегия: Семина В.С., Ромах Н.И., Жилкин В.В., Жилкина Н.В. 2003, 158 с.

ISBN 5-89016-105-9

В сборнике изложены некоторые результаты научной работы преподавателей, аспирантов московских, санкт-петербургских, пензенских, тамбовских, мичуринских и других российских и зарубежных вузов за 2003 год.

УДК008(082)

ББК 71.0ВЯ43

ISBN 5-89016-105-9

Секция 1. Смысловые позиции культурологии

Ромах О.В.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КУЛЬТУРОЛОГИИ

Культурология призвана способствовать духовному росту и интеллектуальному совершенствованию личности, обогащению ее внутреннего мира. В силу своей содержательной позиции, культурология чрезвычайно информативна и объемна. По сути дела сейчас это единственная дисциплина, которая вводит студентов в целостный мир понимания окружающего. Она формирует мировоззренческие позиции и дает представление о целостности взаимодействия и взаимообусловленности науки, искусства, религии, ценности которых лежат в основе культуры и изучаются культурологией.

Именно культурология становится той линзой, тем интегратором, которые позволяют представителям всех специальностей познать и ощутить единство и гармонию мира и мироздания. Естественно, это, прежде всего, проявляется в содержании, направленности и масштабах культурологии как науки.

Традиционно культурология подразделяется на два больших направления – теорию культуры и историю культуры, а те, в свою очередь, имеют свою подразделы. Теория культуры вбирает в себя, помимо собственно теории, философию культуры, социологию культуры; история культуры подразделяется на историю мировой, отечественной, региональной культуры, историю национальных культур. Поэтому проблемное поле культурологии чрезвычайно обширно, как обширна и сама культура. Нет почти ни одной проблематики, которая не имела бы культурологического обоснования. Поэтому культурологию с полным правом можно назвать стержневой наукой, которая формирует широчайший стиль мышления, интеллигентность и интеллектуальность, так как базируется на исследовании самого громадного феномена, каковым является культура. Не буду утомлять Вас определениями культуры, напомню, лишь, что все, что создано человеком, включая его самого – есть творение культуры. Мы живем, творим культуру и ее атмосферу, дышим этим воздухом и, конечно, же почти полностью зависим от нее, от ее содержания. динамики, качества.

Хотя в образовательные планы учебных заведений культурология как отдельная дисциплина вошла сравнительно недавно, с середины ХХ века, а в стандарты вузовского образования лишь с 80-х годов, тем не менее, культура всегда находилась в центре внимания общества. Об этом говорят не только ее объемы. Можно привести лишь один факт, который подтверждает ее значимость. Ученые всех времен и народов создавали свои концепции культуры, первые использования термина культура есть в древнеиндийских ведах. А в настоящее время количество определений возросло до полутысячи, и число их увеличивается. Пожалуй, ни одна другая наука не имеет такого числа дефиниций своего базового понятия. Это подтверждает и момент ее значимости для человека и общества и необходимость ее изучения и грамотного использования.

Значительные объемы культурологии, соединение в ней трех основных способов познания мира (науки, искусства, религии) чрезвычайно благотворно сказывается на развитии интеллекта. Это связано с первую очередь с тем, что вся культурология основана на исследовании высших достижений человечества. По сути дела они – есть мерило, уровень, на которые студенты сразу ориентируются, усваивая высокие и прекрасные образцы творчества. В силу этого, культурология очень красива и эстетична в изучении, Она знакомит не только с блестящими творениями, но и с творческими лабораториями великих людей. Более того, она исследует разные направления творчества в жизни конкретного человека. А ведь известно, что почти все великие люди оставили после себя наследство в разных сферах творчества. Как они взаимодействовали между собой, как влияют друг на друга – серьезная проблема, которая переходит в феноменологические позиции культурологии. Она сразу ставит высокую планку отчета для развития интеллекта и интеллектуальности личности и демонстрирует возможности решения сложных задач, определяет познавательные способности и уровень мышления. Это объясняется ее интегральностью, позволяет развить способности нетривиального видения мира, уйти от стандартов и догм.

В силу этого, интеллектуальный потенциал культурологии чрезвычайно высок и востребован, так как созданный и обработанный культурой разум не позволяет человеку утопать в мелочной суете повседневности, и делает жизнь интересной, содержательной, освещенной идеалами гуманизма, добра и красоты. Образованный культурологически человек умеет понять других людей и другие культуры, отличается терпимостью и доброжелательностью, общение с ним интересно и доставляет удовольствие. Разумеется, знакомство с кратким учебным курсом культурологии, еще не делает личность носительницей и выразительницей высокой культуры. Одного желания мало, нужно, как и везде приложить немало усилий, чтобы войти в нее, научиться понимать ее язык, ее символику, семиозис, смысл многообразных феноменов и варианты ее интерпретации. Как и везде нужна серьезная работа, длительное пребывание в поле ее ценностей.

Изучаемые объемы, естественно, ориентируют культурологию на понимание и осознание громадного пласта информации, который должен быть интегрирован в сознании и осознании своей причастности к жизни культуры в мире. Это совершенно естественным путем расширяет сознание личности, которое начинает развиваться более интенсивно.

Кроме своей высокой интеллектуальности, культурология глубоко гуманна. Не просто объемность, но и величественность изучаемых ценностей, создает особое благоговейное восприятие окружающего мира в гармонии и совершенстве, что развивает и эстетическую, эмоциональную составляющую культуры. То есть, интеллект возрастает во всем своем многообразии чувств, несущих положительную энергию всему живому во всех пространствах и планах бытия.

Культурология и ее базирование на великих достижениях человеческого гения, чрезвычайно важна для создания гуманистического миропонимания, формирования позитивно устремленного мышления. Последнее само выбирает себе пути в познании и развивается достаточно интенсивно. Развитой интеллект несет в себе все черты духовности и чувственности, потому что они питают его взаимно. Не может познавший и соприкоснувшийся с великими ценностями иметь низко ориентированное миропонимание, мелкие цели и низменное восприятие.

Следует отметить еще один важный аспект необходимости изучения культурологии. Тенденции развития личности таковы, что с течением времени почти каждый человек начинает самопроизвольно интересоваться ценностями культуры. У кого-то это проявляется в научном, художественном, духовном творчестве, у кого-то в коллекционировании ценностей культуры и др. В любом случае, личность вырастает до необходимости понимания культуры в масштабных параметрах, необходимости расширения сферы своей жизни, выходящей за рамки профессии. В мире человек начинает искать, изучать и чувствовать красоту, восхищаться ею. И это выраженное тяготение к пониманию и творению целостности, эстетизации, красоте – естественно. Следовательно, можно сказать, что культурологизация личности – естественный процесс, естественное срастание личности и высокой культуры. То есть, культурологизация – есть показатель высокого развития личности, выход ее на высокий уровень.

В силу этого переоценить значимость культурологии в образовании невозможно. Она не только должна присутствовать, но должна занимать значительные объемы в учебных планах. Изучение и погружение в творческие лаборатории гениев, ориентация на эти уровни достижений – основа для развития таланта, устремленности к высшим рубежам. Сформированная привычка к познанию и творению, естественно, будет побуждать личность активно реализовывать себя в творчестве.

Следовательно, культурология – есть та основа, которая создает ядро пробуждения и созревания талантов, высокодуховных, нравственных людей, за которыми будущее и личностного и социального толка. Поэтому перед профессионалами-культурологами стоят задачи исследования интеллектуального потенциала культурологии, выверения его содержательного и технологического направления, исследование и применение возможностей его оптимального использования в учебных заведениях и в разных сферах бытия.

Но помимо этих позиций культура и культурология выполняет достаточно конкретные социально-практические задачи:

Во первых – культурология – это поворот к гуманистическим ценностям, которые объединяют всех людей, она высвобождает разум, а не принуждает верить в догмы.

Во-вторых, именно культура интегрирует в себе ценности всего созданного человечеством. Сейчас, при кризисе Европейской культуры и повороте ее к восточным ценностям, при гиперболизации американской модели культуры, как никогда остро встает вопрос о развитии новой модели мировой культуры, которая должна включить в себя западные, восточные образцы, ценности русской культуры и модели культур, вписанных в природу, так называемые «детские культуры». Именно этот интегратор есть основа культуры постиндустриального общества.

Следующий аспект практической значимости заключается в том, что именно она есть основа многочисленных контактов, международных, межнациональных, служебных, личностных, и др. Поэтому культурный обмен, культурное сотрудничество – благо и необходимость. Но чтобы они были благотворны, нужно уметь управлять ими, строить их на научных культурологических основах.

Нельзя также упускать такую важную проблему как экологические сложности, обострение социальных проблем в крупных городах, сложность взаимоотношений представителей разных национальностей, негативные последствия быстрого экономического и демографического роста. Это данность нашей жизни. Все это требуют серьезных изменений в системе личностных ценностей. Их должна сформировать культурология и вывести в нормативную плоскость широкой культуру. Человечество должно и начинает строить новый мировой порядок. Свои главные усилия целесообразно направить в сферу духовного творчества, которое дает иное наполнение жизни.

И, наконец, сам прогресс в области духовной культуры, в частности в таких ее направлениях как информационная культура, искусство, массовая культура и др. требует серьезных знаний в использовании ее ценностей. При таком обилии информации, которые изливается на человека сейчас, нужно быть чрезвычайно эрудированным и избирательным в использовании этой продукции. То есть, необходимо всерьез заняться изучением сущности, функций культуры, выработать принципы управления культурным развитием.

Этим и обосновывается акцентуация на интеллектуальности культурологии как ее базового качества, на акцентировании внимания на культурологии как отрасли знания, на исследовании ее содержательного и гуманистического наполнения. Именно этим и занимаются культурологи всего мира и сфера их деятельности будет постоянно расширяться, а значение ее увеличиваться.

Кошеренкова О.

ИНТЕЛЛЕКТ КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

Проблема интеллекта парадоксальна с самых разных точек зрения: парадоксальна его роль в истории человечества и его отношение к интеллектуально одаренным людям в обыденной жизни, и характер его исследований в области науки. В современных условиях интеллектуальный потенциал населения является важнейшим основанием его прогрессивного развития.

Изучением понятия интеллект занимались еще в античности и продолжают заниматься сейчас. Важнейшей тенденцией является все большее внимание к понятию. В общепризнанных теориях о структуре интеллекта продолжает царить концептуальный беспорядок. Одни ученые связывают структуру понятия с аспектами жизни человека. Другие ищут основы в познавательных процессах и определяют их с помощью тестов.

К формирующим позициям интеллекта относятся: наследственность, социальная среда, воспитание, образование и самообразование. Наследственность определяет интеллектуальную одаренность. Социальная среда, воспитание и образование обеспечивают создание и последующую реконструкцию программ работы мозга, что в дальнейшем определяет уровень развития интеллекта. самообразование – показатель степени развитости умственных сил человека. Самостоятельность в образовании – это необходимое условие активизации познавательных процессов.

Взаимовлияние интеллекта и культуры проявляется в развитии личности человека. Интеллект личности – фактор, влияющий на становление культуры, а культура имеет своей целью воспроизводить интеллектуальную личность.

В истории человеческой цивилизации таких высоко интеллектуальных, разносторонне развитых личностей множество. Например, Н.Я. Данилевский, А.Л. Кребер и К. Клакхон. Н.Я. Данилевский будучи по образованию биологом, проявил себя в естествознании, политэкономии, географии, филологии, истории, философии и в политических вопросах. А в труде «Россия и Европа» опередил на пол столетия поиски мировой историко-философской мысли. Американские этнографы и антропологи А.Л. Кребер и К. Клакхон, изучая культуру народов параллельно с этим внесли вклад в развитие этнологии, культурологии, философии культуры. Они собрали 257 определений культуры и еще более ста попыток определить это понятие описательно.

Интеллект – основа, формирующая любую культуру, двигатель прогресса, носитель нового знания. Он - неотъемлемый компонент культуры и без него невозможно существование цивилизации.

Семина В.С.

ФЕНОМЕН ТВОРЧЕСКОГО УНИВЕРСАЛИЗМА В КУЛЬТУРЕ.

История культуры располагает таким интересным феноменом как творчески «универсальная» личность, заявившая о себе не только в искусстве, но и в научном творчестве. В чем выражается необычность этого явления? Является ли это особым способом творческой самореализации или это всего лишь сумма частных фактов, скомпанованных по признаку внешнего сходства? Примеров, свидетельствующих о данном феномене, множество. Они щедро рассыпаны по страницам философской, культурологической, искусствоведческой литературы и популярных изданий.

Между тем, богатый эмпирический материал не получил достаточного научного анализа. Об этом свидетельствуют статьи в энциклопедиях, посвященные биографиям «универсально» творческих художников, композиторов, ученых, литераторов (Леонардо да Винчи, М.Ю.Ломоносов, Й.Гете, А.П.Бородин, В.И.Вернадский, А.Л.Чижевский и др.).

Как правило, в них творческая жизнь разбивается на две, практически не связанные между собой рубрики: в одной из них описывается один вид творчества, во второй – другой. При этом создается впечатление, что жили и творили как бы два разных человека.

Для преодоления указанного «дуализма» необходимо начать с уточнения понятия творчества. Творчество можно рассматривать в узком и широком смысле. Творчество в широком смысле представляет собой творческое начало человеческого бытия и выступает как основная способность человека разумного. В узком смысле под творчеством понимается определенный вид деятельности, направленный на создание новых культурных ценностей.

В философии проблема творчества личности связана с изучением универсальных творческих начал бытия человека и ограничивается рассмотрением творчества в единстве человеческой сущности и условий ее реализации. Поэтому определение творчества включает в себя в качестве главного элемента «способ самобытия человека».[1]

Такой подход к определению творчества не нов, его исповедовал в рамках религиозно-философской парадигмы Н.А.Бердяев, который утверждал, что творчество (в его тексте «гениальность») неискоренимо из человеческой жизни, и потому проникает во все ее сферы. Отсюда Гениальность есть целостное качество человеческой личности, а не особый (специальный) дар: «Гениальной может быть любовь мужчины к женщине, матери к ребенку, ….забота о ближних, гениальной может быть внутренняя интуиция людей, не выражающаяся ни в каких продуктах, гениальным может быть мучение над вопросом о смысле жизни и искание правды жизни».[2]

Казалось бы, в противоположность Н.А.Бердяеву творческий универсализм имплицитно должен содержать в себе понимание творчества в узком смысле. Между тем, это не так. Во-первых, универсальное творчество нельзя ограничить рамками какого-либо из существующих видов творчества; во-вторых, исследование творческого универсализма предполагает его целостное постижение, соединяющее в себе анализ научного и художественного видов творческой деятельности, а также рассмотрение смысла и сущности творчества как особого человеческого дара.

Известно, что люди, универсально творчески одаренные, проявляли себя в различных областях творчества не одинаково (Гете – как величайший поэт мира и практически никому не известный ученый-натуралист). Закрепившиеся однажды в общественном сознании оценки какого-то вида творчества личности затем, постепенно, а иногда и резко меняются в соответствии со сменой социокультурной ситуации или научной парадигмы. Так, М.В.Ломоносов был высоко чтим как поэт и предтеча новой русской литературы. При этом он был практически забыт как ученый и только спустя 100 лет, когда Московский, Казанский, Харьковский университеты помянули годовщину его смерти, а Академия наук издала материалы его научных изысканий, он стал интересен как родоначальник отечественной науки.[3] Позднее случилось так, что авторитет и репутация М.В.Ломоносова-ученого стала расти, а о ценности его литературного наследия стали отзываться все более сдержанно.

В основе подобных суждений об универсальном творчестве лежат опредмеченные мысли и чувства творца, т.е. продукты его творчества, тогда как внутренний мир художника, ученого остается без внимания. Отрыв внутреннего мира творческой личности от результатов ее творчества не позволяет дать объективной оценки ни ей, ни ее творчеству. К примеру, сегодня широко рекламируются научные идеи и изобретения А.Л.Чижевского («люстра Чижевского»), при этом остаются в тени его лирико-философские стихотворения и пейзажная живопись. Нам не известно, как сам ученый, поэт, художник оценивал свои творения, и какие из них были для него менее или более значимы.

Таким образом, творческая универсально одаренная личность не может рассматриваться и оцениваться сквозь призму простейшей арифметики и объективированной оценки (велик как ученый и слаб как поэт), т.к. в этом случае насильственно делится на составляющие определенная целостность единого внутреннего мира человека-творца. Поэтому «универсального» деятеля одновременно надо рассматривать и как ученого, и как художника (музыканта, поэта). При этом следует опираться на то, что в основе и научного, и художественного творчества лежат субъект-объектные отношения. В научном творчестве превалируют объектные источники, а в художественном – субъектные. Ученый стремится к теоретической «стерильности» и объективности во имя постижения истины (объекта), художник в противоположность первому, сливается с миром, сочувствует ему, сопереживает с ним и эмоционально-образно отражает его. Можно сказать, что феномен творческого универсализма – это непротиворечивое соединение дискурсного и образного начал во внутреннем мире творца, которые и по существу, и по выразительности глубоко отличны друг от друга. Именно они и должны лежать в основе изучения творческого универсализма в культуре.

Ромах О.В., Лапухина М.В.

ПОЗИТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

Концепция позитивного мышления как мощного фактора индивидуальной защиты человека от негативного воздействия внешнего мира присутствует в качестве базовой установки во всех культурах мира и на различных исторических этапах имеет разную степень актуальности. Состояние современного общества и каждой отдельной личности в нем ярко доказывают, что сегодня постулаты этой концепции следует рассматривать как своеобразную терапию, необходимую для благоприятного и комфортного жизнеощущения большинства людей.

Под позитивным мышлением следует понимать особый стиль мышления, который характеризуется жизнерадостным мироощущением, способностью воспринимать, аккумулировать и распространять только положительные мысли и эмоции.

Структура позитивного мышления включает ряд характерных качеств и черт этого явления. Позитивное мышление воплощается в проявлении эмоций радости, интереса, в жизнеутверждающем настроении. Радость обостряет восприимчивость к миру, позволяет восхищаться и наслаждаться им. Радостный человек видит мир в его красоте и гармонии, что определяет сопричастность, принадлежность личности к окружающей действительности.

Человек, оперирующий только положительными мыслями, склонен к распространению чувств доброты, любви, счастья, терпимости, сотрудничества. Проявление этих качеств в сочетании со способностью к постановке и достижению смыслообразующих жизненных целей характеризуют человека, как сложившуюся гармоничную личность, открытую для познания своего внутреннего мира и для восприятия и позитивного преобразования окружающего мира. В процессе действия позитивного качества мышления под окружающим миром следует понимать не только ту малую социальную группу, в которую входит человек, но и все пространство Земли, вследствие того, что позитивное мышление основано на бесконечном потенциале человеческой мысли и согласованный хор положительных мыслеформ даже нескольких людей способен оздоровить духовное состояние планеты.

Способность к позитивному мышлению должна рассматриваться у человека не как внешнее правило жизни, а как основной принцип его жизнедеятельности. При этом основу данного принципа составляет умение не просто не замечать все отрицательные моменты, а способность на все негативное, антигуманное смотреть сквозь призму оптимизма и конструктивности, и делать привычку мыслить позитивно возможностью выхода из довлеющего негативизма.

Теоретическая разработка концепции включает определение механизма формирования и развития позитивного мышления. Информативный этап механизма позволяет человеку получать необходимые базовые сведения о процессе позитивного мышления, его свойствах и функциях, осуществить взаимосвязь ранее полученных и новых знаний и повысить культурно-образовательный, интеллектуальный уровень.

Внутренний воспитательно-формирующий этап состоит из стадий упорядочения мыследеятельности и воспитания ярких положительных эмоций, чувств и качеств личности. Этот этап - своеобразное духовное очищение и возрождение человека.

Духовное возрождение имеет отражение и во внешнем результативном этапе, когда личность активно демонстрирует свои достижения, развивает и улучшает отношения с членами тех социальных групп, в которые она входит в процессе жизнедеятельности.

Позитивное мышление способно кардинально изменить существование человека. Оно позволяет ему быть активным, деятельным субъектом культурных процессов. Желание изменить себя развивает внутреннюю культуру человека, возрождает к жизни культуру общения, этического взаимодействия людей. Работа над собой, изучение различных способов установления и закрепления позитивного стиля мышления дают возможность человеку приобщиться к тем культурным ценностям, которые уже существуют и на их основе развивать и воплощать в жизнь свои творческие планы. Такой человек постепенно от развития своей внутренней культуры перейдет к развитию культуры в целом, будет оправдывать свое назначение «производителя» культурных ценностей, станет субъектом культурного творчества.

Культура на протяжении всей истории человечества имела в своем арсенале не только установку на позитивное качество мышления, но и предлагала человеку разнообразные методики и способы его воспитания и применения. Отработанная в течение веков традиционная система организации жилища, ритма жизни, сна, питания имела целью обеспечить индивиду физический комфорт – важное условие психического и душевного благополучия.

Методики, обеспечивающие духовное здоровье, сформулированы во всех мировых религиозных системах. Молитва, пост, процесс медитации - есть активная мыследеятельность добра, обретения спокойствия, радостного мироощущения. Действенную силу имеют разработанные еще в древних культурах методы свето- и цветотерапии (Парацельс, Авиценна).

Современная культура в качестве методик формирования позитивного мышления предлагает разнообразные аутогенные тренировки, основу которых составляет синтез психологической науки и традиционных знаний.

Проведение эксперимента в рамках внедрения концепции позитивного мышления, показало, что духовное состояние современного человека нуждается в коррекции, и процесс воспитания позитивного стиля мышления возможен при правильной самоорганизации личности.

Современный мир обладает огромным потенциалом культуры, и задача культурологии применять социальные механизмы включения людей в мир прекрасного и формирования умений и навыков жить по законам красоты и добра, потребности к образования ценностных ориентаций и следованию культурным традициям. Культурология, как наука, синтезирующая достижения философии, психологии и социологии, видя в каждом конкретном человеке единство его внутренних и внешних, природных и культурных, физических и духовных черт и проявлений, должна чутко реагировать на потребности личности, предоставляя те нормы и ценности, которые будут способствовать гармоничному развитию человека.

Ромах О.В., Катаева О.В.

НЕГАТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

Негативное мышление проявляется разнообразно в различные исторические периоды общественного развития, в разных национальных культурах и в различных человеческих характерах.

В древнейшие времена Гиппократ, Аристотель, Луций Аврелиан и другие интересовались эмоциями и эмоциональными нарушениями, как последствием одного из видов негативного мышления.

В последней четверти XIX века разворачивается широкая дискуссия по этому поводу в условиях пессимизации общественной жизни России на фоне кризисных явлений экономики и политики.(Оболенский Л.Е., Лавров П.Л., Михайловский Н.К., Холмский А.И., Мечников И.И., Соловьев В.С.)

Проблема душевного нездоровья или негативного мышления в понимании отечественных и зарубежных психологов состояла в несогласованности мотивов, ценностей и целей с требованиями среды и внутренними возможностями человека, т.е. неспособности к успешному преодолению конфликтов (Хорни К., Фромм Э., Франкл В., Василюк Ф.Е., Леонтьев А.Н.).

Проработка большого количества словарей по философии, культурологии, психологии, педагогике, этике, эстетике и монографий ученых позволили выявить наиболее оптимальное определение негативного мышления, которое раскрывает всю сущность данного явления.

Доказывая материальность мысли в ходе работы обнаружили, что ее потенциал очень велик, она притягивает к себе подобные мысли. И в результате мощный поток мыслеформ может давать телесные ощущения: спертое дыхание, усиленное сердцебиение, неправильный пульс, резкие смены настроения и т.д. Следовательно, хорошо мыслить положительно и плохо посылать кому-либо отрицательные мысли.

Возникновение сильной негативной мысли и ее следствие способствует потере психической энергии человека.

В основе негативного мышления лежит конфликт, который может порождаться многими социальными факторами: неуверенностью в будущем, одиночеством или сложными семейными взаимоотношениями; низким уровнем культуры взаимоотношений людей, недостаточным их общим образованием, неумением людей разумно и вежливо отстаивать свои интересы, считаться с мнением окружающих и многими другими факторами.

Структура негативного мышления весьма разносторонняя, раскрывающаяся в четырех направлениях и проявляющаяся в пессимизме, неверии в свои силы, унынии, угнетении, в чувстве вины, злобы, страха, обиды, гнева, зависти т.д.

Первый вид негативного мышления связан с «внутренними» конфликтами, при которых человек мучительно, часто в себе, переживает состоявшееся событие своей жизни, уже не поддающееся исправлению.

Второй вид негативного мышления связан с «внешними» конфликтами, при которых человек переживает состоявшееся негативное событие своей жизни в виде отрицательных эмоций: злобы, обиды, гнева – направленных на окружающих людей.

Механизм негативного мышления, как способ проявления отрицательной мыслеформы был раскрыт в исследовании через переход одной отрицательной эмоции – обиды в другую отрицательную эмоцию – гнев.

Третий и четвертый виды негативного мышления – война и террор, как первичный фактор, негативно действующий на непосредственных участников того, или иного события.

Все выше перечисленные виды отрицательных мыслей, выходя из-под контроля, становятся могущественными источниками саморазрушения. Не случайно люди начинают болеть, находятся в депрессивном и стрессовом состояниях, т.к. они мыслят негативными категориями, а тело лишь послушно поддается их воздействию.

Негативное мышление и культура находятся в постоянном взаимодействии. Развитие негативного мышления у человека происходит под влиянием тех или иных форм культуры, которые наносят вред внутреннему миру человека и создают отрицательную ауру вокруг него.

Формами культуры, способствующими возникновению негативного мышления у человека, являются нормы и традиции общества, телевидение, музыка, изобразительное искусство, которые каждая по-своему влияет на личность и на окружающую его действительность.

Особое внимание заслуживает научно-технический прогресс, как форма культурного развития, выявляющий ряд негативных сторон в жизнедеятельности личности. Это стремительное ускорение темпа жизни, информационные перегрузки, нарастание социальных конфликтов, дефицит времени для решения ответственных задач, что способствует резкому снижению общения с природой, искусством, музыкой. В итоге изменяется полностью духовный мир человека, ведущий его к негативному мышлению.

Культура также способствует и избавлению от отрицательных мыслеформ, что способствует возникновению у личности оптимистического взгляда на мир, приподнятого настроения и положительный эмоций.

В исследовании была разработана методика практических рекомендаций, состоящая из тренировки Ч.Тойча и С.Ю.Ключникова по избавлению от негативных мыслей на уровне «эмоциональной мыслительной сферы».

Особую роль в процессе избавления от злых мыслей играют дыхательная гимнастика, йога и физическая нагрузка.

Относительно культурного оздоровления человека, то здесь отметим природотерапию, ароматерапию, живопись, музыкотерапию, библиотерапию, которые приведут к положительным мыслям и эмоциям, способствующим благотворной творческой активности человека и несущие огромное благо для него.

Наиболее же значимо «воспитание» негативной мысли, т.е. это выработка умения не позволять негативной мысли в определенной конфликтной обстановке возникнуть вообще. Все это проявится в обогащении интеллекта человека верой в свои силы и возможности, и умения ими распоряжаться лучшим образом.

Thomas Leena

Malabar Christian College, Calicut, Kerala (India)

ENGLISH, A NATIVE OF INDIA: SOCIO-CULTURAL ISSUES

As an international lingua franca, the English language has become an almost neutral language in the sense that we no longer think of it as the language of the British. It transcends all such barriers and has become a universal language. So thus we have American English, Australian English, Indian English etc., with literature published in these various forms of English. When these Englishness have their own literatures, we can hardly call English a foreign language: «…and as long as the English language is Universal, it will always remain Indian… it would then be correct to say as long as we are Indian that is, not nationalists, but truly Indians of the Indian psyche – we shall have the English language with us and amongst us, and not as a guest or friend, but as one of our own, of our caste, our creed, our sect and of our tradition.[4]

English has been used by Indians for almost two hundred years for our typically Indian needs and has thus acquired a distinctive Indianness.

In India the English language has blended itself with the cultural and social complex of the country and has become, as Raja Rao says, the language of the «intellectual makeup» of Indians. It is the only language, except perhaps Sanskrit, which has been retained and used by Indian intellectuals in spite of political pressures and regional language loyalty. In certain ways the use of English as a link language (and the growth of International English) has for the first time created a pan-Indian literature (except of course, the earlier use of Sanskrit) which symbolizes cultural and socio-political aspirations of Indians. Thus a foreign language has become culture-bound in India more deeply than Persian and Arabic were in the times of the Muslim rulers.[5]

Ромах Н.И., Полякова Т.А.

РОССИЙСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРОЛОГИИ

Миропонимание и мироощущение личности, её менталитет формируются под воздействием структурных особенностей культуры. Культура, в свою очередь, складывается в процессе исторического развития определенного народа. Таким образом, исторический опыт, переработанный и отложившийся в культуре, влияет на формирование глубинных особенностей мироощущения человека, осваивающего мир посредствам восприятия культуры и культурных ценностей. Образ мышления может рассматриваться как опыт культурной истории.

При изучении российского менталитета в свете исторической культурологии и социологии, можно выделить, по меньшей мере, пять релевантных исторических периодов: языческий, дохристианский; христианский допетровский; российско-имперский; советский; ново-российский.

Можно предположить, что каждый период оставил след в российском менталитете в виде, «отложений» в ценностно-смысловом ядре. Периодизация подразумевает доминирующую роль разных форм культуры и сфер общественной жизни на стадиях исторического развития. Сначала в роли системообразующей общественной доминанты выступает миф, потом религия, затем политика, экономика и, наконец, информация. Соответственно, каждый из элементов в структуре российского менталитета, берущий свое начало в одной из перечисленных стадий, требует специального исследования одной или несколькими гуманитарными науками. При этом задача учёного - рассматривать российский менталитет как относительно устойчивое целое (систему) в связи с общественными и историческими изменениями, не сводя его к исторически неизменной ментальной константе.

Наше исследование посвящено менталитету как культурологическому феномену, раскрывающему проблему миропонимания личности в историческом аспекте.

David, Maya Khemlany

University of Malaya, Kuala Lumpur (Malaysia)

CULTURE CAPSULES: TRIGGERS TO LANGUAGE AWARENESS ACROSS CULTURES

Although English is used as the medium of international communication, it is important to realize that its use is based on cultural presuppositions about the kinds of language performance that are appropriate for specific situations. Ignorance of such strategies can lead to misunderstanding and communication breakdown. Language, choice of words, tone of voice, gesture, body movements, physical proximity, eye contact, are all woven together in an interaction. Learners must be made aware of the pragmatics of the total interaction.

Culture capsules as a teaching technique are an ideal form for imparting information about some of these variables. Culture capsules are designed to represent various facets of life and can be a source of great fun in learning, especially in multicultural classrooms since students can bring their own cultural insights into the learning situation. A capsule can sometimes trigger other similar experiences and through these experiences students can become skilful in judging interactive situations.

This paper will provide examples of such capsules which focus on a speech act and demonstrate how they can be used as a stimulus to cross-cultural language awareness. Such culture capsules drawn from vignettes can be culled from reading materials, plays and real time interactions. In this paper examples are provided from a text.

Абоносимова Е.В.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ ОПТИМИСТИЧЕСКОГО МИРООЩУЩЕНИЯ РУССКОГО НАРОДНОГО ХАРАКТЕРА

Многие прогрессивные деятели русской науки и культуры ХVIII-ХХ в.в. (М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев, В.Г. Белинский, Н.В. Гоголь, А.С. Пушкин, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, В.В. Розанов, В.С. Соловьев, А.С. Хомяков и др.) в своем творчестве уделяли достаточное внимание вопросам выявления особенностей русского национального характера. В своих работах они отмечали светлую, положительную сторону народного характера как его основную ценность. Особенно подчеркивали они тот эмоциональный, мироощущенческий пласт народной мудрости, который формирует уже с раннего детства радость бытия, чувство полноты и насыщенности жизни.

Как отмечал историк М. Гефтер, Россия – нечто большее, чем страна в обычном понимании этого слова. Это целый материк, ядро Евразии, «мир миров», в котором веками сосуществуют представители разных национальностей и этнических групп Можно сказать, что российский народ это своего рода «макроэтнос», обладающий своими традициями, особой шкалой жизненных ценностей и потребностей, сформировавшихся на перекрестке культур Запада и Востока.[6]

Историческими корнями этой ментальной характеристики российского народа и русской культуры, источниками жизнеутверждающих социальных установок, нашедших отражение в национальном характере, на наш взгляд, является дохристианская религия и сложившиеся на ее основе мировосприятие и мироощущение, воплотившееся не только в образе жизни, но и в традициях, культуре, языке. Для языческого мировоззренческого комплекса было свойственно почитание сил жизни, выраженное в культе природы. У восточных славян главными символами жизни выступали Солнце, Земля, Вода, обеспечивающие основу существования земледелия, с которым в первую очередь ассоциировалось представление о жизни вообще. Об этом говорят такие сюжеты народных сказаний, былины, предания, как «живая и мертвая Вода», наделенная священной, божественной сущностью Земля, припадая к которой былинные богатыри получили силы для победы над врагом. Важно отметить, что в процессе распада родовых отношений возрастает роль семьи и в русском фольклоре отчетливо проводится идея, что те качества и свойства, которые помогают эпическому герою одолеть врага (стойкость духа. сила, доблесть, энергия и т.д.) берут свое начало также и в семье.

Другим источником, тесно связанным с первым, является принятие христианства древней Русью. Положенное на русскую культурную почву, оно проявляется в синкретизме древнеславянского политеизма и христианского вероучения. В результате чего появляется русское православие. Логическим продолжением жизнеутверждающего начала является постановка и разрешение смыслосодержательного вопроса жизни и смерти в мировоззренческом сознании народа. Признавая неизбежность физической смерти каждого человека («От смерти не посторонишься»), в народе не считали необходимым печалиться и сокрушаться раньше времени («Когда будем помирать, тогда и будем горевать»), внося некоторый юмористический оттенок в ощущение трагизма этого события («Живи, не тужи: помрешь, не заплачешь»). В трудных, опасных, рискованных положениях не следовало предаваться унынию, терять надежду на возможность выхода, веру в силу своего духа («Тони, моя котомка, да будь я на берегу», «двум смертям не бывать, а одной не миновать» и др.). Осознавая факт конечности земного существования каждого человека, народ верил в бесконечность жизни как таковой, поскольку ценность человеческой жизни и соответствующая память о ней определялись не количеством прожитых лет, а тем содержанием, которым она была наполнена («Не тот живет дольше, чей век больше», «Смерть злым, а добрым вечная память», «Жизнь не по молодости, смерть не по старости»).

Таким образом, устное народное творчество русского народа позволяет увидеть как складываются взгляды на жизнь как вечное бытие, творящее новую жизнь, и на человека как субъекта духовного творчества. Эти исторически сложившиеся воззрения получили свое философское обоснование в конце ХIХ- ХХ в.в. в трудах отечественных и зарубежных мыслителей (В.В. Зеньковский, С.Л. Франк, А. Швейцер, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, Э. Фромм и др.).

С развитием христианской религии самоценность и самодостаточность человеческой личности, составляющие основу оптимистического мировоззрения, получили новое звучание. В русской культурной традиции, характерная для жизненного уклада древней Руси патриархально-общинная направленность мировоззрения личности получила новое, духовно-религиозное осмысление, связанное с категорией соборности. Н.А. Бердяев считал, что в дохристианской, в древней стихии рода «не была сознана не только личность человека, но не было сознано и единство человечества, обладающее соборной душой и общим назначением».

По мысли Н.А.Бердяева «духовная соборность», «коллективизм духовный» являются тем путем, которым формируется иной, более социальный, творческий тип цивилизации, признающий ценность человеческой личности.[7]

Соборность как русская культурная почва сложилась не случайно. Этому способствовали следующие причины: суровые природно-климатические условия, войны, длительное монголо-татарское иго, революции и т.п. Тяжелые условия жизни побудили русского человека искать ободряющие впечатления в своем душевном строе, вырабатывать особые формы жизнеутверждения духа, которые более всего и чаще всего возникали в коллективном сознании (соборность). Также одной из лучших сторон русского национального характера, позволяющей приободрить человека, укрепить его дух, является чувство юмора, самоиронии.

Таким образом, в процессе исторического и социально-экономического развития сложился идеал личности русского человека, для которого характерны мягкость в общении, солнечность и душевность, добрый юмор, кооперативность, «хоровое начало» (В.В. Розанов), альтруистическое отношение к другим, радостное восприятие жизни и своего бытия в ней. Оптимистическое мироощущение как составная часть русского менталитета культивируется в человеке с первых дней его жизни и являет собой тем самым эмоциональный компонент народного мировоззрения. Для русского менталитета характерна оптимистическая направленность жизни на «идеал хорошего», где счастливая и радостная жизнь сопряжена с деятельным добром к ближнему, с осознанием смысла своей индивидуальности через призму общности и нераздельности всеединого целого.

Четвертакова Ж.В.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ

В культурологии сложилось несколько научных направлений, которые изучали национальный характер и предлагали свои подходы к определению его содержания, характерных и наиболее существенных сторон, взаимосвязи с этносом, а также влияние национального характера на культуру. Эти научные направления концептуально оформились и по наиболее существенным связям, на наш взгляд можно сгруппировать их по двум направлениям.

Первое направление это – культурно-центрированный подход. Представители этой концепции М.Мид, Р.Бенедикт, Э. Фромм, Г.Горер,

Фулье и др. предлагали рассматривать национальный характер:

а) как особый способ распределения и регулирования внутри культуры ценностей или поведенческих моделей;

б) как система установок, ценностей и верований, которые приняты среди членов данного общества;

в) исследование национального характера через посредство культурной продукции: литературы, искусства, философии.

Второе направление – личностно-центрированный подход. Этнологи А.Инкильс и Д.Левисон попытались описать национальный характер через посредство понятия «модальная личность» т.е. собирательная личность, воплощающая в себе особенности, черты характера и психологические характеристики, присущие большинству взрослых членов данной нации. «Модальной личностью» является тип, к которому относится большинство членов данного общества. А национальный характер связан частотой распространения определенных типов личности в этом обществе. Признавалось несколько «модальных личностей». Потому характер нации определялся особенностями распределения внутри национальной целостности различных типов личности, а не совокупность психологических черт характерных для каждого представителя данной нации.

Все эти концепции основывались на том, что:

- все культурные элементы, присущие той или иной нации – взаимосвязаны;

- любая национальная культура рассматривалась как детерминированная принятыми в ней моделями детского воспитания.

В дальнейшем в 80 годы ХХ столетия эти два подхода нашли подтверждение в трудах Т.Шварца, Дж.Уайтинга, Дж. Уайта. Они предлагали:

- биологический потенциал человеческой личности необходимо рассматривать во взаимодействии с культурой и обществом;

- рассматривать социокультурные и психологические проблемы комплексно;

- личность должна рассматриваться как «активный агент» культуры, а не пассивный носитель системы культурных значений. Личность выбирает, ре интерпретирует культурные значения, заново «формирует» понимание мира, характерные для культуры, в которой прошел процесс ее социализации;

- для понимания человеческой психологии необходимо понимать сущность культуры;

- признаться, что культура влияет, во-первых, на восприятие человеком внешнего мира, на его когнитивное, аффективное и т.п. способности; во-вторых, на характер структуризации полученного опыта «внутри личности», на особенности функционирования человеческой памяти;

- признается вариативность культурной единой традиции, культурные категории получают своеобразное преломление в рамках различных групп членов единой культуры;

- культура рассматривается как адаптивная система, позволяющая, индивиду приспособится к своему внешнему окружению;

- процессы, происходящие в психике индивида при соприкосновении с внешним миром, так же имеют адаптивные функции: это относится к характеру восприятия окружающего и к способам «хранения « полученного опыта (в частности, к работе человеческой памяти.

Основополагающие принципы данных концепций не противоречат друг другу и дополняют направления в исследовании национального характера и его влияния на культуру. Опираясь на вышеизложенное можно, на наш взгляд выделить национальный характер, как определенный психологический код, детерминирующий устойчивое социально-психологическое состояние субъекта (человека, нации, народа), органическую целостность социально-психологических качеств и черт, присущих именно данному народу, выступающих не только как способ регулирования деятельности и общения, но и показателями реакции субъекта, на изменяющиеся условия, а также определенный способ аккумулирования культурных ценностей и установок.

Позднякова Р.А.

ОБЪЕМ ПОНЯТИЯ «КЪНИГЫ»
В СЛАВЯНО-РУССКОЙ КУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ

Мир книги представлен не только печатными изданиями начатыми Гутенбергом. Он включает в себя рукописные памятники древних писцов, средневековых книжников. Каждой эпохе соответствовал свой тип книги: первый – папирусный свиток, второй – пергаментный (бумажный) кодекс. Внутри каждого типа формировалось определенное отношение к книге, ее восприятие и осмысление. У каждого народа оно было различное: так появилась греческая литература и ближневосточная «словесность», старообрядческая литература и «новые учители» в допетровской Руси. В этом контексте представляется актуальным вопрос о книге как об одной из категорий русской средневековой духовной культуры. Интересно проследить на примере славяно-русской традиции как складывались представления о книге и книжности и как формировались соответствующие понятия.

От русско-славянского средневековья сохранились лишь представления о письменности вообще, которые передавались словом «кънигы».

Славянская письменность началась с переводческой деятельности Кирилла и Мефодия. В процессе перевода они ряд важнейших греческих слов, передающих идею письменности, перевели одним словом «кънигы». При этом слово «кънигы» в первых славянских переводах обозначало не столько конкретный предмет, сколько символ письменности вообще. Таким образом, первоначально слово «кънигы» обозначало переход древних славян от бесписьменной культуры к письменной. Позднее, по мере распространения письменности в Древней Руси, слово «кънигы» стало обозначать «писание». «Писание» – исконное славянское слово, образованное от глагола «писать» со значением рисовать, чертить, делать наброски, наносить знаки. Оно встречается в древнейших списках Евангелия. Слову «писание» предшествовало слово «псание», а ему, в свою очередь, - «псаное». Мы его видим в 28 стихе 15 главы Евангелия от Марка. В таком значении слово «псаное» было использовано Кириллом и Мефодием при переводе Евангелия – апракос. Позднее слово «псаное» претерпело семантический сдвиг и заменено на слово «псание» и «писание». (Евангелие от Луки, глава 4, стих 21).

Анализ показывает, что в эпоху первых славянских переводов из слова «кънигы» вначале выделилось значение «письменный текст и только потом – «письмена, составляющие его». В качестве выводов можно предложить следующее: само слово «кънигы» появилось на славянском юге и явилось общекультурным термином. Заимствованное «кънигы» в ранний период славянской традиции отличалось широтой семантики, недифференцированностью значений. Такое положение не могло сохраняться долго, т.к. при освоении слова, пришедшего из другого языка, происходит его преображение. В первых письменных памятниках древних славян «кънигы» – это слово-символ, характеризующее письменность вообще. Затем оно постепенно расщепляется на ряд новых значений и закрепляется в качестве основного материального предмета, содержащего в себе письмена. Так же «кънигы» означали как одну книгу-рукопись, так и несколько книг. Для древних славян было важно не просто появление книги, но появление письменности, не книга сама по себе, а то, что она есть вместилище письма. Постепенно акценты значений смещаются, и важным становится как содержание книги, так и отдельная книга. Отсюда появляется единственное число от слова «кънигы», что означало окончательное освоение заимствованного некогда слова и рождение соответствующего ему понятия

Семина В.С., Мордовина Л.В.

ОБРАЗ РИМА В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ

Рим – вечный город признан «отцом европейских городов», родоначальником городской цивилизации, образом единого мирового пространства. Имеет свои границы Рим и в культурном пространстве России. При сравнении Древнего Рима и Киевской Руси можно обнаружить немало типологического сходства, особенно их сближает фольклорное наследие. Отличает их одно, но весьма существенное обстоятельство: в Римской империи была развита прочная городская структура и соответственная ей денежная экономика.

Древний Рим оказал общекультурное влияние на Русь не напрямую, а через культуру Византии, которая в течение многих веков называлась Римом. Название «Византия» утвердилось лишь в эпоху Возрождения, но сами византийцы называли себя ромеями. И не случайно за Константинополем, столицей Византии, утвердилось название – «Второй Рим», и до нового времени он был самым богатым культурным центром христианского и мусульманского мира.

До XIII века художественная культура Византии выступала в качестве недосягаемого образца. При этом Византия не только хранила, но и успешно развивала унаследованную от Рима культуру. Находясь «на перекрестке» Запада и Востока культура Византии переплавляла лучшие достижения соседних культур и в результате создала оригинальный сплав греко-римской и восточной культур. Сердцевиной византийской культуры стало первоначальное христианство, воплотившееся в православное учение и православный культ. Для русской культуры это обстоятельство имеет особое значение, т.к. оказало решающее влияние на возникновение идеи «Москва – третий Рим», определившей во многом развитие самобытной русской средневековой культуры и формирование образа правителя, главной чертой которого становятся не столько воинская доблесть, Интеллект, сколько благочестие. Видимо, с учетом этих особенностей А.Дж.Тойнби написал, что на протяжении 1000 лет Россия всегда оставалась спутником византийских греков, романо-германцев, евреев. Русскую цивилизацию он относит к тому же подвиду, что и византийская, западная и исламская.

Тему связи русской культуры с Римом осмысливали два разных по взглядам русских философа: П.Я.Чаадаев и В.С.Соловьев. И тот и другой видели особенности русской культуры, характеризовали своеобразие русской цивилизации, выявляли причины этого своеобразия и намечали перспективы развития России, связывая его с восприятием всего того ценного, что накопила Западная цивилизация, возникшая на фундаменте гуманистических ценностей Рима.

Особо следует сказать о влиянии республиканских и демократических традиций Рима на Новгородскую республику.

Наиболее заметно влияние Древнего Рима на русскую художественную культуру (живопись, архитектура). Русская академия художеств опирается с момента своего создания и по настоящее время на традиции Флорентийской и Римской академий эпохи позднего Возрождения, которые являются прямыми «наследниками» правил композиции, «светлый» стиль письма изобретенных древнеримскими художниками. Отмечая этот момент Б.Пастернак неоднократно заявлял, что Италия не только в Италии. Италия – в наших корнях. Он в первую очередь имел в виду Боровицкую, Бекмешевскую башни, купола Успенского собора, Грановитую палату, построенную и расписанную итальянскими зодчими и художниками. Он оценивал культурное наследие Италии и России знаком равенства.

Античным стилем проникнуты не только московские памятники художественной культуры, но и древние постройки в Новгороде, Пскове и Владимире. Характер барельефов Дмитриевского собора представляет собой смесь византийского, романского и итальянского стилей. Итальянские мастера охотно работали в России, потому что видели близость и родственность двух культур. В свое время эта близость была не только художественной, но и географической. В «Слове о полку Игореве» не раз упоминаются южные окраины страны, граничащие с «Римом» (Византией).

Образ Рима был источником вдохновения для русских писателей. Наиболее ярким примером тому является повесть Н.В.Гоголя «Рим», где образы Рима и Парижа послужили писателю в качестве «зеркала» в котором он лучше увидел и понял историческую ситуацию в России в первой половине 19 века.

Восторженным тяготением к Риму пронизана и поэзия пушкинского и гоголевского периодов. Русская литература всегда помнила про Вечный город и его наследницу Италию. В стихах, поэмах и одах русских поэтов Рим описан в метафорических эпитетах как «пышный», «буйный», «гордый», «державный», «классический» город.

Другие, не менее великие цивилизации (например, Персия) оставили памятники своей культуры, но они не отразили чувства, переживания и заботы древних персов и потому остались достаточно далекими от нас. Рим же, в отличие от других культур древности, подарил средневековому, а позднее и новейшему миру такую культуру и литературу, которые оказались близкими и в отдельных моментах даже родственными традициям русской культуры и потому охотно воспринятыми ими.

Белякова О.Б.

ЭЗОТЕРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

Понимание идеальной личности в традиционном обществе представляется идеей совершенства как состояния, достигаемого сознательным путем. Осуществление идеалов тесно связано с нормативными системами, правилами организационной деятельности и поведения человека, без которых они не перешли бы в действительность. Каждое эзотерическое общество имело веками создаваемую модель «совершенного человека», пути ее реализации. Достоинством модели является то, что в ней содержались возможности моделирования социума и нравственно совершенствующегося в нем человека. Совершенство в моделях идеального человека достигается путем самовоспитания, позволяющего полностью контролировать страсти и эмоции, потребности тела и наклонности разума. Нравственный идеал рождается поступками, делами, представляется результатом рационального осмысления поведения, полностью согласованного с социальными стандартами морали, индивидуального человека - центрального звена общества.

Таким образом, мы в праве говорить о формировании эзотерической культурой нормативно-аксиологического субъекта, соотносящего суждение о мире с некоторым идеальным, образцовым субъектом, представляющим человечество в целом. В его интересах нормативный субъект обязан был испытывать психологические переживания, «заданные» человеческим сообществом. Говоря о том, что нечто является красивым, хорошим, нравственным, субъект эзотерической культуры испытывал психические переживания, связанные с объектом оценки в той мере, в какой эти переживания должен был бы испытывать идеальный субъект, представляющий собой видовой оптимум как в эмоциональной, так и в сфере познавательных способностей. Оценки, даваемые субъектом эзотерики, должны были иметь характер нормативной посылки, либо в скрытом виде содержать призыв к членам человеческого сообщества соответствовать идеальному субъекту.

Именно поэтому эзотерическая культура истолковывает индивидуальные качества, дифференцированные социальные роли как оптимальные, и наоборот, в качестве индивидуальных она рассматривает все нормативные качества человека как члена сообщества. Значит, эзотерическая культура отвечает на вопрос, что есть человек, но рисует не образ абстракции человека, наделенного формальными качествами, а образ индивидуума, отмеченного определенными социальными, биологическими качествами, соотнесенного с различными этико-эстетическими требованиями.

Таким образом, именно эзотерическая культура предлагает комплекс ценность-норма-знание, занимается формированием нормативно-аксиологического субъекта и сама готовит адепта к статусу нормативно-аксиологического субъекта традиционного общества. Другими словами, эзотерическая культура предстает перед нами как нормативный аксиологический комплекс, отражающий принадлежность к традиционной общности и соответствующим образом определяющий установки единичного субъекта, его видение деятельности. Такая типология нормативного субъекта традиционного общества, а, значит, эзотерической культуры, в определенной мере выявляет гармонию между человеком и средой обитания, центростремительными и центробежными силами внутри человеческого общества.

Розенберг Н.В.

Пензенский государственный университет

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Сегодня мы наблюдаем возрастание интереса к проблемам повседневности, философское осмысление обыденности, появление исследований по проблемам бытовой культуры, образа жизни людей в различные эпохи. Из всего этого складывается устойчивая типологическая определенность, своеобразие общества как такового.

Современные представления о культуре повседневности, коренятся, с одной стороны, в методологии исторической антропологии, разрабатывавшейся во французской «Школе Анналов» (Л.Февр, М.Блок, Ф. Бродель, Ж.Дюби, Ж. Ле Гофф и др.), а также их российских последователей – А.Я.Гуревича, Ю.Л.Бессмертного, А.Л.Ястребицкой, работающих на западно-европейском историческом материале; с другой стороны, в феноменологии (работы Ф.Брентано, Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, позднее – Г.Г.Гадамера, Ж.Деррида и др.) и феноменологической социологии (А.Шюц, П.Бергер, Т.Лукман, Э.Гоффман и др.). В России феноменологические идеи развивали Г.Г.Шпет, М.М.Бахтин, А.Ф.Лосев. В отечественной науке традиции социологической феноменологии продолжает Л.Г.Ионин; философско-культурологической – А.В.Михайлов, М.К.Мамардашвили, Г.Д.Гачев. Однако все феноменологические школы (за исключением феноменологической социологии и некоторых работ М.Бахтина) не касались культуры повседневности, тем более – русской и российской культуры повседневности.

Окружающий мир оказывает влияние на внешний вид и внутренний мир человека. Изучение повседневности вводит эти культурно-исторические явления в проблемное поле науки. Очень долгое время отечественная наука не учитывала этот аспект, уделяя основное внимание материальным или духовным ценностям. Но реальное Бытие пронизано человеческой телесностью, его поведением, бытовой сферой. Человек строит свою реальную жизнь, вписываясь в господствующие нормы и правила, стремясь соответствовать идеальным канонам. «С самого начала повседневность предстает перед нами как смысловой универсум, совокупность значений, которые мы должны интерпретировать для того, чтобы обрести опору в этом мире, прийти к соглашению с ним».[8]

Поэтому, совокупность обыденных культурных явлений и процессов, объединяемых понятием «культуры повседневности», а значит, повторяющихся в относительно неизменном виде на протяжении жизни нескольких поколений и составляющих в совокупности определенную традицию мышления и поведения человеческих общностей должна стать предметом изучения культурологии и философии культуры.

Культура повседневности тесно связана с природными и климатическими условиями, этническим и национальным своеобразием определенного народа, исторически сложившимся бытом, обрядностью, трудовой деятельностью, досугом и, следовательно, несет на себе печать регионального, эпохального и этнокультурного своеобразия. Кроме того, культура повседневности не включает в себя индивидуальных творений великих людей, как это происходит в специализированных формах культуры (философия, наука, искусство, техника и т.п.). Она представляет собой образ жизни и мышления людей данной социальной общности и исторической эпохи и складывается из нравов, обычаев, верований, привычек сознания и поведения, способов мировосприятия и картины мира в целом, ставших коллективным достоянием целых классов и сословий, нации в целом на определенном этапе их исторического развития. Включение человека в создаваемое культурное пространство начинается с усвоения принятых норм и стандартов поведения. В процессе социализации транслируются алгоритмы выработки поведенческих линий. Человек, посредством воспитания получает целый пласт культуры, который содержит в концентрированном виде весь предшествующий опыт этноса. Решение конкретных проблем жизнедеятельности связано, в первую очередь, с процессом усвоения этого опыта. Именно эти процессы позволяют человеку ощущать себя «своим» в культурном пространстве, влияют на создание форм повседневного Бытия.

Как и специализированные формы культуры, культура повседневности обладает своей национальной, социальной и исторической спецификой, которая нуждается в более детальном и глубоком изучении. Поэтому сегодня необходимо показать своеобразие культуры повседневности России, ее меняющееся место в целом ее социокультурной истории, выявить закономерности ее имманентного саморазвития, ее взаимодействия с интеллектуальной культурой. Следовательно, повседневное Бытие должно выйти на первое место в процессе культурологических исследований, поскольку оно может помочь создать реальное представление о жизни людей, вместо господствующих схем.

Чотулиди М.Г.

МГТУ им. Н.Э. Баумана

КОНЦЕПЦИЯ «БРОНЗОВОГО ВЕКА» СЛАВЫ ЛЁНА

1. Мы не до конца знаем (точнее сказать - до половины не знаем) русскую культуру Серебряного века. И плохо понимаем её значение мирового и внутрироссийского толка, обозначенное периодом 1922 и в 2003 гг.

Академик Слава Лён (США - Россия), автор «другой эстетики», утверждает, что XX век сохранил как работающую концепцию «старого искусствознания» – Великий стиль. И Великим стилем XX века стал супрематизм. Ибо архитектура -замыкающий вид искусства при определении любого стиля в истории культуры (будь то готика, ренессанс, классицизм или барокко) - в XX веке имеет в качестве доминирующего: архитектон Малевича. Продемонстрированный автором на Венецианской биеннале 1924 года.

Блестяще начавшийся в 1898 году Серебряный век русской культуры (Владимир Соловьёв - отец Серебряного века, МХТ, Мiръ искусства, русский модернъ (Шехтель и др.), Чехов и Бунин, Брюсов и символисты, религиозные философы, Василий Розанов, Рахманинов, Метнер, Скрябин, и т.д.) плохо кончился. Уже в 1922-ом. И хотя русский авангард (в живописи, поэзии, музыке, театре, кино, фото, конструктивистской архитектуре) успел сказать своё новое слово в мировой культуре, ленинский «красный террор», СЛОН, «философский корабль» оборвали Серебряный век, фактически на полуслове.

И последняя по времени школа поэтов-обэриутов, разгромленная в начале 1930-ых и почти целиком погибшая в ГУ Лаге, жёсткое тому подтверждение.

2. Концепцию Бронзового века русской культуры (1953-2003), сопоставимого по значимости с Серебряным и Золотым, Слава Лён манифестировал и конституировал в 1978 году в своём альманахе NEUE RUSSISСНЕ LITERATUR (bronzowy wjek), издававшемся в Австрии, в университете Зальцбурга. Догутенберговскому веку Слава Лён дал - в олимпийской традиции - имя Бронзового. И поставил богатую проблему сопоставления-противопоставления Золотого, Серебряного и Бронзового веков.

В Бронзовом веке сосуществовали, враждуя, три русских культуры: соцреализм, «другое искусство» (андеграунд) и буферная между ними - метропольная культура. Экзот «школы соцреализма», спроектированной величайшим куратором искусства – Сталиным, развивался в ортогонали к царской дороге мирового искусства. Двумя, но убийственными недостатками соцреализма были: (1) подневольность не-творчества и (2) отсутствие автора произведения (ночью все кошки серы). Поэтому никаких «художников-шестидесятников» не существует: есть «шестидесятники номенклатуры» (пример - Егор Исаев), «шестидесятники-нонконформисты» (Бродский) и «шестидесятники-конформисты» (Евтушенко). Именно художники-нонконформисты и сделали мировое имя русской культуре Бронзового века. Явив urbi et orbi второй русский авангард.

Несмотря на «железный занавес», Нобелевские премии Пастернака, Солженицына, Бродского, шедевры Ильи Кабакова, Булатова, Целкова, скульптура Сидура, Берлина, Неизвестного, музыка Шнитке, Эдисона Денисова, Губайдуллиной, фильмы Тарковского, Параджанова, Сокурова, Киры Муратовой, театры Юрия Любимова, Виктюка, Додина, балет Нуриева, Натальи Макаровой, Барышникова, музыка Растроповича, Рихтера, Ойстраха сделали Бронзовому веку мировое имя.

Русская наука представлена великими учёными: Курчатовым, Сахаровым, Королёвым, Келдышем - и шестнадцатью нобелевскими премиями других выдающихся русских физиков, среди которых гении Капицы, Семёнова, Ландау.

Диссидентское движение в Бронзовом веке, возглавлявшееся Нобелевскими лауреатами Солженицыным и академиком Сахаровым, подготовило почти бескровную Русскую контрреволюцию (1985-93 годов) – без гражданской войны. Эта контрреволюция – величайшее достижение культуры Бронзового века.

3. Бронзовый век русской культуры совпал по времени и по духу с мировой эпохой постмодернизма. Русская культура трудно (американский арт-рынок почти монопольно владеет миром), но сумела после 1987 года вернуться и встроиться в мировую, где в 1915 году она имела лидирующие позиции. Проблемы развития культуры Третьего тысячелетия требуют теперь деятельного участия и русских художников. Как практикующий поэт и художник Слава Лён, лауреат премии им. Владимира Даля (Париж, 1985), предложил в 1980-ых годах мировой арт-проект Ре-Цептуализма. Ре-Цептуализм, искусство второй рефлексии, может замещать (или не замещать, существуя параллельно) искусство «усталого» постмодернизма. Ре-Цептуализм базируется на философии деятельности, разработанной Славой Леном в итоговой монографии «Дурак и деятельность» (1991). Отрефлектированные и осмысленные (самопонятые автором) деятельность мышления, коммуницирования и действование (деланье), интегрированные в единораздельную целостность (деятельностно-текстовую систему), позволяют художнику-рецептуалисту третьего тысячелетия центрировать своё внимание не столько на художественном произведении, сколько на художественном прогрессе. Ещё тесней Ре-Цептуализм опирается на «другую эстетику» Славы Лена и его мета-эстетику. Школы поэтов-квалитистов и художников-рецептуалистов Славы Лена, вербующие ныне молодых авангардистов, работают на принципах «другой эстетики» (монографии «Древо русского стиха», 1987, и «Второй русский авангард», 2002).

Мальцева Ю.В.

КАТЕГОРИЯ МУДРОСТИ
В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ

Система общечеловеческих и культурологических ценностей включает в себя такие понятия, как образец, идеал, символ, регулятивная идея. Занимая соответствующее место в нашем мировоззрении, эти ценности аккумулируют весь накопленный опыт человечества, его потенции и устремления. В данном значении общечеловеческие ценности рассматриваются нами как трансцендентные, понимаемые как предельные, исторически не локализуемые ценности. Они в той или иной степени принадлежат всем народам, но не у всех выражены одинаковым образом, поскольку эти ценности обусловлены особенностями культурно-исторического развития той или иной страны, их религиозным традициям, типом цивилизации. Трансцендентные ценности имеют глубокий внутренний, скрытый от внешнего взгляда смысл, который, как правило, не улавливается. Тогда эти ценности предстают не просто в качестве внешних моральных правил, а как объекты прямого внутреннего опыта. Устремление человека к некой иной, высшей деятельности есть важнейшая потребность, дающая импульс к активности, развитию творчества, таланта. В наиболее современной философской литературе под такой ценностью понимается именно мудрость.

При выяснении значения мудрости в системе общечеловеческих ценностей возникает закономерный вопрос: «Почему именно мудрость, а не какая-либо другая ценность является наиболее приемлемой духовной опорой для каждого человека?» Доводы следующие. Современная эпоха не только высветила важную роль общечеловеческих ценностей, но и показала их противоречия и динамику. Причем в разных взаимосвязанных планах. Речь идет о противоречиях в самой природе общечеловеческих ценностей, о противоречиях между ними и конкретными явлениями по разнородности в системе этих ценностей. Существует около двадцати ценностей-антиномий, в которых человечество выразило смысл жизни, свои высшие духовные цели и потребности. Они называются бытийными ценностями или мета-потребностями. Эти ценности выражены в антиномиях: «жизнь - смерть»; «любовь - ненависть»; «свобода - несвобода»; «вера - неверие»; «добро - зло»; «прекрасное - безобразное»; «истина - заблуждение»; «правда - ложь»; «счастье - несчастье»; «справедливость - несправедливость» и др. Категории «мудрость - глупость» занимают совершенно особое положение. Они являются духовными основаниями человеческой культуры и антикультуры. В данной связи культура есть совокупность всех форм человеческой деятельности по укоренению в повседневной жизни системы позитивных общечеловеческих ценностей, а мудрость, являясь основанием, своего рода кодом для анализа духовных ценностей, понимания их иерархии и приоритетности. Мудрость выступает в этом случае как форма духовного постижения позитивных ценностных ориентаций людей, их соответствующих действий, отношений и общения. Глупость же, в сознании и действиях людей, как противоположность мудрости, будет порождать антикультуру. Тонкий водораздел между мудростью и глупостью проходит через соблюдение или нарушение меры человеком, единства и взаимоперехода друг в друга позитивных и негативных общечеловеческих ценностей.

По нашему мнению, стремление к воплощению позитивных ценностей в повседневную жизнь заложено в природе самого человека на уровне инстинктов и архетипов. Выдающийся ученый современной эпохи А.Маслоу в своей работе «Дальние пределы психики» высказал по этому поводу следующие слова: «Пора посмотреть на человека, как на существо, обладающее врожденной мудростью». Мы добавим в заключение, что человек способен к самоуправлению и выбору, он способен быть даостичным. Ведь человек стремится не к болезням, бедности и страданиям, а к самоактуализации, к жизни на основе красоты, добродетели, справедливости, богатства, мудрости, наконец, то есть воспринимать действительное через призму ценностного, духовного.

Милованов В.В.

ЗДОРОВЬЕ КАК ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ

Здоровье – сложный и в определенном смысле виртуальный предмет исследования. Виртуальное состояние с трудом выражается в рационализированной форме, но именно поэтому познавательные возможности философии культуры в изучении феномена здоровья представляют особый интерес. В настоящее время все чаще отмечается, что лучшим здоровьем обладают образованные люди, которые имеют больше информации о способах поддержания и профилактики здоровья, именно они в большем степени, чем другие слои населения, придерживаются (или стараются придерживаться) здорового образа жизни. Многочисленные данные отмечают, что именно образованные люди дольше и качественнее живут, меньше болеют. Следовательно, показатели здоровья, напрямую зависят от их интеллектуально-культурологических характеристик.

Известно, что среди атрибутивных характеристик культуры важное место принадлежит попыткам понять «начало и конец». О.Шпенгелер по этому поводу писал, что каждая культура имеет свою собственную форму и у каждой своя собственная жизнь, желания, чувствования и, наконец, собственная смерть.

Современная культура выработала успокоительно-утешительный вариант ответа на вопросы о начале и конце: материя (Вселенная) когда-нибудь уничтожит свой «высший цвет» на Земле (это печально), но затем она «должна» будет его снова породить (это утешительно).

Человек в отличие от других живых существ способен не просто умирать и восстанавливаться в новых поколениях, но и предвидеть свой конец, понимать характер угроз, нависающих над ним, и соответственно им принимать соответствующие решения и совершать определенные действия, направленные на сохранение своей жизни и своего здоровья как необходимого условия жизни. В помощь себе по сохранению здоровья он создал обереги, функции которых выполняют архетипы культуры – жизненно необходимые образы, бережно сохраняемые в социальной и исторической памяти человечества. К ним относится, в частности, образ конца света (преисподняя – Тартар – в античности , страшный суд - в христианстве и исламе, бесконечное кружение в колесе сансары – в буддизме). Европейская культура ХХ века научилась распознавать более прагматичные и не менее впечатляющие образы конца света (ядерная война, терроризм, экологическая катастрофа и др.). Развитые в экономическом и социальном плане страны реальную угрозу конца света видят в «конце» здоровья (ухудшение генофонда, рост инвалидности, постарение населения, новые виды инфекций, психологическая беспомощность).

Эсхатологическое значение понятия здоровья в указанном контексте наводит на мысль о переоценке выработанных человечеством ценностей. Здоровье в новой шкале ценностей культуры должно занимать особое место и стать первой жизненной потребностью человека. Только в этом случае можно сохранить человечество и мировую культуру, созданную человеческим сообществом. В пользу приоритета здоровья как ведущей ценности культуры свидетельствуют памятники культуры Древнего Востока. В месопотамских табличках 2-го тысячелетия до нашей эры говорится о том, что высшими ценностями полагались здоровье и долголетие, второе место по значимости занимали наследники и только на третьем месте было богатство. Древняя Китайская пословица подтверждает мысль древних вавилонян «здоровье – первое богатство», а основное заклинание древних славян было нацелено на сохранение здоровья «на жито, на плод, людям на здоровье». Наш современник хорошо выучил пришедшие к нам из древности мудрые мысли о сохранении здоровья, но дальше их осознания, как показывает опыт, человек не пошел и подтвердил мысль Ж. Лабрютера, что «жизнь – это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут».

Метаморфозы ценностного отношения к здоровью, с точки зрения культурологического сознания, проанализировал Стефан Цвейг на примере сознания Фридриха Ницше. Не секрет, что для многих ценность здоровья открывается через ценность болезни, так и для Ницше путь к самому себе лежал через ощущение и созерцание собственной физической боли, которая не позволяла ему успокоиться в косности сознания и всякий раз толкала его вперед. При этом посредством открытия ценности болезни, он постигал ее противоположный полюс – ценность здоровья. Совокупность обеих ценностей создает, по мнению С.Цвейга, полноту жизненного чувства, вечное состояние напряженности, которое бросает человека в беспредельность. То и другое необходимо: болезнь - как средство, здоровье - как цель. Открыв ценность завоеванного здоровья Ф.Ницше возводит здоровье в смысл мира и потому восклицает: Здоровье! Здоровье! – будто знамя развивается опьяненное самим собою слово; в нем смысл мира, цель жизни, мера всех вещей, только в нем мерило всех ценностей. Но само по себе здоровье не обеспечивает бессмертия человеку и мифологизированное здоровье всего лишь эйфория, предшествующая катастрофе. В отличие от Ф.Ницше В.Франкл считал, что к группе тех явлений, которые могут быть лишь следствием чего-либо, но не объектом устремлений, относятся также здоровье и совесть, если мы делаем здоровье основной своей заботой, это значит, что мы заболели. Ценность здоровья обретает глубокий смысл внутри софийно выстроенного индивидуального жизненного мира и в контексте культуры тогда, когда реализуется стремление человека и общества к созданию гармонии многообразных смыслов и ценностей.

Здоровье как ценность культуры и личности обретает дополнительный смысл в связи с изменившимся характером страхов и угроз. В этих условиях здоровье становится особенно ценным богатством.

Здоровье – это также всегда неопределенность и риск, а они тесно связаны с возможностью выбора. Риск всегда сопровождает опасность, а человек и человечество в целом находятся на грани риска и соответственно в ситуации постоянного выбора и возможной ошибки связанной с вариантами выбора.

Деятельность, направленная на продуцирование здоровья, является достаточно раскованной, так как современная культура одновременно несет в себе общечеловеческие традиции сохранения здоровья и неповторимый индивидуальный опыт каждого человека по укреплению собственного здоровья.

Не отрицая концептуальной значимости определения понятия «здоровье» Всемирной организации здравоохранения как физического, психологического и социального благополучия и понимая, что это определение рассматривается как достижение современной культурной цивилизации в формировании общечеловеческих идеалов и ценностей, должны отметить, что праксеология здоровья опирается на более конкретные определения понятия «здоровье». Среди них следует назвать натуралистические (И.И. Брехман, В.М. Дильман, Н.А. Амосов и др.), социальные (Клод Локур), антропологические (А.Я. Иванюшкин). Все они так или иначе связаны с мыслью о том, что человек творит свое здоровье сам, и удача в подобного рода творчестве зависит от уровня и полноты усвоения культурных ценностей, созданных человечеством. Человек, впитавший в себя лучшие достижения мировой культуры, способен определить основной путь к сохранению здоровья, который в современной культуре обозначается как «здоровый образ жизни».

Дудышкин В.

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЕ
РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Перспективы дальнейшего развития человечества – одна из важнейших проблем в современной философской науке. Разумеется, в вопросах будущего устройства мира не может быть полнейшего согласия. Каждый социум обладает собственным мировоззрением и, в соответствии с ним, строит предполагаемую модель общества. Предположения накладываются пластами одно на другое прямо пропорционально развитию науки и техники. В частности, весьма распространено мнение о доминирующем влиянии Космоса на человека в процессе его освоения. Освоение космического пространства – необходимый шаг человечества, стремящегося сохранить себя как биологический вид.

Безусловно, в мире бытуют весьма разносторонние мнения по поводу дальнейшего развития цивилизации и человечества в целом. Пессимистически настроенные люди считают, что мы довольно быстрыми темпами губим свою планету и ее обитателей, лишая самих себя «дня завтрашнего». Человечество медленно, но уверенными шагами и, что весьма странно, вполне осознанно, самоликвидируется.

Другие футурологи полагают, что человечество идет верным путем, прогрессируя в геометрической прогрессии, по восходящей. Отрицая и критикуя возврат к «каменному веку» люди сполна используют достижения цивилизации. Именно пресловутые «достижения» задают дальнейший алгоритм действий человека. Вполне вероятно, что этот событийный ряд влечет за собой гигантского масштаба кризис в планетарном значении. Однако именно этот кризис и обязан стать стимулирующим фактором для дальнейшего развития человечества и открытия им новых горизонтов в науке и технике.

Так, стоит обратить наше внимание на общий уровень культурного развития. Очевиден тот факт, что мы еще очень молодая раса (т.е. человечество в целом) в космических масштабах и наш морально-нравственный уровень мышления еще поднимется на более качественную ступень развития, но аксиологически переосмыслить некоторые ценности уже пора. Необходимо осознать, что материальные блага не могут доминировать над духовными, приоритет должен отдаваться нравственной стороне личности, т.к. человек является носителем культуры. Наиболее перспективен в плане эволюции человек, обладающий высокими этическими и эстетическими взглядами и стремящийся к удовлетворению, прежде всего, духовных потребностей, а не материальных. Следует подчеркнуть, что невозможно разрешить некоторые существующие противоречия, не разобравшись априори в собственном мировоззрении. Так, решение этих и многих других вопросов станет возможным, лишь поднявшись еще на одну ступень вверх по бесконечной лестнице познания и совершенствования.

Мы напомнили об этих проблемах лишь потому, что считаем их характерными для процесса возникновения новых трудностей в тот момент, когда перед нами открываются новые просторы деятельности.

Так, наметились положительные тенденции в решении проблемы выхода в Космос. Это достигается за счет привлечения в космическую индустрию финансовых средств через космический туризм как феномен культурной деятельности. Подойдя в плотную к возможности устранения трудностей, связанных с выходом в космическое пространство, закономерно было бы и упомянуть о некоторых потенциальных аспектах трансформации человека, связанных с его космической деятельностью. Многие антропологи выдвигали свои гипотезы о возможном изменении человека, прогнозируемый облик которого отстоит достаточно далеко от нашего восприятия красоты. Однако, следует подчеркнуть, что если космическая или иная деятельность человека заставит его серьезно видоизменить собственный облик, то базовые отличия гендерной дихотомии будут непременно сохранены.

Огромные изменения должна претерпеть и культура, которая в первую очередь должна будет сделать акцент на нравственных, эстетических ценностях, пересмотрит возрастные границы человеческой жизни, по-новому определит его ориентиры и, соответственно, увеличит социальное восприятие и социальную комфортность дальнейшего проживания на Земле. Реальные сдвиги в эту сторону уже намечены и достаточно динамично развиваются.

Ромах Н.И., Попович С.В.

ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ КОНСТАНТА ОБЩЕСТВА

Бесконечное культурное многообразие является великим достоянием человечества и должно передаваться как эстафета поколений, способствуя укоренению принципов взаимного интереса, сотрудничества, толерантности и ненасилия. Взаимодействие культур, в свою очередь предполагает толерантное общение их представителей, являющихся носителями как соответствующих систем ценностей, идей, эстетических образцов, так и методов их передачи и усвоения.

В этом контексте очень важным является само восприятие идеи мирного сосуществования и формирования толерантного сознания. Необходимы введение элементов культуры мира в философско-социальные и образовательно-психологические программы (прежде всего, в таких областях, как: философия, социология, педагогика, культурология, конфликтология, политология, история, и др.), разработка стандарта культуры мира в искусстве, а также расширение кругозора и мировосприятия как отдельной личности, так и общества в целом, развитие интереса к различным культурам нашей планеты, изучение культурного наследия, и, как следствие, повышение терпимости к инакомыслящим, инаковерующим, формирование культуры общения, диалога и взаимопонимания, развитие толерантности.

Во многих культурах понятие «толерантность» является своеобразным синонимом «терпимости»: лат. – tolerantia – терпение; англ. – tolerance, toleration; нем. – toleranz; фран. – tolerance. В процессе историко-культурного развития и становления философской мысли категория «терпимости» («толерантности») претерпевает изменения. Это является естественным явлением, так как меняется и само общество, во главу угла в человеческих взаимоотношениях ставятся разные идеи.

Проблема терпимости – одна из старейших общественно-исторических проблем. Со времен античности целые народы и отдельные общественные деятели искали пути разрешения конфликта между установленными моральными нормами и реальным их воплощением в поведении человека в силу многообразия религий, традиций и ценностных ориентаций, вызывающих напряжение в общественных отношениях, вражду и ненависть людей.

В русской традиции понимание толерантности (как мира, добра, терпимости, милосердия) развивалось в народном, религиозно-философском и светском направлениях. Для всех направлений характерен антропоцентризм и панэтизм, а для светского – еще и социальная ориентация. Наглядно это прослеживается в пословицах и поговорках, взятых из сборника В. Даля: «Добро творить – себя веселить», «Добрый человек в добре проживет век» и т.п.[9]

Философская разработка проблем терпимости начинается в России в XVIII в. Русский религиозный мыслитель XVIII вв. Тихон Задонский предложил в своих трудах осмысление основных постулатов православия, в том числе и проблем терпимости. В своем произведении «Сокровище духовное, от мира собираемое» он определил терпимость не только как отсутствие мести (т.е. насилия), но и нежелание дальнейшего мщения. Таким образом, терпимость он относит к всепрощению.

В своих главных направлениях русская философия сосредотачивалась преимущественно на проблемах морали и этики. Разрабатываемый философами принцип единосущия – наличие важных онтологических связей, объединяющих все существа мира, преодолевающих временные и пространственные ограничения – нашел отражение в учение о строении мира П.А.Флоренского, который ввел понятие единосущее по аналогии с его богословским значением. Он положил в его основу представление о христианской любви, преображающей связи существ друг с другом. Другим понятием – центральным для русской философии – является понятие соборности, разрабатываемое А.С. Хомяковым. Под соборностью он понимает совокупность единства и свободы множества лиц на основе совместной любви к Богу и всем другим общечеловеческим ценностям. При этом принцип соборности должен быть непреложной основой не только для жизни Церкви, но и в решении многих других проблем.

Русские просветители XVIII – XIX вв. решали проблему человека по преимуществу через призму социального, смещая акценты с сущности человека на его существование. Н.И.Новиков, А.Н.Радищев, С.Е.Десницкий, А.П.Куницин и другие в своих трудах утверждали самоценность личности, веру в мощь разума, возможность гармонии общественных отношений на справедливых, разумных началах. Человек, заявляли они, свободен и не может ни для кого служить средством для каких-либо целей.

Значительное исследование принадлежит В.С.Соловьеву, который посвящает решению проблем терпимости целый раздел в своем труде «Оправдание добра». В.С. Соловьев определяет терпимость как «допущение чужой свободы, хотя бы предполагалось, что она ведет к теоретическим и практическим заблуждениям».[10]

В русской философии толерантность (единое) выражается через многообразие особенного, а в итоге их диалектическая связь и есть многообразие в единстве. При этом каждая из составляющих этого многообразия и самоценна, и многоаспектна.

Русские религиозные философы В.С.Соловьев, Г.В.Флоровский тяготели к славянофилам, а П.Б.Струве, П.А. Сорокин – к западникам, но их объединяет, то, что они проповедовали нереволюционное, ненасильственное, гуманистическое решение проблем, стремление к соборности и всеединству.

Очень важен вклад в рассмотрение проблемы войны, мира, толерантности таких знаменитых россиян как А.М.Герцен, Н.А.Бердяев, В.И.Вернадский и др.

Ненасилие – важнейший и безошибочный показатель уровня нравственного развития человека и общества. Вместе с тем оно является прагматическим императивом нашего времени. Вся логика развития современной цивилизации приводит к пониманию ненасилия как важнейшего условия дальнейшего прогресса и процветания человечества.

В XX веке идеи толерантности получили развитие в философско-педагогическом направлении. Так К.Д.Ушинский видел задачу педагогики в воспитании человека альтруистических взглядов, исполненного терпимости и готового к взаимодействию с другими.

Два близких по духу педагога-философа Я. Корчак и К. Вентцель провозглашали концепцию формирования толерантности взрослых по отношению к детям. Большой вклад в изучение и развитие толерантности вносят последователи Вальдорфской школы и Монтессори-педагогики.

Очень важна характеристика определения толерантности в Преамбуле Устава ООН: «…проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи».

Согласно определению, данному в Декларации принципов толерантности (подписана 16 ноября 1995 года в Париже 185 государствами – членами ЮНЕСКО, включая и Россию), толерантность означает «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности». Это определение, наиболее масштабное, подразумевает терпимое отношение к иным национальностям, расам, цвету кожи, полу, сексуальной ориентации, возрасту, инвалидности, языку, религии, политическим или иным мнениям, национальному или социальному происхождению, собственности и пр.

В настоящее время большой вклад в изучение, формирование и развитие толерантности вносят современные представители философской и педагогической мысли такие как А.А. Погодина, В.П. Лекторский, В.В. Луховицкий и другие.

Толерантность – это не только уважение чужих ценностей, но позиция, предполагающая расширение круга личных ценностных ориентаций за счет позитивного взаимодействия с другими культурами, то есть в понятие толерантности закладывается подтекст обогащения новым и иным культурным достоянием, социальным опытом.

Принципы толерантности как основные права и свободы закреплены в законных актах и провозглашены в международных декларациях. Базовый документ здесь – Всеобщая декларация прав человека, а также Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. В рамках Совета Европы (СЕ) действует Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод.

Недопущение расизма и расовой дискриминации закреплены, прежде всего, в Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам.

1995 год (год 50-летия ООН и ЮНЕСКО) был объявлен Международным годом терпимости, 2000 год – Международным годом культуры мира, а последующее десятилетие – Десятилетием культуры мира и ненасилия.

Государственная позиция РФ в отношении проблемы толерантности выразилась в разработке Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» на 2001-2005 годы. Задачи документа – научная разработка эффективной государственной политики формирования установок толерантного поведения, внедрение методов и организационных механизмов мониторинга, диагностики и прогнозирования социальнополитической ситуации, разработка и внедрение системы учебных программ и тренингов для всех ступеней и форм образования. Полномасштабная реализация программы планируется на четырех уровнях: личность, семья, общество и государство.

В современной ситуации формирование толерантного сознания молодого поколения и развитие культуры мира имеют важнейшее значение. В силу своего общественного положения молодое поколение больше чем кто-либо заинтересовано в замене культуры насилия и войны на культуру мира и демократии, в устранении образа врага, в утверждении принципов терпимости и добрососедства.

Белякова О.Б.

ЭЗОТЕРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
КАК АКСИОМАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ КУЛЬТУРОЛОГИИ

Эзотерическая культура - особый пласт культуры, всегда существующий в культуре человека. Опыт устойчивости исследуемого феномена в общечеловеческой культуре указывает на то, что эзотерическая культура обращена к наиболее глубинным слоям индивидуального и массового сознания, выполняя функции социальной и духовной регуляции поведения людей. Построение культурологической наукой моделей функционирования эзотерической культуры в социуме предоставляет возможность выйти на внутренние скрытые уровни мотивации деятельности личности и улучшить понимание многоструктурности общественного сознания.

Эзотерическая культура является целостной системой, подверженной влиянию временных факторов, формирующих в свою очередь, личностные и социальные факторы, которые отображают не только устойчивость такой системы, но и ее качественные изменения. Соотношение вида деятельности и ценностных ориентиров определяет различные варианты социального и личностного взаимодействия, что указывает на результат динамичной адаптации эзотерической культуры к социуму и сохранению ее в культуре.

Выступая как постоянная культурная категория, эзотерическая культура лишь модифицирует формы своего проявления в конкретной эпохе, делая акценты на том или ином векторе эзотерической мысли. В истории эзотерической культуры, согласно ее функциональной роли в обществе, прослеживается два основных направления. Первому - антропоцентризму эзотерической культуры, принадлежит роль в процессах ритуализации еще необъяснимых свойств реальности и экстраполяции будущего. На этом направлении прослеживается формирование (или доминирование) оккультных систем эзотерической культуры.

Второе – антропокосмическое направление эзотерической культуры - раскрывает неразрывную связь с Космосом, Абсолютом. Задача эзотерической культуры на этом рубеже - понимание мира как гармонично организованной Вселенной-Космоса. Идеи эзотерических доктрин и практик - создание этической системы, духовное единение человечества, моделирование нового социума, когда его развитие будут определять Разум, Истина, Добро, Красота, Любовь и Вера. Антропоцентрическое и антропокосмическое направления перекрещиваются, уступают доминантность в различных временных рамках, что отчетливо можно проследить на современности, когда, как никогда заметен пик перехода от расцвета оккультных тем к духовному аспекту эзотерической культуры.

Место и роль эзотерической культуры в общечеловеческой культуре определяются ее идеями, затрагивающими самые сущностные направления человеческого бытия, являющихся важной частью системы ценностей культуры любого общества.

Забавникова С.

ЭТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ОБЩЕСТВА

Этика – философская наука, объектом изучения которой является мораль. Термин «этика» происходит от древнегреческого слова «этос». Первоначально под этосом понималось привычное место совместного проживания, дом, человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. В последующем оно стало по преимуществу обозначать устойчивую природу какого-либо явления, обычай, нрав, характер. Отталкиваясь от слова «этос» в значении характера Аристотель образовал прилагательное «этический» для того, чтобы обозначить особый класс человеческих качеств, названных им этическими добродетелями. Этические добродетели являются свойствами характера, темперамента человека; их также называют душевными качествами. Для обозначения совокупности этических добродетелей как особой предметной области знания и для выделения самого этого знания как особой науки Аристотель ввел термин «Этика». Для точного перевода аристотелевского понятия «этический» с греческого на латинский язык Цицерон сконструировал термин «моральный», означающий характер, темперамент, мода, мокрой одежды, обычай. Позже в латинском языке появляется термин «мораль», который является прямым аналогом греческого термина «этика». Вместе с тем в ряде языков возникают свои собственные слова, обозначающие ту же самую реальность, которая обобщается в терминах «этика» и «мораль». Это термин «нравственность», который появляется в русском и немецком языках. В первоначальном значении «этика», «мораль» и «нравственность» – разные слова, но один термин. Со временем ситуация меняется. По мере выявления своеобразия этики, как области знания за разными словами начинает закрепляться разный смысл: под этикой главным образом подразумевается соответствующая ветвь знания, наука, а под моралью (нравственностью) – изучаемый ею предмет. В общекультурной лексике все три слова продолжают употребляться как взаимосвязанные.

Этика включает в себя различные категории. Это основные понятия этики, отражающие наиболее существенные стороны и элементы морали и составляющие теоретический аппарат этической науки. К категориям этики относятся такие понятия как добро, долг, совесть, достоинство, честь и другие. Добро и зло – наиболее обобщенная форма разграничения и противопоставления нравственного и безнравственного, имеющего положительное и отрицательное моральное значение того, что отвечает содержанию требований нравственности, и того, что противоречит им. Долг – общественная необходимость, выраженная в нравственных требованиях в такой форме, в какой они выступают перед определенной личностью. Совесть – способность личности осуществлять моральный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков. Достоинство – представление о ценности каждого человека как нравственной личности, а также особое моральное отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества, в котором признается ценность личности. Честь – отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества.

Говорить об этической культуре, как о чем-то высшем можно в таком обществе, где понятия «добро», «долг», «совесть», «достоинство», «честь» стоят на первом месте, где каждый человек уважает себя и других людей, где каждый человек соблюдает нравственные нормы. К этому можно прийти в любом обществе. Здесь главное, чтобы каждый человек стремился к этому, стремился к соблюдению моральных норм.

Ромах О.В., Белокопытова Е.

СЧАСТЬЕ КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ

Стремление к счастью – неистребимое свойство человеческой натуры. Нет человека, который не мечтал бы о счастье и не старался бы его достичь. Тем не менее, единого подхода к данному понятию не выработано до сих пор.

Разные понятия счастья имеют то общее, что обозначают что-то положительное, нужное. Тем не менее, они различаются между собой. Два из них распространены в разговорной речи: одно имеет объективный характер, второе – субъективный. В первом значении «счастье» означает исключительно благоприятные события, которые случаются с кем-либо, во втором – приятные переживания

Два других значения счастья употребляются чаще в философии, чем в повседневной жизни; из этих двух «философских» понятий одно опять-таки имеет объективный, а второе – субъективный характер. В первом – объективном – значении «счастье» есть не что иное, как везение или удача. Во втором – субъективном – значении «счастье» означает ни что иное, как состояние интенсивной радости, блаженства или упоения.

По нашему мнению, счастье – это состояние радости, способность получения удовлетворения от жизни.

«Факторы» счастья – это все то, что имеет положительное значение для счастья, способствует ему. Установление их является важным в практическом отношении, и поэтому люди говорят о них много, используя при этом различные выражения.

Различия в ответах на эти вопросы велики; больше, чем на вопрос, каковы препятствия, стоящие на пути к счастью. И не только среди обычных людей, но и у самых выдающихся мыслителей различны мнения, и каждый имеет свое представление о том, как быть счастливым.

1. Для счастья нужна добродетель – так утверждают не только идеалисты, но и философы-материалисты. Распространено мнение, что нужно жить по правде, чтобы быть счастливым.

Сколько мыслителей утверждали, что счастье – в любви, сколько отстаивали противоположное, считая любовь пустой забавой.

Общеизвестной истиной считается и то, что счастье – это привилегия молодости.

Счастье – в борьбе, говорят сангвиники; оно – в покое, говорят флегматики. Оно – в активности и предприимчивости, говорят те, кому в жизни повезло; нет, оно именно в обуздании своих желаний и стремлений, утверждает тот, кто дорого заплатил за их реализацию.

Для того чтобы быть счастливым, нужно иметь все, что человек только может иметь, ибо каждый недостаток ощущается болезненно; наоборот, ради счастья нужно себя ограничивать в чем-то, считал Виктор Гюго, а Шопенгауэр говорил, что каждое ограничение осчастливливает.

Фактором счастья является человеческая солидарность, об этом писали многие известные поэты и писатели, среди них – Мицкевич и Корнель. Согласно другим, счастью способствует именно контакт собственного благополучия и невезения окружающих.

Счастье возможно только для тех, кто сможет забыть о смерти, так думали многие философы. А религиозные мыслители утверждают обратное: счастлив только тот, кто неустанно думает о смерти.

Условием счастья для человека должна быть свобода от тревоги и страха, так как они делают людей несчастливыми. Некоторые полагают, что это – первое и самое важное условие счастья, и даже первое и последнее условие, необходимое и достаточное. Но многие не разделают этой точки зрения.

Счастье – в покое. Счастливая жизнь должна быть в высшей степени спокойной жизнью. Однако есть возражение, никогда не поймет вкуса счастья тот, кто ищет его а покое. А одна из последних анкет о счастье выявила, что большинство людей жаждет приключений, а не покоя.

Счастье – в удовлетворении желаний, с неудовлетворенными желаниями нельзя быть счастливым. Наоборот, счастье – в самих желаниях, именно в неудовлетворенных, ибо хотя они и беспокоят, но побуждают к жизни и придают ей очарование.

Счастье – в жизни, полной разнообразных впечатлений, человек должен искать все новые переживания, чтобы избежать скуки и пресыщения. Так думает, может быть, большинство людей, но некоторые смотрят на это совершенно иначе. Они видят счастье именно в жизни однообразной, урегулированной, привычной. Многие видят счастье в материальном достатке. Но стоики всех времен считали, что он может только помешать счастью. Согласно средней точке зрения, счастье определяет не достаток, а его соответствие потребностям. Счастье зависит от хороших условий жизни – так думает обычный человек. Наоборот, оно зависит только от нас самих, учат философы, начиная с Сократа и стоиков. И тех, и других корректирует Н.-С. Шамфор: счастья достичь непросто; его трудно найти в нас и невозможно – в других. Можно было бы до бесконечности множить эти противоположности во взглядах на счастье... Важно другое – объяснение этих противоположностей.

А. Часть различий происходит из многозначности понятий и неопределенности вопросов. Люди часто различаются во взглядах на счастье только потому, что говорят на разных языках.

Б. Кроме того, источник различий во взглядах на факторы еще и в том, что люди не знают факторов своего счастья. Люди, отмечал Вольтер, ищут счастья, как пьяный свой дом: не могут его найти, но знают, что оно есть. Незнание своего счастья, о чем нередко заявляют люди, есть фактически незнание его причин. Многие не знают, чему они обязаны своим счастьем, и, во всяком случае, не отдают себе отчета обо всех его факторах.

В. Однако источник различия во взглядах на факторы счастья – не только в их незнании и словесных недоразумениях, а и в самих материальных факторах: для счастья разных людей действительно важны различные факторы. Во-первых, условия жизни разных людей различны. Далее, существуют разные типы людей: одним для счастья нужно что-то иное, чем другим. А для многих чужие средства совсем не пригодны.

Несмотря на значительны различия во взглядах на факторы счастья, по некоторым пунктам обнаруживается достаточно заметная согласованность, единодушие. Почти повсеместно признаются факторами счастья здоровье и красота, силы и способности, благосостояние и власть, свобода, любовь и дружба.

Кроме того, следует учитывать, что удовлетворение жизнью в целом – это удовлетворение не только тем, что есть, но и тем, что было и будет, не только настоящим, но также прошлым и будущим. Ощущение счастья охватывает не только данное положительное состояние, но также положительную оценку прошлого и положительные перспективы на будущее. Эта многосторонность очень существенна для счастья, поскольку его характеризует ретроспективность и проспективность.

Все сказанное позволяет утверждать, на наш взгляд, что смысл счастья, являющегося феноменом культуры и достоянием каждого человека, относится к числу вечных вопросов, решаемых для каждого во многом по-своему, что не исключает, тем не менее, необходимости его теоретического осмысления.

Пронина И.В.

«ДРАГОЦЕННОСТИ ВОСТОКА»
В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ ПОНИМАНИИ

В настоящее время общество столкнулось с необходимостью решения ряда глобальных проблем, от которых зависит будущее не только всего человечества, но и всей нашей планеты. К ним относятся проблемы экологии, глобализации экономики, информационного неравенства и безопасности и т.д. Кроме того, большинство развитых стран мира соприкоснулись и с таким явлением, как чрезмерная гиперболизация и увлечение вещным миром, растущей бездуховностью, наступлением массовой культуры. Результатами этих процессов являются разрушение и деградация личности, рост ее зависимости от техники и технологий, потеря самостоятельности. Человек постепенно превращается в «раба вещей», теряет свою индивидуальность. Именно это стало основанием для предсказания некоторыми исследователями гибели человечества и всей планеты в ближайшее время, если основные тенденции развития общества, ценности и приоритеты останутся прежними.

Изменение приоритетов в пользу духовной сферы сможет кардинально изменить существующее положение и даже предотвратить возможную катастрофу. Особую роль, на наш взгляд, призван сыграть в данном процессе выбор в пользу философии Востока, а также «драгоценностей Востока», представляющих собой систему ценностей и добродетелей, норм и правил поведения, которые могут определять поступки и поведение людей. Восток справедливо считают родиной мировых цивилизаций.

Так, важнейшими драгоценностями считают разум, человечность, смелость, вежливость, храбрость, стремление к индивидуальному совершенствованию, постоянство устремлений, верность, сыновья почтительность, скромность, простоту и силу духа, образованность. Данные ценности нашли отражение как в религии Востока, так и в повседневной жизни миллионов людей, а в современных условиях становятся весьма популярны и на Западе. Постулаты, принимаемые людьми как правила жизни и поведения, находили отражение в символических предметах. Так, восемь драгоценностей, аштамангала (санкр.), ба-бао (кит.), в буддийской символике восемь благоприятных знаков: набор символических предметов, которые ставились и ставятся у подножия буддийского алтаря и образуют систему защитных благопожеланий. К ним относят: колесо закона; трактуется как символ вечности, бессмертия, круговращения времени, восемь спиц колеса символизируют восьмеричный путь к достижению совершенства; бесконечный узел – символ бесконечного ряда перерождений и знак стабилизирующей и связующей силы буддизма, преобразующего хаос понятий в последовательную цепь религиозно-философских положений; раковина, как один из древних музыкальных инструментов, олицетворяет всеобъемлющий характер буддийского учения, истинность которого проникает во все концы света подобно звучащей на весь мир мелодии; две золотые рыбки – знак единства, источник силы, помогающий буддизму как религии добра противостоять злу; символ любви и семейного счастья; лотос, ассоциируется с душевной чистотой, непорочностью мыслей, божественным происхождением; зонт – знак, охраняющий от злых помыслов, несчастий и потрясений; штандарт или балдахин отождествляется с горой Меру, победой буддизма, торжеством истины и справедливости; ваза, наполненная до краев напитком бессмертия, - символ счастья, мудрости, благих намерений. Безусловно, данные сложные метафоры наделены глубоким философским подтекстом.

Драгоценность на Востоке - это «прекрасные качества», которые определяют достоинства людей. Если человек имеет эти добродетели, то он считается исключительной личностью, а жизнь его будет долгой и прекрасной.

Как отмечают мудрецы Востока, времена меняются и достойных людей становится все меньше и меньше, но значение драгоценностей и их роль в жизни человека не меняется. Не зря они обращают внимание на краткость человеческой жизни и необходимость прожить ее достойно.

«Драгоценности Востока», присутствующие в человеке, выгодно отличают его, очищают и облагораживают жизнь, способствуют изменению человека и окружающего мира в лучшую сторону, влияют на его развитие.

Важным моментом на современном этапе развития человечества является проблема одухотворения самого человека и его жизни, которое просто невозможно без «драгоценностей». Именно они способствуют наращиванию добра, любви, счастья, дают те положительные эмоции, чувства и ценности, которые способны кардинально изменить существующее положение и спасти человечество и планету от гибели, обеспечить целостное здоровье наций, планеты и Вселенной.

Драгоценности Востока способны выполнять интегрирующую функцию, объединяя людей всего мира в рамках подобного мировоззрения, которые под влиянием данных социальных, этических и духовных ценностей смогут внести весомый вклад в прогресс человечества, сохранение и развитие планеты.

Секция 2. Культурология в учебном процессе

Ромах Н.И.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ КАК ОСНОВА ПРОФЕССИОНАЛИЗМА ВУЗОВСКОГО ПРЕПОДАВАТЕЛЯ

Проблемы взаимоотношений позиций интеллекта и культурологии, которые взяты в качестве базовых в данной конференции, можно решать разными средствами. Тем не менее, в вузовском процессе многое, если не все решается через личность преподавательского корпуса, того состава педагогов, которые осуществляют учебный процесс.

В первую очередь вузовский профессор – лоцман в огромном море массовой культуры, в котором находятся студенты. Смыслообразующая палитра современной культуры представляет собой образование особой сложности, разобраться в которой без достаточной подготовки сложно. Понимая ущербность части из этой продукции, преподаватель должен знать ее. Слыша от многих пренебрежительное отношение к сериалам и зачастую разделяя подобную точку зрения, он просто обязан быть в курсе части из них хотя бы для того, что более 80 % студентов их зрители. И в данном случае, целесообразнее с профессиональной точки зрения проанализировать эту продукцию и перевести ракурс внимания студентов на другие, более ценные произведения.

Миссией преподавателя становится ограждение студентов от тотального пессимизма, насыщающего средства массовой информации, которое трансформируется в постоянный негатив, который переносится на все видимые сферы человеческой деятельности, в том числе и на образовательные процессы. Сейчас нет практически ни одного школьника и студента, которые бы позитивно воспринимали процессы образования. И семья, и массовая культура, и сами образовательные учреждения навязывают стереотип восприятия их как тяжкое бремя.

Между тем, формирование позитивного восприятия образования чрезвычайно важны, хотя бы потому, что занимают значительную часть жизни во временном и силовом аспекте, не говоря уже о том, что именно они - есть основа профессиональной и социальной состоятельности человека.

Многочисленные методики игрового обучения, использовавшиеся ранее, сейчас канули в лету. Причин тому несколько: это и большая затрата времени на предварительную подготовку кадрового и содержательного аспекта, это и явный перекос в сторону создания легковесности самого процесса образования и др., что в целом исказило логику их построения. Тем не менее, эмоциональный фон, сопровождавший их, был высок.

Помимо многочисленных методик, решающих эти проблемы, чрезвычайное и базовое значение здесь принадлежит личности профессионала, который своим видом, отношением к проблеме, преподаваемой дисциплине, умением обращаться с мыслью и др. создает у студентов нужный настрой и стремление к знаниям. Тезис «Познание – есть радость», «Радость познания» как никогда актуален в современном вузе.

И личность преподавателя становится тем носителем привлекательности знаний и в целом интеллектуальной деятельности, которые в совокупности определяют не только настрой, но и дальнейший жизненный путь студента. На этой позиции следует остановиться особенно подробно. Сложившаяся тенденция ориентирования молодых преподавателей прекрасна, но несколько тенденциозна. Известно, что качественным профессионалом, преподаватель становиться лишь через 10-15 вузовской деятельности. Наличие молодых остепененных преподавателей, подтверждающих ценз кафедры и вуза в целом – прекрасная тенденция, но они лишь начинают свой педагогический путь и процесс освоения ими читаемых дисциплин, приобретения мастерства находится в самом начале. Таким образом, целесообразно сочетать в составе кафедр разновозрастной контингент, который бы взаимозаменялся естественным образом. Исследования, в частности, исследование «Преподаватель глазами студента» прекрасно подтверждают эти позиции. Профессоры и доценты, имеющие 20 и более стаж вузовской деятельности оцениваются студентами в 8 баллов (по 10 бальной системе) и более баллов, молодые преподаватели не выходят за рамки 6,8 баллов. Это как раз и говорит о качествах зрелости, интеллектуальности и многих других, которые необходимы в вузе.

Личность преподавателя, в особенности культуролога, особенно важна, так как через нее студенты формируют отношение не только к дисциплине или блоку дисциплин, но и целой сфере, качественному стержню всех явлений, к каковым относится культура. Многочисленные мировые исследования обращают самое пристальное внимание на связь личности преподавателя вуза и качество образования студентов. В процессе общения с мастером (профессором) студенты учатся обращаться с мыслью, приобретают культуру ее использования, навыки-умения ее подачи и анализа - всему тому, чему невозможно научиться с помощью иных форм обучения. Следовательно, главной основой интеллектуальности студентов становится интеллектуальность и личностные качества преподавателя. Следовательно, не только мощная эрудиция, научная подготовка, но и умение создавать благоговейное отношение к самому процессу приобретения знаний, трансформировать его в позитивное, радостное настроение, стимулирующее образование и превращающее его в радость – одно из важнейших профессиональных черт вузовского преподавательского корпуса. Поэтому личность преподавателя должна быть образцом интеллигентности, глубокой культуры, тех высоких эталонов русских ученых, которые и становились носителями наличной культуры своей дисциплины, своей специальности, кафедры и др. Само общение студентов с людьми такого ранга – облагораживает и возвышает. В этом случае сочетание интеллектуальности на фоне мощной культуры, преломленной в культурологическое восприятие действительности, в более частном виде, к своей науке и своей дисциплине обязательный компонент профессиональной состоятельности.

Сертакова-Зыкова И.Н.

НАУКОТВОРЧЕСТВО КАК КРИТЕРИЙ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ КОДИФИКАЦИИ СПЕЦИАЛЬНОСТЕЙ

Являясь ключевым объектом изучения, главной парадигмой культуры, творчество как общекультурная и личностная ценность, делает необходимым появление понятия «культурологический код». Культурологический код – это совокупность признаков творческой деятельности (универсальный культурологический код, под которым понимается само творчество). Наряду с универсальным кодом вводится понятие культурологического кода специальности, то есть совокупность признаков творческой деятельности, которые характерны для данной специальности и образуют её специфику. Создание культурологического кода предполагает разработку содержания, структуры, критериальности каждого вида специальностей. Для этого необходимо выявить ряд общих черт творческой деятельности, а так же факторы, в соответствии с которыми кодификация приобретает свою специфику. Одним из таких факторов является понятие «метода».

Метод - это такой компонент творчества, который, не ограничивая авторскую творческую мысль, задаёт определённые рамки деятельности, направляет научные разработки в нужное русло. При этом исследователь для решения научной проблемы пользуется как определённым, характерным для данного типа исследований научным методом, то есть совокупностью выверенной, запланированной, основанной на раннее полученных знаниях, последовательности операций, так и собственным творческим методом, который также определяется как последовательность операций, но всегда носит характер, отпечаток личности творца. Таким образом, если научный предмет и научный метод требуют чёткости и определённости выражения, то творческий метод (способ, приём, средство) - явление сугубо индивидуальное, но закономерное. В связи с этим кодифицируемые специальности приобретают свою специфику в зависимости от методов, как научных, традиционных в рамках данной специальности, так и собственных творческих методов специалиста.

Многообразие проявлений объектов изучения общественными науками порождает множественность подходов и аспектов в методологии их изучения. Наиболее полную картину о том или ином феномене может дать только комплексный анализ, который интегрирует в себе как традиционные методы исследования: культурологический, философский, включающий онтологический и гносеологический аспекты, социологический, аксиологический; так и спектр частных современных методов – психологический, семиотический, системно-структурный, информационный, статистический, математический и др. Привлечение частнонаучных методов способствует усовершенствованию аналитического аппарата гуманитарных и социальных наук.

Технические, естественные и точные науки используют количественные и экспериментальные методы. Основными специальными методами для них становятся наблюдение, эксперимент, моделирование. Для естественных наук на первое место выходит такой метод как наблюдение - целенаправленный строгий процесс восприятия предметов действительности, которые не должны быть изменены, применяется, в основном там, где затруднён эксперимент (астрономия, вулканология и т.д.), При этом возникают задачи организации такого исследования, при котором можно было бы проследить процесс в «чистом виде», а так же выявления того, как ведёт себя та или иная система в естественных для неё условиях. Напротив, экспериментальный метод способствует изучению явлений действительности в контролируемых и управляемых условиях, когда происходит вмешательство в исследуемый объект, изменяются условия и т.д. Такой метод характерен для научно-технического творчества, изобретательства как особого вида деятельности.

В отличие от научного метода, собственный творческий метод специалиста – явление индивидуальное и складывается на основе его личного опыта и предпочтений.

Жилкина Н.В.

ФОРМИРОВАНИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Творчество является природным процессом в том отношении, что оно закономерно формируется на основе биологических факторов и предпосылок на самых ранних стадиях онтогенеза. Сопряженное с изменениями среды, творчество осуществляется на уровне бессознательного. Происходит безотчетная мобилизация внутренних возможностей (воображения, памяти, интуитивного осмысления), поэтому в итоге творческого действия личность узнает нечто новое не только о внешнем мире, но и о самом себе. Не случайно, первым действием ребенка, еще не научившегося говорить, становится попытка разломать игрушку или порвать газету – акт разрушения, как одна из форм творчества. Позже малыш берет в руки карандаш и вступает в общение с помощью рисунков, зачастую имеющих абстрактные формы. Стремление к познанию и отражению окружающей действительности на ранних стадиях развития, осуществляемое посредством принципа «я сам» – является непрерывным творческим актом. Построение песчаной крепости, решение математической задачи, списывание упражнения из учебника по русскому языку и выступление на семинаре – все требует индивидуального творческого подхода. Таким образом, творческое начало в человеке всегда деятельно.

Наукой доказано, что некоторые психические качества могут быть наследственными. К примеру, представители известного рода Бахов на протяжении нескольких поколений отличались исключительным музыкальным дарованием. Самым известным из них был Иоганн Себастьян Бах, но помимо него, большим музыкальным талантом оказалось наделено еще шестнадцать человек из других поколений.

С другой стороны, Торренс, создатель системы измерения творческих способностей, считает, что наследственный потенциал не является важнейшим показателем будущей творческой продуктивности. Биологическая компонента творчества – талант требует создания оптимальных условий для своего развития. В какой степени творческие импульсы ребенка превратятся в творческий характер, зависит больше от влияния родителей дома и педагогов в школе. Если семья не будет развивать творческое начало в ребенке с самого раннего возраста, то уже к пяти годам его творческий потенциал может быть подавлен.

Особый интерес в данном аспекте представляют взаимоотношения творчески одаренного ребенка с родителем противоположного пола. Результаты работ ряда исследователей показывают, что отцы оказывают большее влияние на творческие способности девочек, а матери – на творчество мальчиков. Лучшее описание семейных корней творчества у одаренных детей заключается в концепции андрогинии, ломке общественных стереотипов мужских и женских качеств, позволяющей людям любого пола проявлять лучшие свойства и того и другого. Это требует действительно творческого подхода к воспитанию.

В детстве внешние проявления творческого развития выражаются, прежде всего, как раннее развитие речи и мышления, как ранняя увлеченность (музыкой, рисованием, чтением, счетом), как любознательность ребенка, как его исследовательская активность. Наиболее общей характеристикой и структурным компонентом творческого потенциала ребенка являются познавательные потребности, составляющие психологическую основу доминантности познавательной мотивации по сравнению с другими типами мотивации. Познавательная мотивация у творческого ребенка выражается в форме исследовательской, поисковой активности. По мере творческого развития исследовательская активность преобразуется в более высокие формы и выражается как самостоятельная постановка вопросов и проблем по отношению к новому и неизвестному. Именно, проблемность обеспечивает постоянную открытость ребенка новому, выражается в поиске несоответствий и противоречий. Любая неудача рождает познавательную проблему и обеспечивает возможности нового этапа в творческом развитии. Далее трудность обнаружения и открытия нового выражается в преодолении сложившихся привычных подходов к решению проблемы. Решение такой «нерешаемой» проблемы составляет акт творчества. Оно характеризуется проявлением оригинальности, достигаемым на основе интуитивного использования «не относящихся к делу» побочных продуктов деятельности, иных форм мышления.

Опыт показывает, что ведущую роль в развитии творческих способностей детей играет методика преподавания. Современная ситуация показывает, что той суммы знаний, которую дает традиционная система образования, недостаточно для функциональной ориентации в сложившихся условиях. Главной целью обучения должно быть приобретение обобщающей стратегии, умения постоянно обучаться.

В настоящее время система российского высшего образования взяла ориентацию на творческий подход. Первые тесты, направленные на изучение эффекта этого нововведения подтвердили гипотезу о том, что творческие показатели студентов, получающих художественное (творческое) образование, значительно выше, чем у студентов других специальностей. Объясняется это тем, что при обучении искусству с самого начала поощряется стремление к новому, оригинальному продукту.

Формируя творческую личность, необходимо с самого начала воспитывать в ней любознательность, вкус к нестандартным решениям, способность мыслить нетривиально, готовность к восприятию нового и необычного, стремление использовать и внедрять творческие достижения других людей.

Американский психолог Фромм в 1959 году предложил следующее определение понятия творчества: «Это способность удивляться и познавать, умение находить решения в нестандартных ситуациях, это нацеленность на открытие нового и способность к глубокому осознанию своего опыта». Следуя этой формулировке, критерием творчества является не качество результата, а активизация творческой продуктивности, достигаемая в ряде случаев путем вовлечения личности в экстремальные условия творческой деятельности. Результаты многократных экспериментов показали, что такая методика применима и к детям дошкольного возраста.

Сертакова-Зыкова И.Н.

КУЛЬТУРОЛОГИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ

Процесс культурологизации сегодня становится одним из основных направлений на пути к реформированию и обновлению в системе всех сфер образования. Данные процессы охватывают практически все области и сферы культуры. Система образования, являющаяся одной из сфер культуры, с одной стороны достаточно устойчиво опирается на ее экономический фундамент, с другой стороны устремляет свои идеи к духовному совершенствованию всего человечества.

Культурология как интегративная всеобъемлющая дисциплина проникает во все сферы образовательного процесса, который современным человеком понимается и рассматривается во взаимосвязи трёх основных элементов: собственно образование (в его традиционном понимании) – воспитание – становление творческой личности.

В традиционном понимании речь идёт о том, что образование заключается в усвоении некоторой конкретной информации, необходимой для того, чтобы человек стал востребованным членом социума. Воспитание, представляет собой комплекс процессов зарождения, формирования и развития конкретных личностных качеств, лежащих в основе формирования мировоззренческой позиции человека. В последнее время в педагогике и психологии рассматривается ещё и третья сторона всё того же процесса, называемая формированием творческого развития личности. Таким образом, употребляя понятие «образование» сегодня мы понимаем синтез сразу трёх процессов: образования (обучения), воспитания и становления. Такое разделение одного понятия неслучайно и имеет конкретную связь с теми объективными процессами, которые происходят в культуре и непосредственно входят в круг интересов науки культурологии.

В этой связи культурология как дисциплина играет важнейшую роль в объединении всех трёх подходов в образовании.

Для процесса «обучения» культурологические знания важны с точки зрения богатства качественной информации, которая накапливалась за время человеческого существования и передавалась посредством культурных символов и кодов, и предстающая перед нами в качестве культурных (духовных и материальных ценностей).

Воспитательная роль культурологии сегодня не вызывает сомнения, и заключается в формировании позитивных личностных качеств и эмоций, которые связаны с ощущением причастности к великой культуре, радостью собственного творческого труда и др.

В плане формирования творческой личности культурология, прежде всего, ориентирует человека на великие образцы культуры и искусства, способствует творческому самоопределению, социализации.

Принципы преподавания культурологии, в этой связи должны опираться на синтез этих трёх процессов с особым вниманием к последнему – становление творческой личности.

Таким образом, за время существования культурологии в системе высшего образования сложились некоторые тенденции её развития, активно разрабатываются рекомендации по преподаванию дисциплины, способствующие лучшему усвоению учащимися культурологических идей. Рассмотрим некоторые тенденции и процессы, ясно прослеживаемые в системе образования сегодня, и, особенно характерные для культурологии – глобального знания о культуре и человеке.

Первая тенденция – это слияние образовательных и научно-исследовательских задач. Исторически образование в основном сводилось к усвоению некоторого знания молодым поколением и совсем не отождествлялось с познанием чего-то нового, еще не познанного предшествующими поколениями. В более отдалённые историей эпохи образование считалось уделом юных, а познание, как деятельность, суть которой сводилась к исследованию и осваиванию неизвестного ранее, охватывало людей зрелого и более старшего возраста. Только усвоив все то знание, которое добыло предшествующее человечество, молодой человек получал право на самостоятельное исследование мира. Позднее стало общепризнанным, что учиться никогда не поздно. Именно тогда и возникло впервые осознание близости таких жизненно важных форм человеческой деятельности как познание и образование.

ХХ век, познавший со всей силой стремительное увеличение как процессов получения нового знания, так и процессов замены и обновления одного знания другим, со всей силой ощутил новую проблему, связанную с быстротечным устареванием информационного потока. Сегодня уже не для кого не секрет, что учиться не только можно всю жизнь, но необходимо, иначе можно отстать, потерять квалификацию специалиста. Диплом, свидетельствующий о полученном образовании, сегодня требует дополнительного подкрепления. Такое подкрепление уже прочно вошло в нашу жизнь в виде курсов по переподготовке и повышению квалификации в специально созданных для этого учебных заведениях. Кроме этого, всё больше появляется учебных заведений нетрадиционного типа (институт последипломного образования, институт современных знаний и т.д.). В данном случае наблюдается устойчивая тенденция к интеграции процессов усвоения знания и добывания нового знания. Наука, как известно, есть процесс получения нового знания при помощи знания уже существующего. Эту тенденцию можно так же увидеть на примере тех реальных изменений, связанных с реорганизацией вузов и изменениями их названий. Многие институты сегодня переименовываются в университеты, так как перестают быть лишь образовательными заведениями, а представляют сегодня комплексные объединения по подготовке не только специалистов конкретной области знания, но и, прежде всего, учёных-исследователей, способных творчески применять полученные знания, расширять и обновлять их. Культурология здесь как новая социально-гуманитарная дисциплина является ярким примером слияния образовательных и научно-исследовательских (творческих) направлений, прежде всего, в силу своей многогранности и сложности предмета исследования – скрытых явлений и процессов культурной жизни человечества.

Второй тенденцией в развитии культурологии и современной системы образования в целом является поворот количественных характеристик информации, предлагаемой для усвоения к её качественным характеристикам. Информация сегодня должна быть актуальной и обладать потенциалом востребованности в будущем. Такой потенциал должен служить базовой основой, необходимой «стартовой площадкой», способной обеспечить профессиональную самостоятельность будущему специалисту. Именно поэтому смещаются и некоторые критерии оценки знаний, главный акцент в которых сегодня делается не на объёме усвоенной информации, а на умении практически использовать её и творчески преломлять в различных условиях. В качестве примера можно назвать такие изменения в образовании как увеличение творческих работ учащихся и студентов, увеличение объёмов учебного времени, отводящегося на самостоятельную работу, появление новых форм учебной деятельности в виде диспутов, конференций, круглых столов и т.д.

Третья тенденция – это стремление к плюрализму и многообразию, связанная с предоставлением большой свободы и права выбора учителю и преподавателю. Наблюдать данные процессы можно на примере появления новых типов учебных заведений альтернативного типа (гимназии, лицеи, колледжи, школы различной ориентации) государственного и коммерческого обеспечения, расширение спектра факультативов и спецкурсов, разработанных по авторским методикам. Любые новые компоненты, вводимые в образование, должны разрабатываться в недрах разных образовательных моделей в рамках разнообразных творческих мастерских, деловых игр, свободных дискуссий и при условии собственной культурной практики каждого преподавателя. А вся система управления должна создать для этого адекватные условия.

Четвёртой особенностью, можно считать процесс гуманитаризации, уже начавшийся давно, но по-настоящему оценённый лишь сейчас. Знание, получаемое в процессе образования, должно быть не только востребовано обществом, но и максимально приближено к познавательным потребностям и практическим нуждам каждого человека. Познавая мир вокруг, человек хочет одновременно изменять самого себя через познание самого себя. Только такой подход к образованию способен обеспечить не только запоминание информации, но переживание её, что обеспечивает в дальнейшем понимание этой информации и выработку осознанного отношения к ней. Обеспечение этого может осуществляться разнообразными путями. С одной стороны это предоставление возможности каждому человеку самому задавать не только объёмы и темпы познаваемого, но и его качество с одной стороны, и, сам спектр познаваемых направлений, с другой. Можно сказать, что культурология, с помощью своих средств, наиболее успешно справляется с задачами гуманитаризации образования, которая в современном мире стала насущной необходимостью.

Следующей тенденцией в культурологии можно назвать стремление к отходу от общеобразовательного направления в сторону специального, профессионально ориентированного. Это не означает потерю интереса к дисциплинам, имеющим характер общеохватывающих, но требует некоторого преломления в изучении получаемой информации под углом изучаемой специальности. Культурология в современной системе образования является общеобязательной дисциплиной и включена в программы буквально для всех специальностей. В связи с этим задачей преподавателя-культуролога становится такое преподавание, которое, сохраняя общую канву культурологической науки, уникальность материала, позволяет делать акцент на специфических чертах профессиональной деятельности. Так в техническом вузе имеет смысл обращать внимание на проблемы взаимоотношения человека и техники, выявление культурных смыслов технических объектов, рассмотрение позитивных и негативных сторон их развития. Для естественнонаучных специальностей преподавание культурологии тесно связано с предметом экологии, которая находится на стыке естественнонаучного и гуманитарного знания и изучает взаимовлияние двух сред – природной и человеческой. В социальных науках упор делается на вопросы общественной жизни, обсуждается связь культуры с экономикой, политикой, правовой сферой и т.д.

На современном этапе многие исследователи в сфере педагогики и образования придают культурологии статус образовательной парадигмы XXI века. Нет сомнения в том, что научный потенциал культурологии велик. Об этом свидетельствует огромный интерес к этой науке со стороны учёных и все большее увеличение направлений исследований, называемых уже культурологическими.

Здитовецкая М.В.

Санкт-Петербург

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ В ПРЕПОДАВАНИИ ДИСЦИПЛИНЫ «РУССКИЙ ЯЗЫК И КУЛЬТУРА РЕЧИ»

В последние годы в лингвистике и методике преподавания языка активно разрабатывается направление лингвокультурология. И хотя термин лингвокультурология до сих пор не получил четкого, однозначного определения, на сегодняшний день имеется значительное количество работ посвященных лингвокультурологии. Мы будем опираться на представление о лингвокультурологии как о системе идей, традиций, образе жизни, национальном характере, менталитете, выраженных в единицах языка.

Изначально лингвокультурология выделилась из сферы преподавания русского языка как иностранного. Но на сегодняшний день, после введения дисциплины «Русский язык и культура речи» в вузах России, встает вопрос о включении лингвокультурологического аспекта в преподавание русского языка как родного. Речь идет прежде всего о преподавании риторики, ориентированной на русский риторический идеал.

Ю.В. Рождественский называл две задачи риторики. Первая – перцептивная, которая состоит в умении воспринимать речь во всех видах слова и извлекать нужные смыслы, вторая – продуктивная, состоящая в умении изобретать мысли и облекать их в уместную речевую формую Но обе задачи должны опираться на культуру речи данного общества и его социальный опыт.

Как известно, всякий этнос стремится к устойчивости, стабилизации, стереотипности социокультурного поведения, следовательно, вырабатывает социально-культурные нормы, в том числе риторические нормы и представления.

Всякая культура национальна. И риторика, ее преподавание должны быть национальны, должны учитывать тип языковой личности и характер речевых отношений народа, проявляющиеся в его риторическом идеале.

В отличие от других национально-культурных традиций, и прежде всего так популярной сегодня американской, русская риторика не является суммой рецептов для достижения личного успеха или манипуляций общественным мнением. Русский риторический идеал основывается на таких мировоззренческих принципах, как терпимость и согласие. достижение согласия как высшая цель, умение договариваться, не диктуя, не навязывая миру свою волю, в условиях современного общества, раздираемого межнациональными конфликтами, разговаривающего языком террора, стоящего на грани глобальных войн и катастроф, становится первостепенной задачей.

При обучении студентов русской риторике необходимо обращаться к языковым средствам, речевым стереотипам, образцам риторического искусства, которые направлены на реализацию идей сотрудничества, согласия и того высокого смирения, в котором четко выделяется корень миръ смирение как умение жить «с мiромъ» есть с людьми, и как умение жить «с миромъ» в душе, то есть с чистой совестью. Категория совести, понятная каждому русскому, должна лежать в основе моральных суждений в оценке предмета всякой деятельности, в том числе риторической.

Нравственная риторика, подчиненная высокой духовной задаче преображения картины мира, противостоит риторике манипулирования и безусловного успеха, приоритета интересов говорящего над интересами слушающего. Только такая риторика сегодня сможет стать основой решения общественных дел и разрешения конфликтных ситуаций в обществе.

Ромах О.В., Пудовкина Е.А.

АСПЕКТЫ СТУДЕНЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА
(ШПАРГАЛКА КАК ВИД СТУДЕНЧЕСКОГО ИЗОБРЕТАТЕЛЬСТВА)

Изобретательство всегда имело в культуре главную смысловую нагрузку. Оно родовой признак человека, характерный показатель его жизнедеятельности, в основе которого лежит одна из самых ярких способностей человека – непрерывное стремление к познанию. Специфика заключается в том, что «изобрести» – значит применить к решению какой-либо задачи принцип, отличающийся от всего, что использовалась для этой цели ранее. Эта связь изобретательства с повседневными практическими позициями просматривается очень ярко. Сам процесс возникновение культуры неразрывно связано с творчеством и изобретательством, т.к. каждое из изобретений обладает полезностью, могущей быть использованной в конкретных практических нуждах, что могло практически мгновенно использоваться в деятельности и, следовательно, быть оценено сразу. В этом его отличие от крупных открытий, которые должны ждать своего часа, чтобы влиться в культурную палитру общества. Изобретательство способствует развитию творческой личности, которая с вновь приобретенными навыками и способностями включается в процесс создания нового, способна внести свой вклад в историю мировой культуры.

В связи с требованиями общества, тенденциями развития культуры, науки и техники проблема изобретательства и творческой активности студентов в процессе обучения становится исключительно актуальной. Именно в студенческой среде процесс создания и придумывания новых и оригинальных идей чрезвычайно многогранен и разнообразен. Но самое невероятное мастерство, многовековой опыт проявляют студенты именно в процессе изготовления, использования и распространения шпаргалок. Шпаргалка – это вид студенческого изобретательства, в котором содержится краткое, сжатое изложение материала, содержащего ответы на вопросы для контрольной проверки знаний. В отличие от других видов изобретательства, эффективность изучаемого вида мгновенно определяется. Процесс студенческого изобретательства проходит логическую цепь определенных этапов и стадий, раскрывающих процесс создания и способы использования шпаргалок. На основании процесса создания и способов использования шпаргалок выделены текстографические, технические, компьютерные, книжные, нательные и изощренные шпаргалки. Каждая специальность, временные изменения сразу же вносят подобные позиции как в сам процесс, так и в содержательные особенности шпаргалок. Подготовка и использование шпаргалок – есть показатель развития личности, как в профессиональном, так и в коммуникативном спектре. Шпаргалка как вид студенческого изобретательства повышает интеллектуальный уровень студентов, развивает графическую и зрительную память, способствует приобретению таких качеств как смелости, изворотливости, сноровки, ловкости и многих других.

Ромах Н.И., Бобылёва Е.Ю.

ТВОРЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СТУДЕНЧЕСКОЙ СРЕДЕ

Творчество – это доминантная основа всей студенческой жизни и деятельности. Высшая школа, которая является важнейшей ступенью на пути формирования полноценно развитой личности, призвана сегодня ориентировать студентов на научно-поисковый характер учебы, предполагающий самостоятельное решение определенных исследовательских задач. В этой связи очень важно, не только дать студентам определенную сумму знаний, но и выработать у них стремление к самостоятельному поиску, способность решать нестандартные задачи, т.е. приучить их к творчеству.

Творческие процессы в студенческой среде можно условно разделить на четыре группы: научно-исследовательская работа, художественное творчество, творчество в сфере коммуникаций и, наконец, так называемое бытовое творчество студентов.

Учебный процесс в университете строится в виде дискуссионных позиций, ситуаций, требующих оценочных, критических суждений, ситуаций применения аналогий, ситуаций прогнозирования, выдвижения гипотез и т.д. Все эти формы работы позволяют научить студентов думать, формулировать свою точку зрения, аргументировано доказывать ее. Они являются наиболее продуктивными в вопросах формирования полноценно развитой личности.

Научное творчество студентов проявляется в ходе научно-исследовательской работы. Будущие специалисты учатся готовить научные доклады, рефераты и сообщения, проводить социологические исследования, работать с текущими, архивными документами, организовывать подготовку научно-практических конференций, методологических проблемных семинаров. Научная работа в вузах традиционно строится из двух направлений: научной работы, проводимой в процессе занятий, и научной работы, осуществляемой во внеучебное время, главным образом в составе научных обществ. Формами научной работы также являются подготовка и проведение научных конференций и участие во всероссийских конкурсах на лучшую научную работу, рецензирование и аннотирование монографических работ и статей, выполнение заданий исследовательского характера в период учебной практики.

Творческий аспект имеет и повседневное межличностное общение студентов. Остроумные шутки в адрес товарищей, неординарные ответы на них, нахождение нестандартного решения в различных ситуациях, возникающих в процессе обучения, умение обойти конфликт – все это формы проявления творчества в сфере коммуникаций.

Имеют место в жизни студентов и другие творческие процессы. Всевозможные концерты, вечера, спектакли, посвящения в студенты, которые готовятся самими учащимися: пишутся сценарии, изготавливаются декорации, сочиняются шутки и стихотворные строки. Все это позволяет полнее раскрыть и реализовать имеющиеся способности, таланты, фантазии и идеи.

Таким образом, можно сказать, что творчество в любой сфере, даже самое незначительное (например, способность украсить свой быт, постоянное совершенствование своеобразного студенческого сленга, творчество на студенческой кухне и т.д.) способно вывести человека из тяжелой депрессии, помочь ему наполнить свое существование смыслом.

Белякова О.Б.

ЛИЧНОСТНЫЕ ФОРМЫ ЭЗОТЕРИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Культурологическая панорама эзотерической культуры выделяет личностные позиции данного феномена. В функцию этой культуры входит отражение некоторых аспектов реального формирования личности. Речь идет о становлении различных уровней «Я», о выявлении личностного смысла своего бытия. Древние мудрецы утверждали, что самопознание, самосовершенствование и есть смысл человека - человек несовершенен, но он может и должен совершенствоваться. Именно в связи с этим считалось, что человек - самая тайная загадка для самого себя, ведь в нем заложены все возможности, резервы и ресурсы. Внутри человека есть его истинное, настоящее, трансцендентальное Я, которое интегрирует в себе все, что есть и все, что может быть вообще. А это указывает только на то, что, эзотерическое знание - знание Себя. «Оно не только существует в уме человека в виде информации, но и бытие особого рода. Ибо это не относительное бытие, но абстрактное, то есть истинное. Все учения есть учения о Самопознании. Поэтому знание Себя есть знание всех знаний. Все остальные знания относительные, приобретаемые из вне, внешние».

Каждое общество имело веками создаваемую собственную модель совершенствования человека, формируя парадигмы духовных практик эзотерической культуры. Но во всех моделях идеального человека совершенство представляется результатом осмысления поведения, полностью согласованного с социальными стандартами морали. Идея совершенства как состояния, достигаемого сознательным путем - таково понимание идеальной личности.

Совершенства развиваются в человеке постепенно. Для достижения сил высокой степени необходимы: воля, умение ею распорядиться, умственное развитие, уровень которого сможет овладеть истинным знанием. Поэтому эзотерические учения представляют собой лестницу, переступая с одной ступени которой на другую, более высокую, человек выполняет космические законы, развивает способности, совершенствуется и помогает в этом окружающим людям, тем самым создавая модель высоко нравственного социума на Земле. Таким образом эзотерическая культура выступает как программа поведения, нормативный, аксиологический комплекс, который она вводит уже на первых ступенях духовного процесса.

Несоблюдение условий, выдвигаемых самой эзотерической культурой есть возможность преодоления ее пределов, опасность духовной наготы. В рамках эзотерической культуры оказывается вся мощь универсума, не освоенного человеком. Однако, человечество претендует на овладение не только известной, но и неизвестной части деятельности, на репрезентацию целого, на овладение силами, умножающими человеческие способности. Такие силы действуют соблазнами инструментализации бытия, превращения его в предмет, не ограниченного естественными потребностями использования. Поэтому человек вынужден считаться с такими силами в попытке постичь их внутреннюю логику и тенденции развертывания. Но эта «логика» может привести субъекта эзотерической культуры далеко за пределы его цели и благих намерений.

Эзотерическая культура определяет те установки индивида, ту совокупность знаний и умений, которые в конкретной жизненной ситуации способствуют ее религиозной компенсации, религиозному осмыслению бытия и самого себя, и осознаются личностью как ее религиозных опыт. Этот опыт надо трактовать не только как переживание связи с высшим началом, но и как накопление личностью результатов ее духовных усилий, освоение религиозных представлений, то есть религиозный опыт фиксирует реальные моменты становления личности. Значит, есть полное право обозначить этим термином личностные результаты воспитания и самовоспитания, освоения информации и деятельности эзотерической культуры.

Следует учесть, что накопление религиозных представлений и освоение деятельности в эзотерической культуре происходят в единстве с овладением не только нравственными нормами, но и художественными, правовыми и политическими. Личностное, активно приобретенное и накопленное в этом процессе и представляет собой внутренний опыт. А опыт в широком социально-психологическом смысле слова как приобретение и усвоение накопленных результатов и способов деятельности является одним из основных условий формирования личности.

Внутренний опыт включает в себя также осмысление процессов развития личности и эмоциональное отношение к нему, достигающее уровня высочайших нравственных чувств. Этот опыт одновременно фиксирует и передает содержательную форму духовной деятельности, а эзотерическая культура существует как грандиозный самостоятельный опыт каждого своего приверженца. Это указывает на основополагающий «механизм живучести» эзотерической культуры в человеческом обществе. Такой опыт называют «живым», потому что он открывается каждый раз в результате практической деятельности отдельного ее приверженца. В индивидуальном сознании эзотерическая культура превращается в мировоззрение, однако более глубоким и устойчивым воплощением эзотерической культуры является не мировоззрение, а миропонимание и мирочувствование, базирующееся на системе ценностей. Тогда допустимо предположение, что эзотерическая культура оперирует преимущественно единичными или частными суждениями и понятиями. Все выше изложенные аспекты представляют эзотерическую культуру как личностную культуру.

Личностные позиции выводят эзотерическую культуру в особый пласт культуры и определяют ее как культуру развития сущностных сил и сверхспособностей человека как ее единичного субъекта, создающих основу реформы его сознания, где под сознанием, а точнее его уровнем понимается интегральный показатель мудрости, всезнания, владения своим психосоматическим состоянием и так далее. Утверждение нового качества сознания неразрывно связано с новым циклом антропосоциогенеза, где человек предстает вступившим на новую ступень духовно-интеллектуального развития, увеличивает энергийно-информационный показатель эволюционной высоты. Это определение указывает на то, что эзотерическая культура является первородной культурой создания сверхличности.

Технология целостного развития личности направляет эзотерическую культуру в экзотерическую плоскость в периоды духовных исканий общества. Эзотерическая культура предлагает истинную духовность, где сочетается истина, добро, милосердие, красота, сочувствие, сопереживание. Духовность в этом смысле рассматривается как способность человека творить, создавать себя, что является главными взаимосвязанными потребностями личности - самоосознанием и самосовершенствованием - духовным и физическим.

Эта позиция становится все более очевидной в настоящее время, который характеризуется как кризисный, реформаторский, а эзотерическая культура приобретает статус средства адаптации людей к новым условиям. Это поиск нового содержания человеческой жизни всех социальных страт, но чрезвычайно важным он становится для творческой интеллигенции. Это те, кто обеспокоен утратой твердых социальных ориентацией, разочарован в системе духовных ценностей. Она пытается возместить остро ощущаемый ею духовный вакуум, и, обратившись к эзотерической культуре, где предполагаемо нравственное равновесие, уверенность в себе, пробует с ее помощью преодолеть душевный разлад, внутреннее напряжение, скорректировать личностные усилия в поиске оптимальных условий для творческой деятельности. Этот пример - показатель существующей в человеческой природе потребности духовной жизни, которая выступает одним из ярких личностных факторов, способствующих сохранению эзотерической культуры в человеческом обществе.

Итак, эзотерическая культура - традиция, во все времена дающая человеку масштаб и понимание его места и функции в мире. Эзотерическая культура - это и сам путь становления человеческого духа согласно собственному нормативно-аксиологическому комплексу. Она отражает систему ценностей, строй мышления, эмоции ее единичного субъекта и существует в культуре человека, опираясь на чувственный, личностный опыт своих приверженцев. Эзотерическая культура несет гуманистические духовные традиции, его психологические, эмоциональные потребности и выражает стремление общества и каждого его члена к обновлению, особенно духовному. В условиях современного общества вопросы развития личности, самопознания и самосовершенствования стали особенно остры, ведь современность с ее потребительскими установками равнодушна к человеку как личности. Именно в области эзотерической культуры в годы тяжелейших социально-экономических кризисов сохранялась живая душа культуры человечества. Именно эта культура способна дать ответы на вопросы нашего современного сознания и удовлетворить усложнившуюся духовную жизнь современного человека.

Попович С.В.

РОЛЬ КАЛЕНДАРЕЙ В СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Культура – целостная характеристика определенного социума, и проявляется не набором элементов и структур, а единым наследуемым и усваиваемым в обучении и воспитании социокультурным контекстом. Она включает в себя ценности, имеющие значение, как для отдельной личности, так и для той или иной общности.

Общество – это люди в их общественных отношениях друг к другу, в рамках которых реализуются все виды теоретической и практической деятельности, развиваются все стороны культуры общества. Важными характеристиками жизни общества во все времена являлись иерархия в отношениях между людьми и точное соблюдение определенных циклов в организации жизненных процессов.

Различные виды деятельности людей и их отношений, составляющие основное содержание и определяющие развитие общественной жизни, представляют собой исходные начала и основные факторы становления, функционирования и развития любого общества.

Например, в XVI веке у людей было слабо развито личное отношение к миру, каждый жил в своем социальном кругу, довольствуясь границами своего сословия или цеха. Строгая регламентация всех действий и обязательная зависимость одного события от другого определяли причинно-следственные социальные связи. В частности, сборник правил «Домострой» старался регулировать личные отношения человека с обществом. Регламентация освещалась верховной властью Бога, шла сверху вниз, начиная с государя, постепенно охватывая самые сокровенные стороны человеческой жизни, подчиняя их себе. Так как изначально люди строили свою жизнь, рассчитывая время, силы и припасы в соответствии с природными циклами года, неотъемлемой частью общественных отношений являлись различного рода календари – по ним распределялось рабочее и нерабочее время, определялся цикл сельскохозяйственных работ, назначались дни проведения обрядов и праздников. В памяти и ритмах календарей объединялись внешний космос мироздания и внутренний космос человека.

В XIX веке В.С. Соловьев отмечал, что «от века даны твердыни и устой жизни: семья, живым, личным отношением связывающая наше настоящее с прошлым и будущим; отечество, расширяющее и наполняющее нашу душу содержанием души народной с ее славными преданиями; наконец, церковь, связывающая и личную и, национальную жизнь с тем, что вечно и безусловно».[11] По Н.А. Бердяеву «прошлое всегда продолжает жить и действовать. История дана нам не извне, а изнутри. Человек менял одежды и идеи, но сам изменялся мало. До сих пор родовая мораль определяет нравственные оценки».[12] Организатором соборного сознания и социальных отношений, хранителем народной памяти оставался календарь. В.Г. Белинский о «Месяцеслове на 1836 год» писал: «Теперь календарь есть в полном смысле книга настольная».[13]

В настоящее время социокультурные отношения приобретают особую актуальность в силу очевидной необходимости нового понимания глобальных общечеловеческих проблем. Важным условием развития прогресса человечества является восприятие идеи мирного сосуществования и формирования толерантного сознания. Но борьба за формирование нового мышления не может ограничиваться политическими акциями и декларациями – налаживание цивилизованных отношений возможно лишь на основе установления культурного взаимопонимания и развития толерантных отношений. Для этого необходимо знание специфики культур различных социумов на определенных исторических этапах развития (в том числе календарных систем, как основы любой культуры), выяснение закономерностей взаимодействия культур, овладение навыками «диалога культур и цивилизаций». Процессы межкультурного взаимодействия происходят на разных уровнях (между нациями, этническими группами, представителями различных рас, религий; между индивидами, принадлежащими к разным культурам, социальным и возрастным группам и т.д.) и предполагают толерантное общение их представителей, являющихся носителями как соответствующих систем ценностей, идей, эстетических образцов, так и методов их передачи и усвоения.

В таком контексте многие календарные системы представляют собой социальные конвенции, одной из функций которых является создание культурной пространственно-временной развивающей среды, организованной особым образом и предназначенной для включения личности в общественную жизнь. Так, например, «Календарь ООН и ЮНЕСКО», отмечающий даты, декады, десятилетия в областях образования, науки, культуры, прав человека и охраны окружающей среды, является эффективной системой по формированию толерантности, развитию взаимодействия и сотрудничества, организации интересной и плодотворной деятельности, объединяющей различные социальные группы.

Расширение кругозора и мировосприятия как отдельной личности, так и общества в целом, развитие интереса к различным культурам нашей планеты, изучение культурного наследия и, в частности, календарных систем, ведет к повышению терпимости по отношению к инакомыслящим и инаковерующим, а также формированию культуры общения, диалога и взаимопонимания, развитию толерантности.

Попович С.В.

ФОРМИРОВАНИЕ ТОЛЕРАНТНОСТИ В ПРОЦЕССЕ ИЗУЧЕНИЯ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН

В развитии современной культурологической концепции подход к образованию социально определен, так как любое отдельное общество имеет свои присущие только ему ценности и приоритеты. Современное общество требует развития культуры и нравственности, соответствующих идеалам сотрудничества и взаимопонимания. Чем больше культурных различий между вступающими в межкультурное общение субъектами, тем более трудным является достижение понимания; чем больше мы знаем о культуре тех людей, с которыми должны общаться, тем больше шансов на достижение взаимопонимания и результативного общения.

Поэтому в современной сложившейся обстановке образование является важным средством внедрения в сознание людей идеалов взаимодействия, взаимоуважения, ненасилия в противовес подозрительности и агрессивности, а также основой формирования, развития и углубления толерантности. Оно должно способствовать укреплению мира, прав человека, терпимости, международного и межкультурного взаимопонимания, солидарности и сотрудничества, мирного регулирования конфликтов и демократической организации.

Инициатива сосредоточивается на учебном процессе и направлена на выработку педагогических подходов в ценностном образовании. Здесь в равной мере важны как информация, факты и знания, так и социальные взаимоотношения.

Основными являются два подхода к структуре и организации знаний: классический, делающий упор на приобретении знаний и навыков с точки зрения дисциплины, и романтический, рассматривающий образование как неотъемлемую часть жизни и ставящий во главу угла творчество, опыт, социализацию человека. Принципами, на которых основываются эти подходы, являются следующие:

Классический подход Романтический подход

Информация Открытия

Обучение Творчество

Навыки Опыт

Послушание Осведомленность

Конформизм Оригинальность

Назидание Взаимодействие

В изучении культурологических дисциплин предпочтительно использование методики, выработанной на основе соединения обоих подходов, так как современная педагогическая концепция основывается на принципе обучения, согласно которому понимание и усвоение знаний и умений, а также чувственное восприятие должны быть органически слиты в учебно-познавательном процессе.

При рассмотрении вопроса необходимо помнить о важном сдвиге в мышлении, который произошел в 90-х годах XX века в отношении представлений о том, как происходит обучение. Речь идет о переходе от этапной модели развития к постепенной и социально детерминированной конструктивистской, согласно которой по мере взросления обучаемого и накопления им опыта, мышление постепенно выходит на более высокие уровни сложности. Данная модель наиболее эффективна в области образования в духе гуманистической культуры, поскольку формирование ценностей является центральной частью такого обучения.

В то время как традиционные подходы к изучению культурологических дисциплин, главным образом, связаны с методами преподавания путем передачи знаний и обучения путем прохождения учебной программы как «дистанции, которую надо преодолеть», конструктивистский подход ведущее место отводит усилиям, прилагаемым самими обучающимися в качестве центрального аспекта образовательной деятельности. Речь идет о переходе от передачи знаний к преобразованию личности с помощью участия в учебной деятельности.

Конструктивистский подход в изучении культурологических дисциплин можно характеризовать следующими особенностями:

- учебная программа рассматривается в качестве базы идей, подлежащих усвоению в течение определенного курса;

- содержание и процесс прохождения учебной программы носят интерактивный характер;

- роль преподавателя состоит в том, чтобы навести обучающихся на важные идеи в рамках определенной дисциплины;

- упор делается на развитие мышления обучающегося и «поиск смысла»;

- важное значение придается тому, чтобы привлечь обучающихся к реальной деятельности с использованием полученного опыта;

- реализация знаний, умений и навыков, приобретенных вне учебного заведения.

Конструктивистский культурологический учебный курс представляет собой «комплекс важных идей, подлежащих изучению и усвоению, предполагающих энтузиазм учащихся в отношении обучения после того как определены цель и актуальность; ритм и динамику обучения между преподавателем и учащимися и между самими учащимися; широкий круг целей, служащий руководством к действию; идеи и взаимосвязи между ними; направленную деятельность в исследовании концептуальной области».[14]

В настоящее время как наиболее предпочтительный и отвечающий вызову времени рассматривается культуротворческий тип образования, именно ему предстоит сменить ныне действующий просвещенческий тип образования. Содержание культурологических дисциплин должно обеспечивать основу для выработки самостоятельного мышления молодежи и возможности высказывать критические суждения, которые позволяют им участвовать в качестве активных и ответственных граждан в жизни общества во всех ее проявлениях личностного и социального характера. Это позволит каждому человеку понять смысл сложных и непоследовательных изменений, которыми характеризуется современное общество.

Образование на всех стадиях должно способствовать развитию мышления, толерантного сознания, формированию зрелых и уравновешенных людей, которые преисполнены уважением к себе и к другим с сочувственным пониманием своих и чужих традиций и культур. Основой формирования толерантного сознания гуманистического общества является:

- чувство самоуважения – как в личностном, так и в культурном плане;

- уважение и терпимость по отношению к другим – отдельным лицам и представителям этнических, социальных и культурных групп;

- чувство сопричастности, означающее, что у всех должно быть надежное социальное положение;

- чувство социальной ответственности;

- понимание важности обучения, как пути к новым знаниям, творческим возможностям, межкультурной коммуникации и осознание взаимозависимости нашего мира.

Непременным требованием является формирование у молодых людей прочной позиции, определяющей моральные и этические решения и поступки, отвечающие характеру взаимозависимого мира, обеспечивающие уважение прав и достоинства других людей и, тем самым, косвенным образом проникнутые международной перспективой.

Мы предлагаем при изучении культурологических дисциплин использовать принцип формирующего образования, включающего следующие компоненты: информатизацию, обучение, самообразование, воспитание, самовоспитание, развитие, социализацию. Именно совокупное применение всех вышеназванных компонентов позволят сформировать личность, обладающую толерантным сознанием (см. схему).

При изучении культурологических дисциплин необходимо использовать такие формы работы, которые вовлекают обучающихся в совместную учебу. Например, использование групповых мероприятий и попарной работы на основе стратегии совместной деятельности; проведение дискуссий с участием всей группы; работа в рамках проектов и т.п. Велико значение творческой деятельности как фактора, стимулирующего личную инициативу и потребность в получении знаний.

Формирование толерантного сознания имеет многоплановый характер и в условиях полиэтничности, многоязычия, поликультурности и полиментальности населения России не может не приобретать характера поликультурного образования. Среди важных задач поликультурного образования можно назвать следующие:

- воспитание учащихся в духе толерантности, культуры мира, гуманного межконфессионального, межнационального и межэтнического общения;

- овладение учащимися культурой своего народа, своего этноса;

- воспитание положительного отношения к культурным различиям, способствующего прогрессу человечества;

- создание условий для интеграции учащихся в культуры других народов и этносов;

- формирование и развитие умений и навыков эффективного взаимодействия с представителями различных культурных, социальных и возрастных групп;

- формирование у учащихся представления о многообразии культур в России и в мире;

- создание условий для самореализации личности.

Поскольку общество становится все более многообразным и более подверженным внутренним противоречиям, при изучении культурологических дисциплин необходимо уделять особое внимание формированию толерантного сознания. Таким образом, конечная цель образования заключается в показе окружающего нас многообразия и в одновременном привитии должного понимания необходимости социального единства.

Мы живем в многообразном мире, который в то же время зависит от сотрудничества и взаимопонимания. На образовании лежит фундаментальная обязанность содействовать распространению идей толерантности и взаимодействия. Образование должно формировать определенный миролюбивый образ мыслей и чувств, воспитывать социально детерминированную личность.

Кесисоглу Н.

НАУКА И РАЗВИТИЕ СВЕРХСПОСОБНОСТЕЙ ЧЕЛОВЕКА

Значительное число лет наука обсуждает вопрос о разного рода «необычных» способностях или феноменах сейчас известных под названием, экстрасенсорных (ЭСФ), о возможных путях их рационализации.

Тогда же был сформулирован круг обсуждаемых и решаемых в этих обсуждениях проблем, сохранившейся до сегодняшнего дня. В двух словах его можно описать так: как ЭСФ соотносятся с научной картиной мира.

За многолетнюю историю обсуждения этой проблемы много раз менялся и ее предмет (на первый план выходит то спиритизм, то телепатия, то омагниченная вода, то ясновиденье), то сообщается, что разгадка очередной тайны близка, и это вызывает массовые разговоры, то этот интерес почти прячется. Когда слабеет общественное доверие к «официальной» науке, специалисты по экстрасенсорике начинают востребоваться властными структурами.

Не мене века существует направление работ, связанное с научным анализом сверх способностей. Сторонники этой программы всячески открещиваются от тех, кто хочет объяснить эти феномены при помощи разнообразных «ненаучных» концепций ведического знания, видений потустороннего мира, эзотерических учений. Сами они стремятся к тому, чтобы эти сверхспособности перешли в разряд установленных фактов и научных явлений.

Существует три направления работ по вовлечению сверхспособностей человека в орбиту естественной науки: утверждение самих феноменов как научных явлений, выработка новых теоретических представлений; и инженерное осуществление ЭСФ.

Первое из них хорошо известно по телепатическим экспериментам, начатым еще в средние века. Суть этого направления в том, что до того как начать поиски теоретических объяснений этих способностей, ищут доказательства того, что такие явления вообще возможны. Второе направление состоит в таком изменении картины мира, которое бы «оставляло место» для известного набора ЭСФ. И если, например, предположить что кроме электромагнитных излучений существуют какие-то другие, то далее можно будет отождествлять их с «телепатическими волнами». Третье направление не чисто научное, а инженерное: состоит оно в искусственном создании условий, которых при ЭСФ будет проявляться наверняка. В истории естественных наук эти три типа действий по онаучиванию неизвестных явлений; по их рационализации встречаются постоянно. И ничего бы необычного здесь не было, если не простой вопрос: а почему вообще мы должны считать, что сверх способности относятся к сфере естественных наук естественнонаучного исследования?

Напротив, первый же непредвзятый взгляд на этот круг феноменов требует отнести их к чисто, человеческим явлениям, таким как любовь, влечение, харизма, вдохновение и т.д.

Наши сверхспособности, – безусловно, реальные, чрезвычайно важные, однако они не входят в епархию естественных наук.

Мало кому известно, что после Второй мировой войны в ряде стран (СССР, США, Англия) проходили активные телепатические эксперименты.

В качестве инструментария использовались в основном изображение карт Зенера: круг, квадрат, звезда, крест, волнистые линии. Опыты состояли в том, что один испытуемый пытался передать другому увиденное им изображение на расстоянии, силой мысли.

Экспериментаторы, работающие, с картами Зенера получали не очень большой процент совпадений. Удача сопутствовала при передаче реальных объектов. Один участник созерцал увиденный им пейзаж, а затем мысленно передавал его изображение. Второй участник опыта делал зарисовки переданного изображения. Процент совпадений в этих экспериментах оказался очень высок.

На первый взгляд может показаться, что способности к телепатии и ясновидению даются от рождения и овладеть этим искусством путем обучения невозможно. Однако существуют проверенные методики (и это подтверждает тысячелетняя история восточных практик) развития сверх способностей, заложенных практически в каждом человеке.

Жилкин В.В., Большаков А.

ИНТЕРНЕТ КАК ИНСТРУМЕНТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА

Проблема информационной насыщенности и перенасыщенности становится сейчас очень важной. Обилие информации – это пища для ума и возможность интеллектуального развития личности. Поэтому рассмотрим возможности Интернета более подробно.

Интернет охватывает весь земной шар. В Интернете действует ряд различных служб, предоставляющих разнообразные виды услуг, из которых наибольшей популярностью пользуются:

- электронная почта;

- телеконференции;

- World Wide Web.

На сегодняшний день Интернет-технологии играют важную роль в большинстве сфер жизнедеятельности человека. И эта роль постоянно усиливается.

Условия современной жизни предъявляют требования к умению человека работать с компьютером и Интернетом.

Среди пользователей можно выделить различные уровни владения компьютером и Интернетом, которые зависят от ряда факторов: возраст, требования профессии, место жительства, социальное и финансовое положение и т.п.

Соответственно, чрезвычайно интересным становится выявление причин, по которым студенты различных специальностей, в частности, культурологи, стремятся к его использованию (и, особенно, «неиспользованию»). В силу этого важно выяснить:

а) соотношение живого и виртуального общения в жизни человека;

б) причины стремления одних к активному освоению компьютера и Интернета, исследование связей с материально-технической базой и определение существования других факторов.

Дегтярев С.И.

ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛЕМИЧЕСКИХ НАВЫКОВ
КАК ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

Полемическая культура общества представляет собой умение общаться с людьми, убеждать их в своей правоте, разоблачать заблуждения и опровергать мнение противника – все это предполагает видение техникой спора. Сама суть полемики основывается на детальном знания предмета спора, умении подать его предмет, выслушать доводы оппонента, мгновенно среагировать на них, и аргументировано опровергнуть. То есть, это все те позиции, которые демонстрируют развитой интеллект и зрелую культуры личности. Без этого не добиться успеха – ни в политике, ни в науке, ни в коммерции, без этого вы проиграете первому встречному демагогу. Поэтому неплохо бы познакомиться с полемическими приемами и научится применять его на практике.

Говоря об этимологии термина полемика, следует отметить, что это от древнегреческого слова «POLEMIKOS», что означает «воинственный, враждебный». Полемика – это не просто спор, а такой, при котором имеется конфронтация, противостояние, противоборство сторон, речей и идей. Исходя из этого, полемику можно определить как борьбу принципиально противоположных мнений по тому или иному вопросу, публичный спор с целью защитить, отстоять свою точку зрения и опровергнуть мнение оппонента. Полемика – это наука убеждать. Она учит подкреплять мысли убедительными и неоспоримыми доводами, научными аргументами. Полемика особо не обходима когда вырабатываются новые взгляды, отстаиваются общечеловеческие ценности, права человека, складывается общественное мнение. Она служит воспитанию активной гражданской позиции.

Умение полемизировать чрезвычайно важно в настоящее время, которое обусловлено необходимостью находить мирные пути решения спорных вопросов. Возможность компетентно и плодотворно обсуждать жизненно важные проблемы, доказывать и убеждать, аргументировано отстаивать свою точку зрения и опровергать мнение оппонента, то есть владение культурой товарищеских дискуссий и демократической полемики, должно стать обязательным качеством каждого современного человека.

И если человек умеет вести спорные дела, вопросы, беседы…то он будет неким культурным лидером. Ведь, по большому счету, все неприятности или беды, приходят из – за несовпадения точек зрения и взглядов. А для разрешения таких проблем, нужен «полемически» образованный человек, который сможет расставить все на свои точки.

Таким образом, стоит больше общаться, разговаривать, спорить – ведь именно своим языком, мы даем людям представление о степени своей образованности и своем культурном уровне, и именно в споре чаще всего проявляется наша логическая культура и бескультурье.

Налетова И.В.

КУЛЬТУРА И ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКИХ УНИВЕРСИТЕТОВ

Высшее образование в современном мире все чаще утрачивает свои национальные традиции, преодолевает границы и приобретает черты единого мирового образовательного пространства. Бурный рост высших учебных заведений и количества студентов в последние несколько десятилетий привел к тому, что высшее образование стало силой не только в социальной и духовной сферах общества, но и в политике, и в экономике. С начала 80-х годов XX века в большинстве западных стран по инициативе правительств были предприняты радикальные реформы систем высшего образования, затронувшие финансирование, управление и связи вузов с политикой и обществом. Правительства надеются на то, что университеты будут активнее участвовать в общественном развитии, в решении экономических и социальных проблем, однако весьма неохотно оказывают необходимую финансовую поддержку. В таких условиях университеты вынуждены искать новые формы своего существования, чтобы лучше адаптироваться в новом глобальном мире и сохранить свое университетское качество.

Традиции университетского образования, история становления и развития университетов в разных странах привело к формированию в современном мире двух типов университетской политики – политики «академического капитализма» (США, Великобритания, Канада, Австралия) и социально ориентированной политики стран Европы, которая на первый план выводит не экономические, а культурные ценности университета.

Стремление создать в европейских университетах копию американской модели не всегда находит одобрение в академических кругах. Если можно так сказать, в то время как американская система высшего образования в большей степени тяготеет к экономическим функциям, изменению менеджмента и маркетинга своих университетов, в европейских университетах еще сильна культурообразующая функция высшего образования. Европейские ученые, профессора, университетские менеджеры все чаще называют ошибочным чрезмерное внедрение рыночных отношений в сферу высшего образования и недооценку традиционных университетских ценностей. Они считают, что вхождение университетов в глобальные рыночные отношения автоматически приведет к принятию американской модели высшего образования, что нельзя рассматривать однозначно. Так, профессор из Осло Биргит Брок-Утне выделяет несколько проблемных вопросов в развитии современного высшего образования:

- изменение и урезание роли государства и сокращение правительственных доходов и трат;

- угрозу академическим свободам и критическому мышлению, вытекающую из зависимости от финансовых вложений корпораций, частных фондов и отдельных спонсоров;

- угрозу академическим свободам и критическому мышлению, вытекающую из сокращения постоянных ставок в университетах и использования более дешевой и гибкой академической рабочей силы;

- реорганизацию европейской университетской системы по англо-американской модели и все более широкое распространение английского языка в академических кругах, что подрывает местную университетскую культуру.[15]

Перед европейскими правительствами на рубеже веков встала проблема сохранения национальных особенностей европейских систем образования и одновременно включения в общемировой процесс глобализации. В большинстве своем общеевропейские конвенции, посвященные вопросам высшего образования, относились к 50-60-м годам прошлого века. С тех пор европейская система высшего образования претерпела кардинальные изменения, особенно на национальных уровнях, произошла диверсификация высшего образования, возросла академическая мобильность, увеличилось число частных учебных заведений. В конце 90-х годов прошлого века Советом Европы и ЮНЕСКО была предпринята попытка создания модели всемирной конвенции о признании курсов обучения, дипломов и степеней высшего образования. Лиссабонская конвенция (1997), Сорбонская (1998) и Болонская (1999) декларации стали реальными шагами на пути к единому международному высшему образованию. В них подчеркивается, что сегодня в мире, и особенно в Европе, необходимо создать не только общую валютную, банковскую и экономическую системы, но и единый массив знаний, опирающийся на надежную интеллектуальную, культурную, социальную и техническую основу. Учреждениям высшего образования отводится роль лидеров в этом процессе. Основной идеей Болонского процесса было создание в Европе открытой системы высшего образования, которая смогла бы, с одной стороны, вдумчиво сохранять и беречь культурное разнообразие отдельных стран, а с другой стороны, способствовать созданию единого пространства преподавания и обучения, в котором студенты и преподаватели располагали бы возможностью неограниченного передвижения и сложились бы все условия для более тесного культурного сотрудничества.

Возможное включение России в Болонский процесс позволит не только обеспечить международное признание российских дипломов о высшем образовании, но и приблизиться к европейской модели политики в сфере высшего образования, которая ориентирована не только на рыночные отношения в образовании, но и на сохранение культуротворческой функции современных университетов.

Секция 3. Культурология и художественная культура

Карцева Г.А.

РИТМ РАЦИОНАЛЬНОГО И ИРРАЦИОНАЛЬНОГО
КАК ОСНОВА ТВОРЧЕСТВА В КУЛЬТУРФИЛОСОФСКОМ НАСЛЕДИИ А. ШОПЕНГАУЭРА И Ф. НИЦШЕ

Артур Шопенгауэр (1788-1860) был последним немецким философом, предпринявшим попытку создать всеобъемлющую систему, способную разгадать тайну бытия. Он строил исходное положение своей философии на понимании Воли как некоего бессознательного, темного и в то же время динамичного, активного начала, внутренней сущности всех сил, созидающих мир, который, в свою очередь, есть лишь ощущение субъекта и существует постольку, поскольку существует этот субъект. Воля, проходя через ряд ступеней объективации, достигает вершины в человеке, стоящем в центре мироздания. По мнению Шопенгауэра, существует аналогия между миром как целым, с одной стороны, и человеческим сознанием – с другой: «Уже в древние времена говорили о человеке как о микрокосме. Я перевернул это положение и указал в мире микроантропос, поскольку воля и ее представление его сущность».[16] Таким образом, Воля является внутренней сущностью субъекта, для которого мир есть объект созерцания – Представление. Исследуя понятие «воля», Шопенгауэр вводит понятие «жизнь» как связующее звено между Волей и временем, как ритмическое проявление Воли в настоящем. Причем, будущее и прошедшее отнюдь не являются проявлениями жизни, а находятся лишь в понятии, в связи познания. Воля, то есть внутреннее содержание, существо мира, становится адекватной воле к жизни, представляющей собой видимый мир, явление, зеркало Воли. Воля не знает времени, но, чтобы объективировать свою сущность, принимает его форму в мимолетных явлениях жизни. В своей сущности Воля непознаваема для субъекта, она есть вещь в себе. И лишь искусство, создание гения является единственной формой постижения идей. Гений, благодаря чистому созерцанию и силе своей необыкновенной фантазии, призван выразить в искусстве вечную идею Воли. Непосредственным отображением Воли выступает музыка, которую Шопенгауэр ставил не только выше всех других видов искусства, но и выше философии. Музыка, как считал Шопенгауэр, схватывает самую суть Воли, то есть ее вечное становление, поэтому именно через музыку, ее ритм, она и возвращается к исходному началу, пройдя через ряд объективаций. Особое положение музыки в ряду искусств Шопенгауэр объяснял тем, что в то время, как произведения изобразительных искусств есть снимки с их прообразов (идей), и задача их дать чистое представление или познание мира, музыка – сама есть прообраз или новая идея, которая ею же вносится в мир и является снимком с мировой воли, непосредственной объективацией которой музыка и оказывается в качестве новой идеи мира. Таким образом, музыка равноправна не с другими искусствами, а с теми идеями, отпечатками которых служат произведения изобразительных искусств. Более того, музыка, совершенно независимая от мира явлений, могла бы по Шопенгауэру существовать даже тогда, когда мира не было бы вообще. В этом и заключается основное отличие музыки от других искусств. Еще одно отличие кроется в том, что музыкальный язык универсален и понимается всюду и всеми, благодаря тому, что музыка говорит не о конкретных вещах, а о чувствах, к тому же, не о каких-то переживаниях определенного человека, но о чувствах вообще, до определенной степени абстрактных, и если другие искусства говорят только о тени, то музыка – о существе. На иррациональном, интуитивном уровне музыка с помощью ритма проникает в таинственный внутренний мир человека. Она не пользуется словами, которые настолько грубы и вульгарны, что не могут даже приблизительно объяснить сущность бытия. Постичь истину способна лишь музыка.

Вслед за древними греками, представителями пифагорейской школы, переносившими известные им музыкальные соотношения на всю вселенную, весь космос, считавшими, что космос образован симметрично расположенными и настроенными на определенный тон сферами, а вещи и души имманентно содержат в себе гармоническую структуру, Шопенгауэр устанавливал параллели между музыкой и идеями. По его мнению, неорганическая природа, планетная масса узнается в самых низких тонах гармонии, которые аналогичны низшим ступеням объективации воли. В совокупности сопровождающих голосов, создающих гармонию, сокрыта вся лестница идей, в которых объективируется воля. В мелодии же выражается высокая ступень этой объективации, осмысленная жизнь человека, его стремления. Мировая воля проявляется в музыке через ритм. Темп как один из параметров ритма, согласно Шопенгауэру, несет идейное содержание. Например, быстрые мелодии говорят о веселом характере, медленные – напротив, грустны. Короткие фразы танцевальной музыки повествуют о легкомысленном, беззаботном существовании, если же они в миноре, то это указывает на неудачу в мелком счастии. Торжественное изложение на едином дыхании широких построений в быстром темпе создает представление о целенаправленном стремлении к благородным идеалам, очень же медленный темп может повествовать лишь о муках.

Создание и восприятие музыки, по мнению Шопенгауэра, есть процесс иррациональный. Композитор в своих произведениях раскрывает внутреннюю сущность мира в состоянии вдохновения, лишь под стихийным влиянием ритма мировой Воли, совершенно не понимая языка, на котором он выражает глубочайшую мудрость мироздания. Восприятие же музыкального произведения происходит только в момент его исполнения, когда выразитель мировой Воли – ритм – проникает в человека без включения рассудка, так как, согласно Шопенгауэру, музыка воздействует непосредственно и совершенно не требует осмысления. По этой причине Шопенгауэр не принимал программность в музыке, а также синтез ее с другими видами искусства, называя, например, оперу «антимузыкальным изобретением к услугам немузыкальных душ».[17] Такое странное мнение Шопенгауэра по поводу оперного искусства, было обусловлено убеждением в том, что усиление эстетического воздействия никогда не может быть достигнуто с помощью нагромождения средств. Однако в отрицании всякого сознательного начала в восприятии музыки философ противоречил сам себе: в его понимании музыка выражает все возможные стремления и проявления воли в одной только форме, без содержания, но она все-таки носит познавательный характер и «дает предшествующее всякой форме сокровенное зерно».[18]

Идея Шопенгауэровской Воли привлекла одного из самых блестящих и спорных мыслителей европейской философии Фридриха Ницше (1844-1900), первоначально строившего свои взгляды под воздействием книги Шопенгауэра «Мир как Воля и Представление». В его творчестве «воля к жизни» меняет свою направленность, превращаясь в «волю к власти», которая представляет основную черту человеческого существования. Однако она не есть стремление к господству сильного над слабым, а, напротив, желание сделать слабого сильным. Личность должна осознавать себя личностью, только так она может стать сильной и свободной. К понятию «воля к власти» Ницше привели попытки осознать единую основу таких состояний психики, как инстинктов, эмоций, интеллекта и прочих. Он сделал вывод, что сила импульсов, или, как он их называл, количественные различия, а другими словами, метр, лежит в основе качественных различий, то есть ритма. Власть над собою по Ницше выше, чем власть над другими. Человек обязательно осознает, что он знает о себе далеко не все, и что на самом деле его внутренний мир значительно богаче, чем он сам может представить. Поэтому, воля к власти есть, прежде всего, воля к овладению самим собою, к овладению всем своим миром, к тому, чтобы в своем существовании быть больше самого себя. Начав с психологического объяснения воли к власти, Ницше перешел к ее онтологической концепции. Весь космос понимался им как непрерывная борьба «квантов власти», каждый из которых непременно стремится к власти над другими, к собственному превращению в организующий центр мира. Таким образом, ритм социальных отношений, построенных на господстве и подчинении, Ницше распространил на отношения мирового порядка. Вслед за Шопенгауэром, считавшим только гений композитора способным выразить мировую Волю, Ницше увидел такую силу и власть в немецком композиторе Рихарде Вагнере, которому и посвятил свою первую книгу «Рождение трагедии из духа музыки». Основная мысль ее заключается в необходимости диалектического единства двух противоборствующих начал искусства – аполлонического и дионисийского, которое по Ницше есть основа развития искусства, равно, как рождение живого существа зависит от двойственности полов, находящихся в постоянном противодействии и примиряющихся лишь периодически. Ницше не случайно заимствовал у древних греков символические образы их богов, желая перенести в современное ему понимание огромную противоположность между пластическими искусствами – аполлоническими – и музыкой – искусством Диониса – в античном художественном творчестве. Именно борьба этих противоположностей и побуждает различные искусства к новым образованиям, и они, в конце концов, связываются волей древних греков в некоторую постоянную двойственность в искусстве античной трагедии. «С двумя божествами искусств, Аполлоном и Дионисом, связано наше знание о той огромной противоположности в происхождении и целях, которую мы встречаем в греческом мире между искусством пластических образов – аполлоническом – и непластическим искусством музыки – искусством Диониса…».[19]

Что же заставило Ницше обратиться к образу Диониса – богочеловека, любимца Зевса, родившегося от земной женщины, преследуемого за это женой Зевса – Герой, покровителя виноградарства и виноделия, шествующего по земле с песнями, плясками и весельем? Для Ницше Дионис есть олицетворение исступления от наплыва живых энергий, образ изобилия, чрезмерности и стихийности Вселенной и природы. В человеческом сознании дионисийство проявляется в оргийном самозабвении, в безумном восторге потери себя в хаосе и нового обретения собственной сущности в инстинктивном единении с ритмом природы. Ницше подробно останавливалтся на разъяснении сущности дионисийского начала. Состояние это он сравнивал с опьянением, с воздействием наркотического напитка, о котором повествуют древние гимны, такое же внутреннее ликование просыпается в человеке и животном во время приближения весны. В этот момент человеку не нужны слова, он выражает себя в пении и пляске, его жесты становятся магическими, он чувствует в себе божественную силу, сама природа властно творит искусство с помощью его тела и голоса. По мнению Вячеслава Иванова религия Диониса есть религия мистическая, в который главным становится обожествление человека, и в этом-то и состоит смысл дионисийского исступления. Как и любое другое вдохновенное состояние, оно бескорыстно, бесцельно и безвольно, представляет собой выход из времени и погружение в безвременье. В дионисийском исступлении Ницше познал тайну круговорота жизни и вечного ритмического возвращения во времени, отличающего древнюю философию. Дионисийское начало стало для него синонимом эстетического, а жизнь – эстетическим феноменом.[20]

В противоположность дионисийскому началу аполлоническое – это полное чувство меры, самоограничение. Для Ницше различие между этими началами аналогично противоположности между сновидением и опьянением. Он руководствовался стойким убеждением в том, что, помимо реально существующей действительности, есть отличная от нее – вторая действительность, а первая – всего лишь иллюзия. Истинная действительность проявляется в сновидениях, властитель которых – Аполлон – тот, что, являясь Богом сил, творящих образами, есть в тоже время и Бог, вещающий истину, пророчествующий грядущее. Сон совершенен, он обладает высшей истинностью и исцеляющей силой природы, в то же время он наделен даром художественного творчества, в отличие от отрывочной и бессвязной действительности дня. Сновидение наполнено чувством меры, мудрым покоем, ограничением самого себя от диких порывов суровой реальности. Мера необходима и для того, чтобы иллюзия, красоту и мудрость которой символизирует Аполлон, не ввела нас в полное заблуждение и не приняла вид грубой действительности. Понятие «иллюзия» тесно связано у Ницше с понятием «индивидуации» – мерой индивида, его границами. В отличие от этого дионисийство есть чрезмерность, находящаяся в постоянной борьбе с мерой, упорядоченностью, красотой, законом, моралью. В этом противоборстве находит выражение трагизм человеческого существования, подлинность которого скрывается искусством, создающим иллюзорную действительность. Музыка, напротив, обнажает его, так как, по мнению Ницше, она лишена образности: «Дионисический музыкант – без всяких образов, сам во всей своей полноте – изначальная скорбь и изначальный отзвук ее».[21] Дионисийство, считал Ницше, – это подлинное бытие, полное противоречий и трагизма, в противоположность иллюзорному и ненастоящему бытию аполлоническому, хотя и радостному, умеренному и красивому. Подлинность античной музыки, согласно Ницше, мы находим в трагическом хоре: «Этот хор созерцает в видении своего господина и учителя – Диониса и поэтому он извечно – хор служителей: он видит, как бог страждет и возвеличивается, и поэтому сам не принимает участие в действии».[22]

Находясь под воздействием идеи А. Шопенгауэра о том, что музыка является непосредственным отображением Мировой Воли, Ницше пришел к убеждению, что, поскольку воля не есть эстетическая категория, музыка сама по себе – не то же, что и воля, однако она является как воля, а образная действительность занимает по отношению к ней подчиненное положение: «…музыка … является как воля в шопенгауэровском смысле слова, т.е. как противоположность эстетическому, чисто созерцательному, безвольному настроению».[23]

По мнению Ницше, каждый художник является либо аполлоническим художником сна, либо дионисическим художником опьянения. Особенность менталитета древних греков состояла в господстве в их сознании мудрого образа Аполлона. Именно поэтому, несмотря на существование дионисийских празднеств на обширной территории от Рима до Вавилона – вакханалий (Римское имя Диониса – Вакх), основа которых состояла в неограниченной половой разнузданности до самых мерзких ее проявлений, в греческих празднествах дионисийство выражалось в пении, представлявшем собой новую по духу музыку, отражавшую единение человека с природой. До вторжения в Грецию дионисийских празднеств музыка воспринималась как творчество, строго аполлоническое, тщательно метрически организованное. В дионисийской же музыке находило символическое выражение существо природы через совершенный, ритмизирующий все члены плясовой жест, необузданный ритм которого постепенно захватил и вокальную музыку. Первоначально воспринятая древними греками с недоумением, дионисийская музыка постепенно заняла прочные позиции, доказывая тем самым, что даже самому разумному человеку необходимо время от времени единение с природой, выражающееся в непредсказуемом поведении и отношении к установленному порядку вещей. Без этого не рождается иллюзии, а точнее, художественного образа; для истинного искусства обязательным условием становится двойственность аполлонического и дионисийского начал. Образцом их сочетания стала, по мнению Ницше, досократическая Древняя Греция, где эти начала в постоянном противоборстве и соединении создали из трагического хора, являвшегося, по сути, отголоском дионисийских празднеств, при обогащении его аполлоническим миром образов великое искусство трагедии. В античной трагедии отразились противоречия человеческого сознания, постоянные разногласия субъекта и объективной действительности, борьба личности с самой собой как частью природы. Для Ницше древнегреческая трагедия есть пример творчества одновременного опьянения и сна, когда художник, находящийся под наркозом дионисийского буйства, устав и уединившись, попадает под аполлоническое воздействие сна, во время которого ему открывается его единство с внутренней первоосновой мира, то есть, его истинное состояние. Именно при этом условии и возникает настоящее творение.

Необходимость сочетания дионисийского и аполлонического начал для любой творческой деятельности уже была заложена в древнегреческой мифологии, в которой как бог музыки и поэзии Аполлон, так и бог виноградарства и виноделия Дионис считались вдохновителями поэтов и музыкантов. Но вдохновение, посылаемое Аполлоном основывалось на гармонии и разуме, в то время как дионисовое – на неистовстве и веселом охмелении. Существует античный миф о фессалийском царе Эврипиле. Его сюжет, в котором заключена великая мудрость, повествует о том, что после победы фессалийцев над Троей одержимая ясновидящая Кассандра бросила к ногам царя-победителя древнюю святыню – ковчег работы Гефеста с заключенным в него смоковничьим идолом Диониса, подаренный самим Зевсом строителю Трои в залог своего покровительства. Как только взглянул герой на образ Бога, так разум его помутился. В короткие минуты периодического просветления ума Эврипил решает отправиться искать врачевания у Аполлона. Наконец царь попадает в храм Аполлона, где полностью исцеляется от своего священного недуга и в окрестностях Патр становится правителем, управляя страной рассудительно и справедливо. Древняя легенда будто стала пророчеством Ницшеанского мировосприятия. Однако, декларируя равенство обоих начал в творчестве, Ницше на самом деле являлся выразителем превосходства дионисийского, основу которого составляет необузданный инстинкт жизни. Его притягивали хаос, безмерность, стремительный шквал жизненных сил. По сути, Ф. Ницше проповедовал свободу поведения, возвращение к природе, освобождение естественных инстинктов из-под гнета морали и норм общественного порядка.

Останавливаясь подробно на истории эллинизма, Ницше в «Рождении трагедии из духа музыки» отмечал, что это единство двух начал было разрушено Сократом, творчество которого никогда не отличалось художественным вдохновением, и это привело к уничтожению трагедии как жанра. Ницше обвинил Сократа в отторжении дионисийской свободы духа, что обеднило внутренний мир древнего грека и заставило человечество жить согласно сухим инструкциям разума и морали. Именно по этой причине, как считал Ницше, искусство и вообще культура начали постепенно деградировать. Хотя, дионисийство время от времени прорывалось наружу, чему примером могут служить средневековые празднества в честь различных святых, во время которых постоянно возраставшая толпа, с пением и плясками передвигалась по различным городам. Возрождение необузданного ритма дионисийского духа в современную ему эпоху Ф. Ницше увидел в музыке Рихарда Вагнера.

Стремление к свободе поведения, а фактически, к имморализму в дальнейшем привело Ф. Ницше к отходу от философии А. Шопенгауэра, проповедовавшего волю к морали, а затем и от Р. Вагнера. В своем Туринском письме «Казус Вагнер» Ницше назвал Вагнера великой порчей для музыки, так как он, по мнению философа, воспользовался ее гипнотическими свойствами с целью возбуждения больных нервов.[24] Согласно Ф. Ницше, в музыке Р. Вагнера произошло вырождение ритмического чувства, что сделало музыку лишенной естественного здоровья.

Саранин В.П.

ПРОБЛЕМА ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МУЗЫКИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Деятельность – есть внутреннее стремление человека. Он (человек) изначально ориентирован на деятельность, как таковую и на обязательное достижение высот в ней. Ориентация на самореализацию и самосовершенствование – есть высокая направленность человеческого духа.

Мы полагаем, что деятельность человека чрезвычайно свободна, однако она почти всегда вписывается в те глобальные законы существования культуры, в которых проистекает. В данном случае культура есть адаптивная, и, одновременно, охранительная, применительно к человеку, функция. Реализуя свои социализаторские и индивидуализаторские функции, культура достаточно жестко определяет направленность, временные позиции и динамику человеческой деятельности. То есть, она, культура, есть норма, система координат, временной поток, структура динамических композиций, определитель целеполагания, цикличность и целесообразность человеческих проявлений, то есть деятельности. В силу этого, по своей сути она императивна; она есть концентрация императива, выстраивающегося между свободой и необходимостью и обладающее системой саморегуляций, обеспечивающих относительную сбалансированность её сложнейших связей и структур.

В результате этого, любая человеческая деятельность, есть деятельность, проистекающая из культуры, создаваемая культуру, зависящая от культуры. По сути дела, любая человеческая деятельность – это культурная деятельность, которая испытывает на себе действие тех законов, норм и целеполаганий, которые существуют в культуре и обеспечивают целостность и равновесие последней. Они безусловно испытывают на себе тяготение культуры как особой и единственной (не отмечая дикость) формы человеческого существования.

Из этого можно сделать вывод, что музыка, как константа, пронизывающая культуру и определяющая в своей звуковой, интонационной, ритмической основе формы существования культуры, может стать показателем и выразителем специфики многообразия человеческой деятельности.

Если любая человеческая деятельность, простирающая от многообразных профессиональных до многочисленных гигиенических видов, встраивается в пространственно-временную структуру культуры, то она может встраиваться и в музыкально-образный ряд. Это обусловлено еще и тем, что музыка, как и деятельность, есть смыслообразовательная локальность. Определим подобные зависимости.

Просматривая историческое развитие человечества и бытование и развитие музыкальной ткани в ней, мы убеждаемся, что такой феномен, как музыка, очень четко реагирует на все изменения, происходящие в историко-культурном пространстве. Традиционным культурам, в основе которых лежала достаточно непритязательная жизнь, встроенная в природное существование, была характерна и соответствующая музыка, соответствующие музыкальные инструменты. Исследование фольклорных ценностей дает этому многочисленные подтверждения. Простая по мелодике, ритму, форме музыка, достаточно суровая и, по звуку открытая, естественно, соответствует тем формам деятельности, которые были характерны для культуры и, деятельности, как вписанной в нее константы. Преимущественно физические усилия и деятельность, основанная на них, есть яркий тому показатель. Здесь соотношение усилие – звук – интонация создают достаточно простой и ясный контур существования.

Невзыскательная мелодия дает возможность говорить о том, что сама деятельность не предполагала интеллектуальной сложности, а была направлена преимущественно на структурирование физической силы в нужном направлении. Более поздний вариант, знаменитая «Дубинушка» - именно такая версия демонстрации деятельности в звуковом решении.

Звукоизвлечение, а именно простота инструментов и «открытость» звука в пении (а это достаточно характерно почти для всего фольклора), может выступать как показатель открытости характера, направленности менталитета, которому нечего скрывать и который изначально основывается на ясности, понимании, самодостаточности.

По мере развития общества меняется культура, встроенная в нее деятельность и, естественно, музыкальная ткань, как ее показатель.

Естественно, что музыка не может запечатлеть в символическом виде все виды деятельности каждого конкретного человека, однако, обозначение внутренних характеристик сфер деятельности можно рассматривать как очевидный фактор. Здесь деятельность проистекает в рамках заданных культурой позициях, которые позволяют отследить и зафиксировать индивидуальные процессы в деятельности и ее высшей формы - творчества. Они рассматриваются как выраженная социальная заданность, суммирующая в себе работоспособность и целеполагание, волю и когнитивную зрелость, качество созданного и ответственность за его воздействие на социум.

Социально обусловленная деятельность выступает как смыслообразовательная позиция и налагает на процессы музыкального самоосуществления множественные условия, кодификацию, символизм, которые в совокупности создают новое музыкальное бытие и встраивают в него новые формы появляющееся человеческой деятельности. Эти процессы осуществляются по законам музыкального, социального, культурологического аспектов и пересоздают существующие прежде ценности. Естественно, что невозможно отследить эти процессы в зеркальном отражении, но отметить общие позиции и выделить тепмо-ритмические, мелодические, интонационные характеристики каждой эпохи и сферной деятельности в ней, представляется очевидным.

Проявления музыкальности каждой деятельности только сейчас начинает отслеживаться достаточно сознательно, хотя ряд профессий закреплен музыкальным языком достаточно давно. Военная музыка, например, представляет собой совершенно конкретный жанр произведений, преимущественно маршевую музыку, которая четко выстроена в ритмическом ключе, предполагает бравое коллективное движение, как правило, глубоко оптимистичное в эмоциональном плане и направленное на структурирование корпоративных усилий и духовного настраивания на победу.

Кроме маршей, военная музыка включает в себя ряд позывных, исполняемых духовыми инструментами, как правило, горнами, трубами, которые мгновенно приводят человека в дееспособное состояние. Здесь прочерчивается связь сущности деятельности и музыкальной символики. Наличие глубоких раздумий, романтичности и нерешительности в данной сфере более чем неуместно. Военный человек – человек действия и его профессия – профессия действий. В силу этого и музыка ориентирует на ритмическое движение, ритмическое дыхание, выраженную ориентацию на победу.

Другой вид деятельности – медитативный – имеет в своем арсенале широкий выбор медитативной музыки, специальных музыкально-словесных построений, которые вводят человека в особый мир – измененного сознания, в котором осуществляются процессы иного, нежели военный, вида саморазвития и самоосуществления. Эти музыкальные структуры выстраивают особый тип дыхания, основанного на задержке, четкой ритмизованности. Оно сугубо индивидуально, при этом необходимо достичь состояния внутренней вибрации всего организма, соответственного вибрациям мантр. Наложение звука и состояния психофизики человека позволяет более эффективно достигать поставленных задач в этих процессах.

Широко известны так называемые праздничные, ритуальные оформления музыкой видов человеческой деятельности. «Свадебный марш» Мендельсона, музыка Ф. Шопена и др. совершенно естественно говорят слышащим, что речь идет в первом случае о свадьбе, во втором о похоронах, Музыка в данном случае совершает совершенно конкретные действия. Она закрепляет за собой событийно-эмоциональный пласт, который вводит человека, независимо от его местонахождения и обстоятельств в момент слышания музыки, в иную, сформированную социумом и кодированную музыкой плоскость, которая настраивает его соответствует образом и готовит психофизиологическую конструкцию к участию на реальном или виртуальном уровне в этих действиях.

Любая деятельность, независимо от сферности меняет свои позиции и звучание по мере овладения человеком секретов профессии. В данном случае совершенно уместно применение концепции Н.Б. Крыловой, которая отмечала, что деятельность тогда обретает эстетические параметры, тогда может рассматриваться как эстетическая категория, когда человек овладевает основами мастерства, становится профессионалом высокой категории и начинает получить удовольствие от своей деятельности. Он – мастер, и его деятельность твориться по законам красоты, то есть эстетики. Транспонируя подобное на музыку, можно предполагать, что по мере овладения профессией музыкальное интонирование обретает все больший консонансный облик и становится гармоничной и благозвучной мелодической канвой. Это предположение тем более оправдано, так как по мере повышения мастерства, профессионал выполняет свои действия со все большими творческими элементами, процесс деятельности выстраивается ритмически, начинает экономить значительное количество сил. Естественно, что здесь происходит связывание ритма, мелодики с категориями гармонии и меры и не отделяется от движения. При восприятии искусства начинают работать как эмоции, так и сознание, согласовывая ритм произведения с собственным ритмом. Сама деятельность в данном случае выстраивается, рассматривается и осуществляется как процесс создания произведения искусства: «Подходя к произведению художественному, я… бессознательно следуя руководящей схеме его, расправляю его внутренним ритмом. Произведение так построено, что это преобразование схемы в ритм делается само собой. Если же не делается, или пока не делается... то произведение остается непонятым. Ведь произведения, пока они не прочитаны и не осуществлены во времени, вообще для нас не стали художеством».[25] Настоящий профессионал, овладевший основами мастерства, возвысивший их до творчества мало устает от собственно деятельности. Она дает ему радость и удовольствие, она сама есть источник пополнения его сил.

Именно в этом процессе человек «удваивает себя» в деятельности, выстроенной в ритмическом звуковом коридоре. Но, естественно, эти позиции есть его внутренние, не видимые элементы.

Совершенно очевидным становится связь деятельности с движением, временем и охватывает обширный спектр явлений. При этом под движением следует понимать не только ярко выраженные движения определенных частей тела. В процессе мощного осмысления какой-то проблемы в движение приходят нейроны – интеллектуальные клетки. Биологи выявили, что в процессе интенсивного осмысления они начинают двигаться, шевелиться в определенном ритме с необходимой скоростью (темпом). И, как всегда, эти позиции хорошо запечатлены в языке. Выражение «пошевели мозгами» знакомо практически всем. Оно очень четко указывает, что мыслить нужно интенсивно, тогда аннулируется интеллектуальный застой, весь механизм придет в ритмичное динамичное состояние, которое и есть условие достижения успеха.

В разговорном языке термин «ритм» часто применяют в значении «темп», обозначающим скорость движения, например, в выражении «ритм жизни». Здесь ритм целесообразно понимать как временной порядок. В основе его лежит повторяемость, закономерное чередование, соразмерность, что характеризует метрическую сторону ритма, тогда идеально ритмичными мы сможем назвать удары маятника или метронома, тиканье часов, перестук колес. Равномерность (ритмичность) различных трудовых процессов значительно облегчает их, экономит мускульную энергию, сокращает время, затрачиваемое на те или иные производственные движения. То же самое можно сказать о ритмичности ходьбы или гимнастических упражнений, особенно проходящих под сопровождение какой-нибудь соответствующей ритму данных движений музыки.

Но невозможно исключить и другую сторону ритма, основанную на его эмоциональной и динамической природе. Если обратиться к музыке, то выясняется, что в узком понимании, в противоположность метру, который есть равномерность, повторяемость, периодичность и может быть сравним с пульсом, ритм является как бы трепетным дыханием, вносящим жизнь и душу в строгость и размеренность метрической основы. Словом, ритм – это и дыхание, и пульс, он органично сочетает в себе как размеренность, так и эмоциональность.

В том случае, если деятельность прерывается, то есть становится неритмичной и диссонансной, следовательно, в ней присутствуют мешающие позиции и элементы. В результате времени на дело может быть затрачено значительно больше, сил в несколько раз больше, и, самое главное, человек, вышедший из нее, ощущает разбитость, дискомфорт, диссонанс. После этого, если даже деятельность и окончилась успешно, то ощущения комфорта все равно нет, так как был сбит верный мелодический рисунок и наиболее оптимальный ритм, то есть присутствовал диссонанс.

Овладение мастерством вносит не только строгий порядок в сам процесс деятельности, но она (деятельность) получает возможность приобретения позитивной эмоциональной окраски. Она выстраивается не просто в мелодичных, но в мажорных тональностях. С течением времени мелодия – суть деятельности становится все более звучной и прекрасной.

Практически все профессионалы проходят этапы музыкального культурного самоопределения, но не все сохраняют в памяти и актуализируют его смыслы в своих культурных практиках и стиле культурного поведения.

Рождение и созревание культурной идеи (как ценности, интереса или потребности) – важная сторона становления индивидуальности и личности. С появлением идеи культурная деятельность наполняется сокровенным смыслом и внутренней логикой. Причём феномен культурной идеи не относится исключительно к сфере искусств. Он характерен вообще для любого инициатора и пионера в инновационной сфере (в том числе в науке и технике, где деятели тоже довольно рано обнаруживают свои склонности и способности). Приобретение деятельностью музыкологических свойств, встраивается в процесс культурного созревания.

По сути, мы имеем здесь дело с апполонической и дионисической сутью вызревания идеи и перерастании ее в собственно деятельность, которые переходят, а точнее перетекают одно в другое. Напомним, что сущностной характеристикой как Аполлона, так и Диониса является способность воодушевлять, рождая образы различного порядка. Именно поэтому Ницше и обозначил два противоположных начала бытия и художественного творчества, как «аполлоническое» и «дионисическое». Эти начала прорываются из самой природы «без посредства художника-человека». Человек в концепции Ф. Ницше - только «подражатель» и проводник имеющихся в природе сил: «...каждый художник является только «подражателем» и при том либо аполлоническим художником сна, либо дионисическим художником опьянения, либо, наконец, ... одновременно художником и опьянения и сна». С этим связана противоположность искусства пластических образов (аполлоническим) и непластического искусства музыки (дионисическим). «Аполлонический» образ мира, в нашем случае, деятельности, подобен образам, наполненным гармонией, порядком, красотой. «Дионисический» порождается демоническими силами, он подобен образам, вызванным состоянием опьянения, диссонанса, а потому это мир иррациональных образов, смыслов, понятий. Все многообразие культурных феноменов Ницше сводит к двум типам, противоположным по природе своего рождения. Подобно тому, как различие физиологических состояний сна и опьянения порождают различные виды грез, через человека-творца проявляются противоположные образы мира, обусловливающие наличие в культуре двух начал: «аполлонического» и «дионисического». Именно с этой двойственностью связано поступательное движение культуры, «.. как рождение стоит в зависимости от двойственности полов при непрестанной борьбе и лишь периодически наступающем примирении. Отсюда проистекает, что деятельность, проходя этапы освоения и переходя в этап мастерства, трансформируется из дионисийского в апполонистическое начало.

Именно эта позиция и позволяет объяснить тот факт, что в окружающем звучащем пространстве, творение музыки осуществляются совершенно конкретным персонажем – композитором, то в индивидуально выстроенной деятельности каждый становится композитором для себя. Именно он всякий раз заново определяющий его движение и задающей направленность развития. Красочность, разнообразие, динамика внутренней мелодики, есть производное об общей культуры сферы, индивидуальной культуры субъекта деятельности, целесообразности и целеполагания собственно процесса деятельности. Конечно, это позиции не осознаются и могут не отслеживаться на уровне собственно сознания. Здесь ещё рано говорить о своеобразии видовой специфики – работает общий механизм художественного, или более конкретно мело-ритмического сознания, избирающего внутреннее звуковое оформление и звуковое сопровождение, которые в совокупности трансформируются в звуковой фундамент всего деятельностного процесса. Они встраиваются в окружающее пространство и приобретают формообразование в зависимости от субъективно-индивидуального мировидения, мироотношения, мировосприятия.

Следует, однако, отметить, что и пространство и индивидуальность не даны как бесформенные и хаотичные. Сам социум в своем культурно-временном континиуме представляет их субъекту уже огранёнными, оформленными, возделанными, ибо пропущены (до него и без него) через эволюционно-преобразовательную процедуру культурно-исторического бытия, изменившего и дифференцировавшего их структуры. Действительность, данная субъекту, есть культурная действительность. Его сознание есть продукт культуры, которая всякий раз вновь совершается в каждом индивиде, опосредуя и возвышая биологическую причинность его существования.

В данном случае возникает совершенно удивительное свойство. Оно отражает процесс индивидуального бытия в культуре. Культура как громадное явление совершенно не чувствуется человеком. Сама множественность трактований культуры позволяет говорить о том, что на уровне бытования человек отождествляет ее преимущественно либо со сферой искусства, развлечений, либо со сферой образования. Такие позиции, как наука, религия и др. в обыденном понимании совершенно не включаются в ее ряд. Тем более, культура не воспринимается как все окружающее пространство, все созданное человеком. Она не воспринимается как окружающий мир в силу того, что она – есть все, она «прозрачна». Человек не чувствует воздух, которым он дышит, точно также он и не воспринимает культуру, так как она и есть сам мир, она есть единственная действительность, данная человеку. Для него культура и освоение культуры в рамках собственной культурной деятельности тесно взаимосвязаны, неразрывны. «Я» неосознанно воспринимается в единстве с пространством культурного бытия.

Для этого этапа характерна активная (спонтанная и целенаправленная) культурная деятельность в формах – искусства, ролевых игр, предметной актуализации интересов, диалога-общения с окружающими, диалога вслух с собой-другим, свободного фантазийного использования артефактов (в действиях и речи), интуитивного освоения норм и образцов поведения и деятельности, инсайтного схватывания культурных идей и символов, собственной символизации артефактов и т.п. При этом индивид видит в такой внутренней деятельности гораздо больше культурных смыслов, чем в корпаративной структурированной, а символизация закономерно имеет для него избыточный и поисковый характер.

Мело-ритмическая составляющая его индивидуальной деятельности, отражая его внутренний мир, одновременно отражает и все многообразие современной ему культуры. Ему как бы дается грандиозный «строительный материал»: звуковой мир и его временная неисчерпаемость. Более того, «Проект» зависит от его выбора. Здесь он свободен. Однако «строить» он будет по конкретным законам, которые с необходимостью вернут его на «место» (историческое пространство-время) при явной «попытке к бегству». Выстроить совершенно другое, не входящее в существующую палитру культуры, возможно лишь в процессе выведения этого на высочайший уровень мыслительной абстракции, используя и применяя невероятную рефлексию.

Здесь возникает своеобразный парадокс. С одной стороны, действительно, достижения и ценности культуры создаются, изменяются, умножаются, сохраняются профессионалами. Коль скоро музыка исследуется как концентр деятельности, то именно профессионалы-музыканты через композитора выражают главные мелоритмические позиции эпохи. С другой стороны, если не мыслить культуру как нечто застывшее и зациклившееся только на профессиональных позициях, то выясняется, что каждая деятельность вносит в этот становящийся впоследствии стройный хор, свое звучание. Поэтому внутреннее звучание других видов деятельности не только нельзя игнорировать, просто и представить какие-либо культурные процессы невозможно вне активной интерпретации и реконструкции их другими.

Речь идёт не только об индивидуальных вкладах в художественную культуру. Суть в том, что все виды деятельности, звуча в определенном пространстве, выступают как проявления и этапы развития человеческой культуры и сами по себе самоценны.

Другое дело, что их функции различны. В иносферном специалисте-профессионале зарождается музыкально-культурная идея, и он растёт вместе с ней. Его профессионализация, или по сути дела профессиональное взросление, есть попытки её осуществления. Первоначальное включение в деятельность - отнюдь не подготовка к будущей жизни мастера, а время вызревания (уже в настоящем) будущей культурной формы. Это становление нового, индивидуального культурного интереса, либо запроса, либо ожидания, либо культурного образца организации жизни.

Каждая из культур - сложная форма жизнедеятельности. Поэтому при характеристике культурных ролей и взаимоотношений деятельности музыкальной и музыкологической речь должна идти скорее о координации и реконструкции культурных идей, норм, моделей, чем о прямой трансляции музыкантами своих культурных ценностей иносферных специалистов поколению. К тому же «трансляция» предполагает, говоря техническим языком, передатчик и приёмник, настроенные определённым образом, а здесь возможен принципиальный вопрос: всегда ли индивид, которому навязывают роль «приёмника» готов, и желает ли он воспринимать «трансляцию» извне?

Всё это приводит к выводу, что концепция трансляции музыкальной культуры через только передачу глубоко противоречива в главной своей предпоссылке. Люди не есть объект автоматической передачи культурной информации, воспринимающий музыкальные произведения. Правильнее говорить о многочисленных формах наследования, освоения, присвоения такой информации, но в этих процессах доминируют не транслирующие, а иные, более сложные культурные механизмы. К тому же помимо трансляционных механизмов существуют механизмы культурного отбора и поиска личностно значимых идей и ценностей, активно осуществляемые иносферной генерацией.

Поэтому и здесь человек демонстрирует тезаурусные понятия, соответственные его собственной индивидуальности, которые сформировались в определенной современной ему культуре, которая выступает как отражение всех социальных структур, звучащего пространства, требований культуры и времени, то есть встроена в мелоритрические особенности эпохи. При этом она является его собственным, слышимым только ему произведением.

Думается, что можно выделить несколько принципиальных позиций, которые возникают в этих процессах и позволяют рассматривать деятельность как звучащую внутреннюю музыку:

- семиотичность, осмысленность процесса, который человек использует в деятельности;

- высокая ценность собственно деятельности, как процесса, в который погружен человек;

- согласованность с остальными профессионалами, что выстраивается на основе внутренних консонансов и создает контекстность с другими видами деятельности;

- степень мастерства, высокий уровень профессионализма;

- эмоциональный музыкологический фон, приносящий радость и глубокое внутреннее удовлетворение.

Можно сказать, что это свойства деятельности, приобретающей музыкологические характеристики, по которым собственно деятельность и самоощущение в ней личности, можно рассматривать как созидательную по отношению и к социуму и к личности.

Долгушина М.Ю.

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МУЗЫКАЛЬНОСТИ ТАМБОВЩИНЫ

Тамбовщина прочно вошла в культурный ареал России своей музыкальностью. Сегодня это воспринимается как норма, которая не только формирует музыкальные дарования жителей, но и трансформирует их почти в обязательные способности населения. Данный уровень не возник спонтанно, а тесно связано с общим формированием региона.

Творчество и социальные изменения – процесс, который сопровождает человечество постоянно. Однако проследить и полностью ощутить его обычному человеку достаточно сложно. Сложность ощущается и потому, что человек сам производит эти изменения, и потому, что он сам изменяется в процессе собственного творчества, и потому, что он «встраивается» со своими новыми способностями в изменившийся или меняющийся социум. Вследствие этого при сравнении прошлого и настоящего человек опирается уже не на собственные достижения и ощущения, а на иные параметры, которые становятся такими, которые более удобны изменившемуся обществу и/или изменившемуся человеку. При этом речь вовсе не идет об агрессивном отношении личности к воспоминаниям и стремлении вычеркнуть их из памяти. Речь идет о том, что личность уже другая и для нее важны другие ценности и иные точки отсчета.

Поэтому более наглядно социальные в широком смысле, или художественные в более узком, изменения просматриваются в исторической ретроспективе, в частности социально-творческой изменчивости провинции, которую мы и возьмем для анализа этого процесса.

Внешние параметры его фиксируются и регистрируются в исторических описаниях, анализе экономических и политических ситуаций. Жители провинции всегда ассоциировали свое существование именно с этими позициями, прибавляя к нему географическое, хозяйственное и др. положения, что в целом и составляло самоощущение принадлежности к конкретному региону, народу, стране. Однако наиболее ярко ее развитие, как и развитие страны и нации, просматривается в выраженных субъективных, психологических параметрах – жизни и творчестве интеллигенции, которая всем своим образом жизни, соотношением созданного и признанного при жизни как бы дает возможность проследить внутренние механизмы этого развития и исследовать их существо.

Ученые, обращавшиеся именно к этим направлениям, верно прочувствовали саму роль личности в этих процессах, но очень часто анализ жизни и творчества интеллигенции рассматривается как перечень отдельных очерков, мало связанных друг с другом, перечнем судеб, которые выполняли свои, четко определенные временем, функции. Вместе с тем, очевидно, что ограничивать общее развитие фрагментами, было бы не совсем верно.

Интеллигенция провинции – очень мощный пласт в настоящее время, и деятельность ее, и собственно, подготовка культурной среды к этой деятельности, осуществлялась постоянно.

Исторические изыскания, посвященные развитию Тамбовщины, дают нам возможность отсчитывать ее культурную жизнь, начиная со времени губернаторства Державина, хотя, такой отсчет условен. Додержавинская Тамбовщина была краем развитой промышленности мануфактурного типа, торговли, целого ряда ремесел и др., о чем есть много материалов в трудах краеведов. Как это часто бывает, техническое, промышленное развитие подготовило среду для появления на ней других компонентов.

Державинское время, как бы вводит Тамбовщину в отсчет цивилизованной жизни, приобщает ее к распространенным Европейским культурным гуманитарным образцам, которые отныне становятся не экстраординарным явлением, а постепенно приобретают статус норм культурной жизни. Как известно из анализа жизнедеятельности Державина на Тамбовщине, именно он, его семья, его окружение стали теми движителями, организаторами культурных начинаний, которые в последствии трансформируются в гармонические компоненты среды и распространяются по всей территории Тамбовщины. Таким образом, само появление эстетической, образовательной, гуманитарной части культуры, должно было произойти, что и случилось в период его правления. О закономерности этого говорит тот факт, что хотя сам Державин – личность гениальная, чрезвычайно масштабная, покрытая заслуженной славой, тем не менее не вписывался в очертания Тамбовщины, был для нее слишком крупной, открытой и цивилизованной личностью, нежели современная ему культурная среда могла вынести. Она выделила часть приоритетных для себя позиций и удалила самого их носителя (Державина). Тем не менее культурное преобразование края не прекращалось. Среда уже эволюционировала настолько, что влияние подобных фрагментов было необходимостью и дальнейшее ее развитие происходит по новым законам в сочетании с уже существующими позициями. То есть, внешневпривнесенное творчество стало причиной и условием развития конкретного социума.

Постепенно растущая, новая компонента вовлекает в свою орбиту все большее число людей. И следующий период представляет пытливому исследователю много культурных людей, преимущественно дворян, представителей аристократии, которые организуют вокруг себя центры культурной жизни, аккумулируют в своих имениях многочисленные ценности (Лукьяновы, Кривцовы, Голушкины, Рахманиновы, Чичерины, Баратынские и мн. др.) Известны данные о прекрасных библиотеках, музеях, театральных и музыкальных труппах, концертах и спектаклях, сведения о которых можно почерпнуть в архивных материалах, трудах историков, целом ряде иных работ. Наличие культурных ценностей и людей, могущих в них существовать приводит к развертыванию достаточно масштабной работы по социокультурным изменениям, полифункционадльной культурной жизни.

Она одновременно становится и нормой, и остается эквивалентом роскоши, то есть сохраняет черты престижности. Концентрирование культурных ценностей и творчества преимущественно в дворянских усадьбах дает представление о роли данной деятельности в жизни края. Существуя первоначально в форме дворянских досугов, она становится настоящей социальной миссией, включающей в свою орбиту значительное число окружающих, первоначально семью, соседей, затем челядь, крестьян. Культурные мероприятия трансформируются в основу целого потока сопутствующей активности, обрастают иными элементами, которые рождают все новые и новые (музыкальные и театральные постановки, выписывание книг, создание библиотек, организация чтений, собственное творчество и др.) направления. Для демонстрации подобного процесса подходят все характеристики, используемые в настоящее время при анализе элитарной культуры.

Это вводит в образ жизни населения необходимость формирования новых способностей и дарований. Все знают, как сложно исполнить музыкальное произведение, а тем более организовать концерт, подготовить спектакль, написать и издать книгу. Блок указанных проблем требует включения в процесс значительного числа людей, а значит, их поиск, обучение, организацию совместных действий, создание общей системы, формирование тенденций, к которым и подключается к середине XIX века практически вся местная аристократия и дворянство. Речь в данном случае не идет о характеристике и оценке самого качества подобной деятельности, оно (качество) имеет второстепенное значение, не играет той роли, какая имеет место в профессиональной артистической или музыкальной среде. Там и дворянство выполняет по отношению к ним совершенно иную функцию, является пассивными зрителями. В провинции же, местная знать становится активным преобразователем края и постепенно создает тот самый пласт, ареал культурной жизни, которым, как магнитом, притягиваются остальные группы населения. Она (культурная, музыкальная жизнь), естественно, остается предметом роскоши, так как требует не только материальных затрат, но и специальных умений, которых нет у остальных и что требует длительного обучения. Известно, что даже для того, чтобы посредственно играть на музыкальном инструменте, нужно многие годы упражняться по несколько часов в день. И естественно, собственно культурная (в варианте эстетическая) деятельность в художественном, просветительском понимании этого термина, становится престижной и желательной для другого общественного слоя и начинает захватывать своими сетями противоположные социальные страты, одновременно совершенствуя способности дворян и ХIХ-начало XX веков дает миру великие имена Баратынского, Волконского, Рахманинова, Чичерина, которые выходят на высочайшие уровни развития, творчества, что, однако, подготовлено общими тенденциями и динамикой развития социума – культурной среды.

Следующими слоями, включенными в этот процесс становятся интеллигенция, промышленники и купцы, где последние сознательно приобретают интеллектуальные знания и умения для выполнения своих профессиональных функций и зачастую относятся к своему образовательному и воспитательному уровню достаточно прохладно, но обращают самое пристальное внимание на воспитание и образование своих детей на уровне европейских стандартов. Таким образом, в родовой хозяйственной среде формируется свой интеллектуальный культурный слой. Функционально эти композиции по-прежнему разделяются: наличие образования и профессиональных навыков – норма, эстетические навыки и знания престижный нормативный компонент для коммуникаций в своем кругу.

На этом фоне появление во второй половине XIX века профессиональной интеллигенции, значительно и интенсивно меняет облик Тамбовщины. Ее разнообразная деятельность, – профессионально выраженная - включает в нее все большее число окружающих, преимущественно подрастающее поколение, к формированию новых навыков которого подключаются и родители. Интеллигенция, помимо этого, ведет активную социальную деятельность, связанную с организацией музыкальных постановок, народных чтений, библиотек, школ, широкого просвещения, и, естественно, наделяется многими высокими качествами, которым со временем она должна соответствовать.

Таким образом, профессиональная интеллигенция, дворянство, совершенствует свои способности и выводит их далеко за уровни наличной культурной среды, вовлекая в интеллектуальную сферу все больше число населения. Особенно, широко эта работа разворачивается в конце ХIХ-начале XX вв. По данным Канищева в это время на Тамбовщине работает более 3,5 тыс. профессиональных интеллигентов, имеющих университетское образование России и Западной Европы. Следующий этап приводит к мощному увеличению интеллектуального, художественного слоя за счет рабочих и крестьянских масс в освоении культурных ценностей, приобретения образования. Социальная деятельность (широкая просветительская, эстетическая, революционная, оппозиционная) естественно, способствует расширению интеллектуальных способностей населения, а начавшаяся в 20 годах XX века всеобщая ликвидация безграмотности создала совершенно иные динамики социализации культурной среды. Не случайно именно в это время на Тамбовщине организовывается университет, значительное число музыкальных организаций, что однозначно выводит ее на уровень развитых губерний, могущих не просто популяризировать ценности, импортировать интеллигенцию, но создавать ее на мощной основе соответственного культурного багажа.

За последующий период система образования, как в рамках государственных обязательных, так и дополнительных учебных заведений, привела не просто к увеличению интеллигенции, но к созданию такой ее критической массы, которая позволяет говорить о высокоинтеллектуальном обществе. Сейчас удельный вес ее, особенности в возрасте 25-55 лет достигает более половины населения, работающего в самых разных сферах и выводит российское общество на уровень высокообразованных стран. Характерным моментом становится то, что художественная, и в особенности музыкальная, ее часть достигает 30%, что значительно выше соотношения интеллигенции в других регионах.

Анализ развития эстетических ценности, гуманитарных знаний и включения в эту деятельность разных слоев населения, позволяет говорить, что на Тамбовщине, каждый социальный слой» как бы «отрабатывал» новые навыки трансформировал их в нормы, а затем включал, или отдавал эту сферу другим слоям населения в течении 60-70 лет, расширяя диапазон своего действия в геометрической прогрессии, одновременно с этим, осваивая новые, более высокие рубежи. Внутри этого процесса, естественно, нет абсолютно ровной дороги, стабильной динамики. Процесс этот чрезвычайно сложен, сопряжен со значительными трудностями, связанными «с превратностями отдельных судеб, различными периодами в развитии стран, но тем не менее, прослеживаемые тенденции – налицо. Динамика развития интеллигенции Тамбовщины, естественно, отражает общемировые тенденции. Интеллектуализация общества на уровне высших его ступеней, становится естественным состоянием большей части населения и на этом фоне возникают другие, более значимые черты личности: духовное формирование и самовоспитание, приобретение и упрочнение высоких нравственных качеств, к чему и ведет общее направление развития культурной среды.

Этот процесс продолжается и поныне. Развитие наметившихся способностей, востребованных средой, из предмета роскоши одного социального слоя преображаются в нормативные способности всего населения.

Сегодня тамбовщина выступает в качестве музыкального центра. Сам Тамбов, обладая всего 400 тысячным населением, имеет два высших музыкальных учебных заведения, несколько средних специальных, более десятка государственных музыкальных школ, несколько оркестров, хоров и др. Помимо этого, в нем работают многочисленные самодеятельные музыкальные коллективы, что в целом говорит о высокой музыкальной культуре и тенденциях ее дальнейшего развития, переходе на другие показательные уровни.

Балакирева Т.

ВОСТОЧНЫЕ И СЛАВЯНСКИЕ ПОЗИЦИИ
В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ ОСМЫСЛЕНИИ ДИЗАЙНА

Окружающая среда оказывает на нас огромное влияние, все вещи, которые нас окружают, формируют нашу собственную среду, позволяющую четко выявить психологические характеристики человека, проживающего в ней. Поэтому наиболее важным является правильная организация среды собственного дома, т.е. его дизайна, потому что именно дизайн служит первоначальным источником формирования ощущений, эмоций, переживаний, и как следствие настроения человека.

В древности этому вопросу уделяли много внимания, для наших предков было очень важно, где построить свой дом и как его обустроить, теперь научно доказано, что это было обусловлено многими факторами, а в первую очередь, необходимостью энергетического подкрепления здоровья человека и его настроения. В Древнем Китае была даже создана на основе этого специальная наука или философия – фен-шуй.

На Руси существовала своя система организации жилого помещения, поистине искусство создавать то, что сегодня мы называем дизайном. Жаль, что теперь многое нами утеряно и забыто, редко где в деревнях встретишь сегодня исконно русские традиции организации внешнего и внутреннего обустройства дома. Эти две системы были выбраны неслучайно. Первая, в силу ее сегодняшней распространенности и разрекламированности, вторая в целях ознакомления читателя с его национальными традициями.

Но в целом обе системы сводятся к одному: ничто так не улучшает душевное и физическое состояние человека как здоровая обстановка в родном доме.

В ходе исследования выяснилось, что обе системы организации дизайна, не смотря на национальные, территориальные и другие различия, сходны по некоторым позициям:

- расположение комнат различного назначения по определенным сторонам света;

- некоторые сходства цветового решения интерьера;

- применение различных оберегов, амулетов, талисманов и сходное их размещение в дизайне дома.

Поскольку фэн-шуй на сегодняшний день стал очень модным направлением, о нем много пишут и активно применяют при организации дизайна, целью моего исследования становится подвести читателя к выводу о возможности возвращении к своим корням. Потому что, имея великолепный опыт, накопленный многими поколениями, в этом направлении, нет смысла заимствовать почти то же самое у другого народа, а тем более варварски замещать одну культуру другой «… не будем забывать, что на каждой территории, в каждой стране свои традиции, свои обряды. Наши русские обряды и ритуалы у нас в стране очень часто оказываются значительно сильнее и эффективнее китайских, ведь наши обряды и ритуалы поддерживаются здесь самой энергетикой родных стен, всей нашей огромной страны» (А. Семенова « Дом – зеркало судьбы»).

Еще один сходный и в то же время принципиально различный момент – символичность в восприятии космоса, мира вокруг и дома. Когда мы перенимаем что-либо из другой культуры (в данном случае китайской), мы неосознанно или специально начинаем использовать символику, не предназначенную и не свойственную данной национальной традиции. Это идет в разрез со сложившимся восприятием и мировоззрением. Поэтому такое заимствование некоторых культурных моментов должно быть всегда частичным, осторожным и не противоречить, сложившейся символике данной культуры. Поскольку традиции фен-шуй часто совпадают с традициями славянскими, здесь почти не может случаться мировоззренческих несовпадений. И, тем не менее, всегда полезнее использовать аксессуары, цвета, расположение предметов близкие по территориальным и национальным традициям.

Подводя итог, всему выше сказанному, возникает вопрос, как столь разные, столь удаленные друг от друга народы, смогли выстроить столь похожие системы организации дизайна собственных домов. По видимому, существует что-то еще кроме стремления человека к уюту и комфорту. Это значит, что очень давно люди воспринимали глобальные вещи, вроде восхода и захода солнца, лунные циклы, направление ветра и другое одинаково, но в связи с различными географическими условиями, это восприятие преобразовалось и «подстроилось» под них, приобрело где-то свое специфическое звучание, где-то изменилось до не узнаваемости, что-то осталось прежним.

Например, горница располагалась на южной стороне дома, комната, в которой полагалось много света, также как и в фэн–шуй располагается гостиная. Спальня по русской традиции находится на западе, солнце в этой части дома светит более щадяще. Кухни в русских домах принято делать на востоке, а в фэн-шуй на востоке или юго-востоке. А вот символичное отражение происходит с помощью различных предметов, да и принцип троичности (небесный, земной и подземный миры) в традициях фэн-шуй при организации дизайна отсутствует. Но всегда надо помнить, что связь ансамбля с жизнедеятельностью человека не ограничивается утилитарными и рациональными функциями, она обязательно включает духовную деятельность человека, это выражается не только в конкретных вещах, но и в осознании человеком своего места в мире, формируется его мировоззрением. Сегодня это все больше определяется развитием экологического сознания, что невозможно без культурной преемственности.

Как бы исторически не менялись соотношения вещей, их роль в дизайне, в жизни человека, все равно главные ценностные ориентации останутся прежними, потому что направлены на человека. Благо сегодня дизайн переживает творческое возрождение и начинает выполнять свою главную функцию – формирует у человека активно-творческое настроение.

Милосердова Е.Н.

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
СОВРЕМЕННОЙ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ
В ЦЕННОСТНО-НРАВСТВЕННОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ

В культуре традиционно принято выделять несколько уровней: информационный, технологический и ценностный. Поэтому культура – это система способов хранения и трансляции информации, накопления навыков и умений, механизмов применения их в практической деятельности. Вместе с тем она предлагает целый ряд ценностных установок, которые через мировоззренческие универсалии в своем взаимодействии и сцеплении задают обобщенный образ человеческого мира. Именно с помощью категорий культуры, таких как добро, зло, вера, надежда, свобода, справедливость, человек осмысливает и переживает мир, сводит в целостность все явления действительности, попадающие в сферу его опыта.

В современном обществе, по мнению большинства исследователей, преобладает информационность и познавательность, что приводит к утрате духовности. Духовность же, дух в понимании В. Соловьева – это единство истины, добра и красоты, то есть в традиционном философском понимании – это познавательное, нравственное и эстетическое. По своей сути добро, истина и красота – экзистенциальные константы в духовных исканиях людей, различные способы обретения одного и того же – высшего смысла жизни, согласия с собой и миром.

Современное поколение отличается больше деловыми и интеллектуальными качествами, живет богаче и комфортнее, но механичнее, теряя способность к сопережтванию и любви, «становясь более отчужденными, теряющими чувство жизни, роботообразными»1, то есть бездуховными. И в этом процессе многие усматривают отрицательное воздествие массовой культуры, которая, по мнению большинства исследователей, враждебна духовному началу в человеке стереопизирует его сознание, быт, потребности и поведение.

Массовая культура - один из наиболее значимых вариантов функционирования современной культуры. Феномен массовой культуры, охватывает область не только материальной и духовной культуры, но также и сферу мировоззренческих универсалий. Будучи достаточно изученным, данный феномен не имеет единых оценочных критериев: Бодрияр и Фукуяма определяют его в совершенно разной терминологии и методологии. Однако на уровне стереотипа массовая культура воспринимается как нечто противостоящее культурам национальным, классическим и традиционным. Как принято считать, массовая культура порождена обществом потребления, условия для возникновения которого сформировались менее ста лет тому назад. Наиболее привычная форма воплощения массовой культуры – реклама, сериалы, коммерческое кино, карманная литература, где действуют одинаковые персонажи, воссоздаются примитивные коллизии и проповедуются низменные инстинкты сегодняшнего дня. Масовая культура, расчитанная на нетребовательную толпу разрушает идеалы добропорядочности. Так – или примерно так – рассуждают о массовой культуре многие отечественные исследователи. Очень много пишут и говорят об американизации нашего кинематографа, о примитивизме книжной макулатуры, издаваемой сотнями тысяч экземпляров, об утере высоких идеалов национальной русской культуры.

Все это имеет место быть. Однако следует отметить, что массовая культура явление гораздо более сложное и детерминированное социально-экономическими условиями. Поэтому прежде чем выносить какие-либо оценки, необходимо осмыслить явление массовой культуры в его специфических границах и охарактеризовать его роль в процессе формирования личностного сознания. А это невозможно без обращения к антропологическому и аксиологическому аспектам массовой культуры.

Современное информационное общество не случайно называют «цивилизацией протезов», подразумевая тот факт, что избыток разнообразия информации травмирует, понижает смысловую чувствительность. Во многом, конечно, к этому причастна массовая культура, которая является одним из важнейших источников информации. «Засоряя» сознание, массовая культура, тем не менее, решает задачу элементарного просвещения. Сериал, криминальный детектив, бестселлер становятся энциклопедией современной жизни - помимо непосредственно сюжета, они содержат сведения из разнообразнейших сфер человеческой деятельности и истории, что создает впечатление достоверности и усиливает эффект присутствия. При помощи набора устойчивых мировоззренческих клише, формирующих неявный кодекс миропонимания и модели поведения, массовая культура стремится утолить естественную человеческую тоску по идеалу, погружает своего потребителя в особый мифологический мир, который нередко воспринимается им как более реальный, чем его собственное обыденное существование. Благодаря такому специфическому свойству массовой культуры, как телесность, в произведениях складывается апология сиюминутности, самоценного ощущения жизни, оберегающая человека от драм прошлого и шока будущего. В то же время перед читателем бестселлера, например, стоит некая «сверхзадача» чтения, повышающая его самооценку и дающая ощущение потенциальной творческой сопричастности тайнам бытия. На откуп массовой культуры из области «серьезного» искусства отошли также такие важные темы как любовь, брак, семейные отношения.

Своим разнообразием и пусть тривиальной, но все же ценностной нагруженностью массовая культура обязана опять-таки «высокой» культуре. Ведь именно последняя производит уникальные по художественной ценности продукты и несет отличный от информационного некоторый «знаниевый» потенциал.

Подлинное знание, знание как внутренняя ценность, осмысленная информация возможно только в творческом акте. Если художник в своих произведениях выражает мировидение, некое знание жизни, то массовая культура трансформирует это знание в информацию, адаптирует к вкусу большинства. Она как бы «запускает его в оборот», вписывает в контекст жизни, называет, а, значит, дает возможность быть, и быть воспринятым другими, то есть позволяет ему осуществиться. Так проявляется ее роль посредника между общепринятыми ценностями и изысками элитарной культуры, изобретениями авангарда и традиционной народной культурой. Превращая эзотерические откровения и маргинальные художественные эксперименты в часть «наивного» сознания, именно массовая культура способствует его обогащению и развитию, пробуждает в потребителе индивидуальность.

Таким образом, устанавливая баланс между различными мировоззренческими и эстетическими позициями, и выступая связующим звеном между сознанием любого индивида и элементарными, но вечными истинами и ценностями человеческой жизни массовая культура тем самым решает задачу просвещения.

C другой стороны, массовая культура в условиях современной технизированной цивилизации, влияет на психосоциальное поведение человека, отвлекая его от повседневных проблем. Поток информации, обрушиваемый СМИ на головы зрителей и читателей об очередных катаклизмах, террористических актах, захватах заложников и т.д. может привести к достаточно трагическим последствиям. Поэтому, в такой ситуации, необходимо какое-то духовное «лекарство», способное сгладить неприятные ощущения от осознания действительных реалей сегодняшнего дня. И в этом случае таким «лекарством» становится «массовая культура», которая утверждает нравственные ценности, вселяя в читателя-зрителя уверенность в торжестве справедливости, в победу добра над злом.

Большинство исследователей, упрекая массовую культуру в безнравственности и бездуховности, рассматривают ее с позиций нравственных ценностей «высокой культуры». На наш взгляд это занятие беспереспективное, так как еще практически не определены в современных культурологических исследованиях критерии нравственности для анализа массовой культуры.

Несмотря на это, попробуем разобраться, что несет массовая культура c нравственных позиций современному простому человеку – обывателю.

Во-первых, доступность и понятность образной сферы, содержания. Это «герои» и образы современного мира, проблемы и ситуации не раз поднимаемые в СМИ. В наше сложное время, когда человека окружает в повседневной жизни насилие и произвол, экономический и политический кризисы, в сериалах, книгах и фильмах обыватель видит возможность успешной борьбы с преступностью и коррупцией, честных, «непродажных ментов» и журналистов. Конечно, порой нас не устраивает форма воплощения этого содержания. Да, поражает обилие сцен насилия и крови - это победа добра на физическом уровне, а не на нравственном. Но ведь это реалии нашей современой жизни, наша действительность. Сюжеты многих фильмов, сериалов и романов строятся на резком противопоставлении добра и зла, геройства и злодейства. Но если о зле и злодействе в «массовой культуре» пишут повсюду, то категория добра как-то напрочь выпала из поля зрения критики. Однако именно она оказывает решающее воздействие во всех видах поединков, именно Добро всегда борется со Злом, и всегда побеждает.

Основная масса произведений массовой культуры придерживается общечеловеческих норм и принципов – в обличье Зла выступают обычно преступники всех мастей или болезни, неприятности по работе, удары судьбы. Добро же всегда олицетворяют люди, герои, которые наделяются высокими моральными качествами и вступают в борьбу со Злом не только в силу своих служебных обязанностей, но и по причине благородства своей души. Традиционный счастливый финал – «хэппи энд» вселяет в зрителя-читателя веру в торжество справедливости, в победу добра. Это своеобразный сеанс психотерапии, «нравственный катарсис» и в этом кроется одна из причин магнетической силы этого вида культуры.

Однако, в массовой культуре присутствуют формы созданные только с целью развлечения людей, и в сфере влияния развлекательной культуры оказывается чаще всего молодежь, обладающая большим количеством свободного времени. Поэтому воздействие таких форм массовой культуры на молодежь требует более глубокого, всестороннего изучения. Как нам кажется, развитие национальных форм развлекательной массовой культуры, именно с точки зрения духовности, могут дать положительные результаты. Общественная практика свидетельствует о том, что национальные формы развлекательной массовой культуры успешно могут конкурировать в молодежной среде с аналогичной западной продукцией. Это в свою очередь способствует реальному сохранению менталитета, системы ценностей нации. Часто через такие формы массовой культуры идет реальное приобщение к национальным формам культуры: религии, фольклору, искусству, литературе. Конечно, присутствие национального содержания в массовой культуре не может быть свидетельством соответствия всем нравственным и эстетическим критериям, предъявляемым подлинным творениям культуры. Поэтому для решения этой насущной проблемы необходимо всестороннее изучение нравственных аспектов всех направлений и жанров массовой культуры, разработка новой государственной духовно-культурной программы, и конечно, ответственность производителей всей продукции массовой культуры перед обществом.

Суворина Е.В.

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИДЕИ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ РОССИИ

Культура в её художественной, и философской ипостасях обладает способностью любую внешнюю идею воплотить в художественное и философское первоначало, и при этом лишить внешней идеологичности. Идея государственности в рамках русской художественной культуры уже на ранней стадии своего развития при отсутствии внешней идеологичности, характеризующейся присутствием скрытого или явного смыслового подтекста, прямо указывающего на определённую тему своего содержания, была ориентирована на образно- символическое, дискретное, разнонаправленное выражение. Это характеризуется отсутствием единого смыслового стержня данной идеи в пределах всей художественной культуры в целом и отдельных её проявлениях. Идея государственности в русской художественной культуре трансформировалась в ряд ассоциативных образов, способных нести определённую идеологическую нагрузку только при условии их комплексного рассмотрения в рамках отдельных видов и стилей русского художественного творчества. В изобразительном искусстве и архитектуре- это синтез православного традиционализма, основанного на «государственной» религиозности (иконопись, жанровая религиозная живопись, строительство храмов), исторической, народной тематики произведений и «официального», подчинённого определённой историко- политической идеологии направления художественного развития («имперский» стиль в изобразительном искусстве, стиль социалистического реализма в искусстве Советского государства). В музыке- это комплекс интонационных национальных мотивов и государственно- исторической тематики произведений: Национально- исторический, традиционно- мифологический и государственный элемент музыки М.И.Глинки («Жизнь за царя», «Руслан и Людмила», «Русалка»), М.Мусоргского («Борис Годунов», «Хованщина»), Н.А.Римского- Корсакова («Садко», «Псковитянка», «Снегурочка»), А.П.Бородина («Князь Игорь»), популярных в начале 20 века романсов А.А.Алябьева, А.Е.Варламова и др.

В данном комплексе структурных элементов художественных образов государственности в русской культуре можно выделить ряд критериев их оценки:

1.Ассоциативное соотнесение образов государственности с исторической, поэтико-мифологической, нравственной тематикой их сущностной основы;

2.Знаково- символическая реконструкция образов государственности в русской художественной культуре.

С позиций применения данных критериев к оценке современного художественного осмысления идеи государственности можно утверждать, что идея государственности в современной художественной культуре не представляет собой идеологически сфокусированную систему ценностей, а понимается в личностно-психологическом, индивидуальном плане, основываясь, либо на оценке исторических аспектов государственности (возрождение традиций, историческая тематика произведений, персонифицирование исторических типов государственности в личностях исторических деятелей), либо на религиозных (поиск метафизических основ, восходящих к глубинным истокам православия), либо на признании основополагающими ценностями конкретные идеологические элементы прошлого (мессианство, служение социалистическим принципам, практическое сюжетное и смысловое воплощение ценностных ориентиров и традиций исторического общественного сознания).

Это характеризует идею государственности в художественной культуре России как структурный элемент современного дискретного общественного сознания, имеющего определённое символическое выражение в произведениях художественной культуры и выполняющего свои смысловые функции на ассоциативном уровне при отсутствии целевой установки на отражение смыслового содержания данной идеи.

Черемисин А.М.

ЖАНРОВАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ
КАК ОСНОВА КОММУНИКАТИВНОСТИ МУЗЫКИ

Будучи художественным отражением действительности в звучании, музыка является инвариантной по отношению ко многим конкретным формам своего существования, жанрам. Суть жанра выявляется в прочных преемственных связях между определенными видами художественных произведений. Эти связи реализованы на значительных исторически-временных и региональных пространствах, перекрывая границы отдельных творческих школ, направлений, методов, стилей, сочетаясь с ними, видоизменяясь и все же сохраняясь как независимые от них. Именно это свойство жанра - вечно обновляясь, удерживать свое прошлое - выделило его как средоточие «творческой памяти» и обусловило совершенно исключительную роль его в музыкальном искусстве.[26]

Многообразие определений музыкального жанра свидетельствует о том, что понятие жанра (от лат. generis – род, вид) в музыке относится к числу трудно формулируемых.[27] Проблема заключается в том, что если его рассматривать во всей полноте и разносторонности, то оно должно отвечать на несколько вопросов: где исполняется музыкальное произведение, кто исполняет, для кого исполняют, для чего исполняют, что исполняется (содержание произведения и форма произведения).

В попытке охватить все (или некоторые) признаки свойственные жанру исследователи предлагают следующие его определения.

«Жанр есть вид музыкального произведения, которому присущи определенные черты содержания, который связан с определенным жизненным назначением и типом исполнения».[28]

А. Должанский пишет, что жанр – это «разновидность музыкальных произведений, часто определяемая по различным признакам (строению, составу исполнителей, характеру, обстоятельствам исполнения и т.п.)».[29]

По мнению Т.В. Чередниченко, «музыкальный жанр – многозначное понятие, характеризующее роды и виды музыкального творчества в связи с их происхождением, условиями исполнения и восприятия».[30]

«Музыкальный жанр являет собой ту твердую почву, которая находится в основе объективного восприятия семантики субзнакового слоя, он реализуется в самой музыкальной ткани как стабильное сочетание определенных ее свойств (ритма, фактуры, типа, мелодики, характерных гармонических или полифонических отношений голосов, особенностей регистра и т.п.».[31]

Из данных определений следует, что все авторы единодушны лишь в том, что жанр – это некоторая разновидность музыкальных произведений, а судя по многообразию дистинктивных признаков, приписываемых ими жанру, вряд ли возможен однофакторный подход к решению вопроса жанровой типологии.

Широко известно деление жанров на простые и составные. Первые представлены небольшими одночастными пьесами, такими как романс, песня, ария, марш, прелюдия, ноктюрн, полонез, мазурка, вальс, баллада, баркарола, серенада, скерцо, экспромт. Ко вторым относятся крупные, многочастные произведения. Таковы опера, балет, оперетта, симфония, соната, сюита, оратория, квартет и др.

В ряду простых жанров некоторые названия перекрещиваются: вальс может существовать самостоятельно, например, в виде фортепианной миниатюры (вальсы Шопена), но существуют и многочисленные романсы в жанре вальса; точно также встречаются песни-марши, арии-баллады и т.д. Однако здесь просматривается единый принцип разграничения жанров - жизненное предназначение (или бытовое происхождение) музыки, с которыми связаны специфические особенности ее характера.

Что касается составных жанров, то совершенно очевидно, что их отдельные части или номера представляют собой простые жанры, например, песня или романс как номер в опере, вальс или марш как часть симфонии и т.д. Среди признаков, которыми отличаются друг от друга входящие в этот ряд жанры, важную роль играют обстановка исполнения, исполнительские средства, структура произведения.

Указанная классификация близка дифференциации жанров на первичные и вторичные. Первичные жанры присущи так называемой прикладной музыке и зависят от функций, выполняемых музыкой в различных, бытовых, трудовых, обрядовых ситуациях (песенно-танцевальные жанры, марши и т. п.). Вторичные жанры формируются в условиях автономного творчества (соната, концерт, симфония). При этом первичные жанры художественно переосмысляются, становятся, с одной стороны, содержательно-ассоциативными моделями, средствами создания характерного образа (в связи с этим Б.В. Асафьев писал о «маршевости» у Л. Бетховена, «вальсовости» у П.И. Чайковского) и, с другой стороны, исходным моментом индивидуальной работы композитора, фиксирующим его связь с традицией.[32]

«Первичные» жанры находятся ближе к внемузыкальным истокам, их породившим; «вторичные» - представляют собой последующие стадии опосредования внемузыкального в музыкальном. Естественно, группа «вторичных» жанров и количественно больше и значительно разнообразнее: ведь понятие «вторичные жанры» включает отнюдь не только жанры, ближайшие к «первичным» по степени опосредования, но и все более далекие от «первичных» разновидности. Термин «вторичные» лишь противопоставляет их «первичным», но не отражает ступень опосредования.

Все выше названные жанровые обозначения применяются к отдельно взятым произведениям, хотя являются видовыми, то есть отмечают принадлежность данного частного, единичного явления к более или менее обширному классу произведений, обладающих общими признаками. Наряду с такими определениями встречаются и другие, которые могут быть отнесены не к отдельному произведению, а только к жанру в целом.

Так, например, различают лирический, драматический и эпический жанры; жанр, связанный с передачей движения; героический, трагедийный и комический жанры; исторический, философский, бытовой, пейзажный, сказочно-фантастический жанры. Эти определения употребляются обычно в сочетании с обозначениями из первого и второго рядов: лирический романс, героическая симфония, бытовая опера. Существует также деление музыки на вокальный и инструментальный жанры, или, при большей детализации, на сольный инструментальный, ансамблевый, хоровой, оркестровый и т.д.[33]

Многофакторный подход к классификации музыкальных жанров, по мнению А.Н. Сохора, является проявлением нечеткости определения эстетической природы жанра. В своем стремлении найти единственный, классифицирующий признак жанра А.Н. Сохор анализирует такие признаки, как тип содержания музыкального произведения, их строение (композицию) или форму в широком смысле слова, то есть тип и характер выразительных средств; выбор исполнительских средств. Анализ убеждает его, что ни один из этих факторов не является надежным и всеохватывающим, определяющим жанр.

Обращение к жанровой дифференциации в других видах искусства наталкивает на мысль о рассмотрении еще двух признаков: практическом предназначении (жизненной функции) музыкальных произведений и условиях их бытования. Точка зрения, согласно которой жизненное предназначение служит определяющим признаком жанра, находит полное подтверждение в специфике большинства простых песенных, танцевальных и маршевых жанров профессиональной музыки, входящих в первый жанровый ряд. Те из них, которые имеют фольклорное или бытовое происхождение (походная песня, колыбельная, серенада и другие песенные жанры, полька, вальс и другие танцы, марши и т.п.), обладают (или обладали в прошлом) практическими, прикладными функциями, обслуживая потребности общественного или домашнего быта. Этими функциями определяются специфические черты их содержания (бодрое настроение походной песни и ласковое, нежное - колыбельной) и их формы (ритм плавного танца в вальсе и шага - в марше).

Однако даже среди первичных жанров не все имеют или когда-либо имели прикладное назначение. Тем более не применим этот признак к жанрам второго ряда – опере, симфонии и т.д. Следовательно, и он не является всеобщим, единым для всех жанров.

Что касается признака «условия исполнения и восприятия» музыки, то он действительно может быть отнесен ко всем жанрам музыки и для каждого из них по-своему специфичен.

Поскольку любое музыкальное произведение обязательно должно быть исполнено в какой-то обстановке для того, чтобы стать достоянием слушателей, и поэтому всегда рассчитано на ту или иную обстановку - этот признак (обстановка исполнения, условия бытования) всеобщ, универсален. Конечно, нельзя сказать, что каждому жанру соответствуют свои особые условия бытования,– музыкальных жанров больше, чем типовых обстоятельств исполнения музыки. Но каждый жанр может быть отнесен с достаточной точностью к одной из крупных жанровых групп, соответствующих основным разновидностям исполнительской обстановки.

На основе этого признака А.Н. Сохор выделяет четыре группы музыкальных жанров, сложившиеся в разные эпохи, но продолжающие существовать и сегодня (хотя и испытывающие непрерывную внутреннюю эволюцию). Одна из них - театральные жанры, к которым относятся опера, балет и оперетта (сюда же примыкает музыка драматического театра). Вторая группа - концертные жанры, примерами которых служат симфония, соната, квартет, оратория, кантата, романс и т.п. Третья группа - массово-бытовые жанры: песня, танец и марш со всеми их разновидностями. Четвертая - культовые (или обрядовые), каковыми являются молитвенное песнопение, месса, реквием и др.[34]

Необходимо сразу оговорить, что, исходя из условий бытования музыкальных произведений, возможно получить не один, а несколько рядов жанров в зависимости от того, на каком «уровне» производится разделение. Так, при укрупнении каждой категории можно рассматривать в качестве одного жанра, а не группы жанров, всю театральную музыку (театральный жанр); другого - всю концертную музыку и т.д. И, наоборот: при более дробной классификации, чем та, которая предложена выше, вполне возможно считать самостоятельными жанрами различаемые в зависимости от условий их исполнения разновидности оперы (например, большая опера и камерная опера), симфонии (для большого оркестра и для камерного оркестра) и некоторых других жанров. Особенно много таких разновидностей в массово-бытовой музыке, поскольку жизненные обстоятельства, к которым она приурочена, наиболее разнообразны. Выше уже говорилось о некоторых песенных жанрах (трудовая песня, хороводная, плясовая, колыбельная, походная); к ним можно присоединить гимн, лирическую песню и др. Многочисленны также жанры танца (вальс, мазурка, полька, менуэт и другие бальные танцы, различные массовые пляски, всевозможные виды танца-игры и т. д.) и марша (походный, свадебный, похоронный и т.д.).

Следует также помнить, что в предложенной схеме классификации границы между жанрами условны, так как жанры в чистом виде практически не встречаются. Едва ли не каждое музыкальное произведение допускает возможности исполнения не только в той обстановке, для которой оно предназначено автором, но и в какой-либо другой. Например, опера может быть показана не в театре, а в филармонии, без декораций, иначе говоря - как концертное произведение. То же относится к балетам: как сюиты их них, так и целиком их партитуры зачастую входят в программы симфонических концертов. С другой стороны, музыка некоторых симфоний, ставших основой балетных спектаклей, исполнялась или исполняется не только в концертных залах, но и в театрах (Пятая симфония Глазунова в постановке А. Горского, первая часть Седьмой и Одиннадцатая Шостаковича в постановке И. Бельского, Симфония Бизе в постановке Д. Баланчина и др.). Мессы Баха и Бетховена, реквиемы Моцарта, Берлиоза и Верди и многие другие культово-обрядовые произведения давно уже «покинули» храмы и стали постоянными обитателями концертных эстрад. Там же в исполнении профессиональных артистов нередко звучат массовые песни, бытовые танцы, марши.

Обобщая вышесказанное о жанровой вариативности музыки, приходим к выводу, что музыкальный жанр является не только эстетической категорией, но и категорией социальной: он отражает взаимосвязь между внемузыкальными факторами музыкального творчества (жизненное предназначение музыки, её связь со словом, танцем, другими искусствами) и его внутримузыкальными характеристиками (тип музыкальной формы и композиторского письма), в конечном счёте, зависящими от внемузыкальных. На наш взгляд, именно коммуникативный подход к определению жанра допускает его адекватную категоризацию. Ни что иное как условия коммуникации (общественное бытование музыки) являются детерминирующим признаком, который может быть положен в основу определения и классификации жанров.

Карцева Г.А., Семенов С.В.

РИТМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО И ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ЕДИНСТВА ЧЕЛОВЕКА И КОСМОСА В КУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ НЕТРАДИЦИОННОГО ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ

Мысль о едином ритме строения и существования Макро- и Микрокосма, Вселенной и Человека, высказывавшаяся уже на самых ранних этапах развития дофилософского и философского мировоззрения как западной, так восточной культуры, стала характерным признаком донаучной, и затем и философской мысли в России. Космистское мировидение было особенностью русского народа. Совершенно неудивительно, что идеи русских мыслителей А.С. Хомякова, В.С. Соловьева, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, П.А. Флоренского, Л.П. Карсавина, В.И. Вернадского и многих других было космично по сути, и в его основе лежал принцип всеединства. При этом большинство отечественных ученых считало, что ядром этого единства является именно Человек, так как в нем воспроизведены все физические, химические, биологические и другие объективные закономерности, одинаковые во всем мире. Отец отечественной космонавтики К.Э. Циолковский настойчиво пропагандировал мнение о том, что Вселенная ничем не отличается от животного, так как представляет собой живой организм. П.А. Флоренский, отдавая примат во взаимоотношениях Человека и Космоса Человеку, высказывал соображение о том, что ничто не мешает объявить Человека Макрокосмом, а Природу Микрокосмом: Человек как часть Природы равносилен со своим целым, но Природа тоже составляет часть Человека и также равносильна с ним. Человек существует в Мире, но и Мир заключен в Человеке. Человек так же сложен, как и Мир, но и Мир так же сложен, как и Человек. Космос есть продолжение Человека, а Человек есть сокращенный конспект Мира, по которому следует изучать законы Вселенной и ее историю. Идею о первичности Микрокосма над Макрокосмом отстаивал и Л.П. Карсавин, доказывавший невозможность изолированного понимания Макрокосма без одновременного познания Микрокосма, и наоборот. Особое значение имеют выводы Карсавина о соотношении ритма времени и вечности, по которым временная последовательность прошлое – настоящее – будущее есть лишь частный случай вечности. Отсюда же и постижение личностью, которая в основе своей симфонична, своего собственного единства во всеединстве. По Карсавину социальное бытие людей есть Хаос, который постепенно превращается в Космос. Возможен и обратный процесс, и история дает тому немало примеров, когда социальный Космос распадается, вновь становясь Хаосом.

В наши дни существует множество исследований по вопросу Мирового единства. Интерес представляет работа М.Ю. Лебединского «Полисферный дуализм (Философия управления обществом)», так и неопубликованная, возможно, в связи с нетрадиционностью мыслей. Его гипотеза такова: первоначально масса Земли была распределена неравномерно, основная ее часть сосредоточивалась у полюса, обращенного к Солнцу. Это нарушило взаимное равновесие составляющих ее глыб, вследствие чего одна из них вырвалась и образовалась Луна, наличие которой и порожденных ею приливов создали более сложные условия для зародившейся в Океане жизни. Это заставило ее отдельных представителей привыкнуть сначала к двоякому дыханию, а потом и совсем выйти на сушу, что привело к развитию наземных форм жизни, вплоть до человека, вокруг которого образовалось электромагнитное поле биологического происхождения, ритмически связанное с электромагнитным полем Земли: «Дополнительной составляющей этого биополя являются поля от наведенного биотока в электропроводных сосудах человека электромагнитным полем Земли».[35]

Современные представления о ритмическом единства Макро- и Микрокосма, как указывает В.Н. Демин, во многом опираются на торсионную теорию Мироздания (франц. – torsion – скручивание), которая заключается в том, что торсионные поля связывают все компоненты природы в единое целое по принципу скрученной спирали[36]. Это относится и к человеку, чей мозг работает вместе с Вселенной как единый компьютер. Торсионная теория возникла на благодатной почве: на протяжении веков диалектика утверждала, что развитие как природы и истории, так человечества и каждой личности осуществляется по спирали. Это подтверждается и биологией: молекула ДНК есть двойная спираль. В.Н. Демин полагает, что Космос постоянно взаимодействует со всем живым и разумным по непрерывно работающим прямым каналам. В нейронах человеческого мозга лишь аккумулируется энергия, способная активизировать или ликвидировать информацию, находящуюся повсюду. Энергополе Вселенной информационно по своей сущности и, соприкасаясь с индивидуальным энергополем, пробуждает в сознании и подсознании связные или бессвязные образы. В том случае, когда индивидуальное сознание включается в общий биосферный или космический энергопоток, творческий потенциал человека необыкновенно возрастает, и рождается прекрасное произведение искусства.

Об информационном обмене человека с Вселенной уже на рубеже XV-XVI веков писал немецкий философ, алхимик, врач и естествоиспытатель Парацельс. Он считал, что человеческий разум притягивает к себе со звезд чувства и мысли. Что же касается единства информационной системы Вселенной и человека, об этом настойчиво говорили и ученые космисты, в частности, К.Э. Циолковский, который отмечал, что космическая среда предполагает непрерывное накопление информации во Вселенной, ее мгновенное распространение и возможность считывания разумным существом в любой точке Космоса.[37] По мнению В.А. Вернадского, в пределах земного шара Биосфера представляет собой ту целостность, которая есть энергетическая основа существования всего живого.[38] Человеческое существование немыслимо без природы: растения и животные дают ему пищу, без света, воздуха и воды он погибнет, как и без еды. Однако, считал ученый, этим не ограничивается жизненная сфера людей.[39] В границах ноосферы огромное значение приобретает информационное поле, рождаемое человеческим разумом, создающим устную и письменную речь, научные открытия, произведения искусства и тому подобное, что непременно связано с энергией Большого Космоса.

Но вновь вернемся к В.Н. Демину. По его мнению, спиральное строение Мира приводит к тому, что после смерти человека его психическое образование, которое имеет вакуумно-флуктуационную (лат – fluctuatio – колебание) среду, не исчезают полностью и аккумулируются в окрестностях Земли, Солнечной системы и даже за ее пределами. Вакуумная среда, как утверждает Демин, изначально содержит в себе алгоритм воскрешения, так как квант физического вакуума есть материальная флуктуация, сущность которой состоит в переменном возникновении и исчезновении, то есть происходит постоянный процесс воскрешения как в физических макротелах, так и в биологических циклах жизни – смерти – возникновении новой жизни. Образование флуктуационной системы происходит при определенных условиях: необходимо, чтобы сгущение одной флуктуации переходило в разряжение соседней с ней флуктуации, и наоборот, сгущение второй переходило в разряжение первой, причем, первичная флуктуационная система образуется не из двух, а из трех флуктуаций. В этой системе происходит разделение вещества на равное количество частиц, соответствующих сгущениям, и античастиц, соответствующих разряжениям. Так образуется вещество и антивещество, разделенные пространством и временем, ведь они не могут существовать одновременно в одной и той же точке, однако прекрасно сосуществуют рядом. Таким образом, думает В.Н. Демин, антимир находится не где-то далеко во Вселенной, а внутри нас и рядом с нами. У каждого человека есть материальный двойник, живущий в другом, в корне отличающемся от вещественного, мире, но расположенного в каждом человеке или где-то рядом с ним. При этом дублируется каждый атом, каждая клеточка, в том числе и составляющие мозг. Значит, делает вывод Демин, мышление человека со своим двойником в антимире едино и не существует отдельно от него. В качестве одного из доказательств он приводит интересные психические явления, когда во сне или даже наяву каждый видит себя не изнутри, как должно было бы происходить, а со стороны. Материальный мир, как заключает В.Н. Демин, един и единственен, а вещество и антивещество есть лишь различные проявления природного Всеединства. Из физики мы знаем о том, что разноименные заряды притягиваются, и в данном случае «+» и «–» есть ни что иное, как противоположные стороны одного и того же предмета и явления. Что ж, единство и борьба противоположностей – основной закон диалектики.

О существовании какого-то другого мира рядом с нашим предполагали ученые разных времен. Например, уже упомянутый Парацельс считал, что существует невидимый нам мир, который при определенных способах алхимического воздействия на него поддается материализации: «Эфирное тело может быть восстановлено из пепла растений и животных и сделано видимым посредством алхимического искусства. Таким образом, возможно сделать так, чтобы форма первоначального тела появлялась и исчезала».[40] В представлении Парацельса такое полуматериальное тело в животном мире – это Астральное тело, у человека же его можно назвать «Звездным человеком». С его помощью живое существо взаимодействует с Макрокосмом и Микрокосмом, оно есть душа, принадлежащая Первичной материи.

Сегодня мысль о наличии у человека других, помимо видимого материального, тел мы находим в исследованиях молодого (1961 года рождения) талантливого ученого Николая Левашова, специалиста по теории поля, невостребованного в России, но с 1992 года читающего собственный курс лекций в одном из технических колледжей Сан-Франциско (США). По его мнению, в Космосе существует бесконечное множество форм материи, которые с различной степенью интенсивности взаимодействуют друг с другом или не взаимодействуют вообще, в последнем случае, они, даже соприкасаясь, никак не влияют одна на другую. При максимальной корреляции двух форм материи происходит их полное слияние, вследствие чего образуется новая, гибридная форма. На этот процесс влияет неоднородность пространства, изменяя структуру форм материи, тем самым, создавая условия для их слияния и образования новых, гибридных форм. Новая форма, в свою очередь, воздействует на неоднородность пространства, заполняя собой эти неоднородности, еще больше искривляя пространство и создавая тем самым условие для нового слияния. Так продолжается до слияния семи форм материи. «При следующем изменении мерности пространства…сливаются семь форм материи, образующих нашу Вселенную, что создает шесть материальных сфер разного качественного состава и объема. Внутренняя сфера, образованная семью формами материи, есть ФИЗИЧЕСКИ ПЛОТНАЯ ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ, вещество которой имеет четыре агрегатных состояния – твердое, жидкое, газообразное и плазменное…И если идти от центра неоднородности, то следующая сфера, образованная при слиянии шести форм материи. – ЭФИРНАЯ, при слиянии пяти форм материи, – АСТРАЛЬНАЯ, при слиянии четырех форм материи – ПЕРВАЯ МЕНТАЛЬНАЯ, при слиянии трех, – ВТОРАЯ МЕНТАЛЬНАЯ, при слиянии двух форм – ТРЕТЬЯ МЕНТАЛЬНАЯ».[41] Но если искривление пространства повлияло на возникновение новых форм материи, то каждый атом, обладающий всеми шестью материальными сферами, в свою очередь, также, пусть минимально, искривляет пространство, создавая каналы между этими сферами, – делает вывод молодой ученый. Мощный источник энергии должен был повлиять на то, чтобы отдельные атомы образовали цепочки, где различные сферы вещества, при их перетекании одного в другое по микроскопическим каналам, сохраняли устойчивость. Таким образом, лишь Космос с его различными формами вещества и энергией явились по Левашову основой возникновения Земли и органической жизни. Человеческий организм также имеет, наряду с физическим, эфирное, астральное и три ментальных тела.

Единство мира находит свое воплощение в подобии, повторяемости и цикличности, последняя из которых представляет собой наиболее ярко выраженную ритмическую основу.

Осипова А.С.

РИТМ В МУЗЫКЕ КАК СОСТАВЛЯЮЩИЙ КОМПОНЕНТ ДИСЦИПЛИН ХУДОЖЕСТВЕННОГО ЦИКЛА В КУЛЬТУРОЛОГИИ

К началу XXI века становится все более ясно, что возможность сохранения и развития человечества связана с идеей о необходимости постоянного возрастания роли культуры, способной разрешить сегодняшние противоречия, определить будущее состояние общества, придав новые смыслы человеческому существованию, определив иные векторы общественного бытия. Поэтому чрезвычайно важно сегодня обратиться к анализу движущих сил и источников культурного процесса и, прежде всего, определиться с главным, фундаментальным понятием культурологии – категорией субъекта культуры, представленном на микроуровне субъектом индивидуальной деятельности; на макроуровне – субъектом групповой деятельности. Это положение особенно актуально для современной России, где сложилась принципиально новая общественно-политическая и экономическая ситуация, моностилистическая культура сменяется полистилистической, нередко возникают противоречия между новыми социальными статусами людей и их (статусов) культурной составляющей.

Взаимодействие человека и природы, человека и общества, людей друг с другом требуют специальных средств общения и передачи информации и даже специальных систем для осуществления, развития и оптимизации таких средств. Такой сложной, сверхбольшой системой является культура и ее подсистемы – наука и искусство – как две важнейшие формы отображения информации о внешнем мире и о внутреннем мире человека.

Среди множества видов человеческой деятельности потребность выразить себя через искусство относится к самым волнующим проблемам антропологии. Музыку с полным правом можно определить как одно из основных явлений человеческой культуры, которому в ее становлении, наряду со словом и числом, досталась роль специфического средства коммуникации людей, отображения внешнего мира и выражения внутреннего, духовного мира идей, чувств и переживаний.

Со времен Пифагора и Боэция музыкальное искусство неуклонно набирало силу, двигалось вперед. На вопрос в каком направлении – эпохи и культуры отвечают по-разному. Для человека, живущего в ладу с природой, ответ прост: время неизменно возвращается на круги своя. Естественное членение времени рождает циклические представления. Дни, месяцы, годы – все основано на аналогичном движении небесных тел: Земли, Луны, Солнца. В образе круга соединяются идеи времени – безвозвратно утекающего, но и возвращающегося, цветения и смерти. Подобный процесс существует и в музыке.

За пределами западной культуры она никуда не спешит. В традиционном искусстве Центральной Африки часто складывается стабильное звуковое пространство, - некая неизменная мелодическая формула, а также бесконечно повторяющаяся ритмическая модель. Сходные формы распространены и в индийской музыке. Там внутри замкнутого круга отчетливо также стремление к развитию и нарастанию. С точки зрения природной цикличности это рост, но рост внутри движения по кругу.

Музыкальное искусство и искусство в целом, существуя в теснейшей временной связи с культурно-историческими циклами, несет в себе специфические свойства и качества, присущие данной эпохе и формирует мировоззрение человека.

Итогом многовекового существования и развития музыки, а также ее последовательного осмысления учеными различных направлений стало современное, достаточно единодушное ее понимание как исторического и социально-культурного явления. Для многочисленных исследователей музыки очевидно, что она возникает и практикуется у различных народов мира еще в глубокой древности и, скорее всего, уже в этом отношении оказывается столь же общечеловеческим достоянием, что и культура в целом.

Исследователи обращают внимание на то, что музыкальному звуку, ритму, музыке в целом приходится непосредственно участвовать в человеческих деяниях. В классической Греции « музыка проникала всюду, объединяя все искусства и все науки, риторику и политику, богов и людей, небо и землю, травы и воды в единое гармоническое целое – космос». Аристотель обращал внимание на то, что музыкальное впечатление, по сравнению с впечатлениями от других органов чувств, обладает нравственной природой: «Ритм и мелодия содержат в себе более всего приближающиеся к действительности отображения гнева и кротости, мужества и воздержанности и всех противоположных им свойств, а также и прочих нравственных качеств (это ясно и из опыта: когда мы воспринимаем ухом ритм и мелодию, мы изменяемся в душе)».

Очевидно, что ритм и мелодия – продукты созидательной, творческой деятельности человека, и в качестве таковых они являются достоянием культуры, в условиях которых протекает жизнь каждого. Отсюда становится понятным, почему музыка, наряду с другими дисциплинами, вошла в состав знаменитых семи свободных искусств, составивших основу античного и средневекового образования. Для древнего мира музыка была непременным средством полноценной социализации человека, гармонического его включения в существующую культурно-социальную действительность.

Похоже, что у феномена музыки аналогичные сущность, назначение и судьба. Только он был направлен на развитие ее природой обусловленных задатков и культурного обрамления. Этим обусловлено широкое определение музыки не только как вида искусства, но и как средства просвещения и воспитания человека.

Волынкин И.А.

ТЕЛЕВИДЕНИЕ КАК ДОМИНИРУЮЩАЯ ИНФОСИСТЕМА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

Место телевидения среди других СМИ. Телевидение – система, организующая событийную среду. Телевидение и современное общество: социальная потребность в информации. Свобода слова и выбора – реалии сегодняшнего дня (проблемные ситуации). Телевидение и театр (сходства и различия). Телевидение и кино. Телевидение и радио.

Периодичность телевидения - попытка разрешить противоречие между периодичностью и фрагментарностью телевизионных произведений. Принцип «творчество в открытую» - взаимодействие авторов и зрителей (акт синхронной коммуникации - симультаность, персонализация образов). Многофункциональность и специфика телевидения. Вездесущность, экранность, непосредственность, персонифицированность – как отличительные черты системы телевизионного вещания.

Функции ТВ: информационная, культурно-просветительская, интегративная, социально-педагогическая, организаторская, образовательная, рекреативная.

Телевидение в современных философских теориях (посмодерн). Двойственность телевидения: с одной стороны ТВ выступает в роли модели, интерпретирующей реальность постмодерна, а с другой стороны сама эта модель может быть интерпретирована с помощью средств постмодернизма.

Идеи Маршалла Маклюэна: «телевидение есть стиль и образ эпохи постмодерна». Его атрибуты: фрагментарность (мозаичность, серийность и дискретность), интертекстуальность, симуляция, плюралистичность. Понятия «симулякр» и «cool media». Телевидение как симулякр постмодерна.

2.Телевидение в контексте формирования «домашней культуры».

Телевидение как основная технология массовой коммуникации. Тенденция укрепления позиций ТВ в формировании «домашней культуры» как «личного социального института». Замещение «книжной культуры» «электронной» (экранной). Место традиционных институтов культуры в современном культурно-информационном пространстве (сходства и различия гуманитарной и мозаичной культур).

Принципы воздействия телевизионного языка на аудиторию (нарратив, дискурс). Технология мифотворчества. Характерные приемы взаимодействия с аудиторией. Телевидение и принцип плюрализма в «домашней культуре».

3.Местные телекомпании периферии. Проблемы становления.

Местные телекомпании (МТК) в формировании «единого информационного поля». Структура МТК: управление, кадровый потенциал, перспективные направления развития. МТК как сетевые партнеры крупных медиахолдингов. Концепции вещание в регионе и в федеральных центрах (сходства и различия).

Хронология развития местных телекомпаний: проблемы становления, современные реалии. МТК и власть: проблемы взаимодействия. Причины конфликтов между МТК и властью: низкий уровень конъюнктуры в стране, высокая степень административнои финансовой зависимости СМИ от власти, коммерциализации СМИ. Модели «идеального» взаимодействия. Социальное партнерство.

Доверие и малая дистанция как основа построения взаимоотношений местных ТВ-станций и потенциальной аудитории. Культура на МТК.

Функции коммуникатора – журналиста. Особенности их работы на периферии в крупном полисе. Новости как основа сетки вещания. МТК и другие провинциальные СМИ (сходства и различия в подаче информации). Роль СМИ в жизни общества (положительные и отрицательные моменты).

Волынкин И.А.

ТЕЛЕВИДЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ
КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

В последние время одним из внешних факторов влияющих не только на поведении, но и на сознание, вариативность восприятия, чувства и переживания, формирующих личность человека и направляющих его жизнедеятельность, стали технологии воздействия. Глобализация средств масс-медиа, распространение Интернета и других информационных сетей позволяет их пользователям на прямую общаться между собой, а также задействовать сети для получения разнообразных знаний, функций, релаксации (отдых и развлечения), трансляции взаимообмена, поиска как новой информации, так и других пользователей.

В нашей стране повсеместное развитие подобных сетей дело будущего. Пока они существуют локально, главным образом в столице и крупных мегаполисах. В провинции, ее малых городах с численностью несколько тысяч населения, основным средством воздействия среди других электронных средств массовой информации еще долгое время будет оставаться телевидение. Здесь оно выступает одним из самых значимых факторов, влияющих на развитие социальных институтов.

Формирующаяся быстрыми темпами виртуальная среда, включающая тексты, звук, изображение в различных комбинациях - все это в полной мере содержит ТВ, вступает во взаимодействие с другой общественно значимой тенденцией - укреплением так называемой «домашней культуры», или культуры повседневности. Обратим внимание на естественное желание сделать эту домашнюю культуру максимально комфортной и способной взять на себя функции различных внешних учреждений, чему успешно содействуют качественные стиральные машины, телефон и конечно телевизор. Происходят своего рода процессы замещения объектов внешней среды адекватными техническими средствами.

Но следует заметить, что эти процессы носят как бы обратных характер, поскольку ранее все эти функции выполнялись дома и только под влиянием развития социальных и технических факторов часть стала передаваться специально создаваемым внешним службам, включая и сферу культуры. Однако полного замещения именно в духовной сфере не было никогда. Например, библиотекам, архивам и музеям всегда соответствовали домашние книжные собрания, семейные бумаги, памятные и ценные вещи.

С развитием технических возможностей стремление к «приватизации» культурных ценностей стали еще заметнее. Еще 10 лет назад было отмечено, что «происходит переориентация массовой культурной деятельности с публичных на домашние формы. Пространство квартиры начинено предметами и благами культуры и оказывается конкурентоспособным в сравнении с публичными учреждениями...». Немаловажно было и то, что качество домашнего оборудования, как правило, превосходит имеющееся в распоряжении государственных учреждений. Кроме того, в своем «личном институте культуры» человек свободен в выборе форм и содержания формирования культурной среды. Немаловажна и возможность общения с культурными ценностями в удобное время и комфортность их восприятия.

Все это заставляет задуматься о роли и месте традиционных институтов культуры в современном культурно-информационном пространстве.

Известно, что в доиндустриальную эпоху основную нагрузку несли непосредственные межличностные контакты. Свод знаний и идей представлял собой упорядоченное, иерархически построенное целое, обладающее «скелетом» основных предметов, главных тем и «вечных вопросов». Теперь же, в современном обществе, культура рассыпалась на мозаику случайных, слабо связанных и структурированных понятий. Живущее в потоке такой культуры общество иногда называют «демократия шума».

Гуманитарная культура передавалась из поколения в поколения через механизмы, генетической матрицей которых был университет. Он давал целостное представление об универсуме - Вселенной, независимо от того, в каком объеме и на каком уровне давались эти знания. Скелетом такой культуры были дисциплины.

Напротив, мозаичная культура воспринимается человеком почти непроизвольно, в виде кусочков, выхватываемых из омывающего человека потока сообщений. В этой культуре «знания складываются из разрозненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отношениями близости по времени усвоения, по созвучию или ассоциации идей. Эти обрывки не образуют структуры, но они обладают силой сцепления, которая не хуже старых логических связей придает «экрану знаний» определенную плотность, компактность, не меньшую, чем у «тканеобразного» экрана гуманитарного образования».

Мозаичная культура и сконструированная для ее воспроизводства новая школа («фабрика субъектов») произвели нового человека - «человека массы» (его крайнее состояние – толпа). Он вполне соответствует, даже составляет единство с породившей его (и порожденной им) культурой и ее институтами. В мозаичной культуре, знания формируются в основном не системой образования, а средствами массовой коммуникации.

До недавнего времени преобладающей была книжная культура, следуя которой человек для формирования и поддержания уровня прочитывал много книг. Сейчас эту нишу заняло телевидение. Телевидение на сегодня самое демократичное средство коммуникации, оно имеется практически в каждом доме. Достаточно нажать кнопку «ON» на пульте TV, чтобы в подтверждение приведенным доводам увидеть, как в «черной дыре» экрана растворяется одна реальность и одновременно рождается другая, представляющая собой мозаичное сплетение различных текстов, образов, эмоций, призвание которой – не отражать, а только показывать, и в фантазмах которой мы все-таки находим что-то для себя привлекательное. Мы воспринимаем телевидение не как изолированные произведения, а как отрезки времени, наполненные разнородными текстами и образами, тщательно соединенными вместе, так что они перетекают друг в друга почти незаметно. Преобладание образов на телеэкране не является, тем не менее, определяющим для ТВ. Слова постоянно сопровождают телевизионный видеоряд. Они используются, чтобы идентифицировать программу, «персону» (имидж индивида, существующего на уровне медиа). Чаще всего слова на экране повторяют аудиоряд, тем самым как бы ограничивая бесконечность значений образов на экране. Текст направляет читателя через означаемые образа, заставляя его избегать одних и принимать другие, и таким образом направляет его к выбранному заранее значению.

Влияние телевидения на многие аспекты повседневности, в частности на формирование эстетических вкусов и представлений, определяется во многом тем, что в отличие от других видов культуры оно представляет собой часть домашней обстановки; (в этом оно гораздо ближе радио, чем кино). Этот факт по-разному оценивается с разных исследовательских позиций. Наиболее сильный эффект телевидения, кроме его собственно содержательной стороны, – это сам факт его существования, его всегда доступное, главенствующее ставшее привычным присутствие в каждом доме, его способность свести граждан до уровня пассивных зрителей в течение большей части их жизни. Телевидение сводит до минимума личностные взаимодействия внутри семьи и сообщества. Один источник информации может передавать имиджи и точки зрения непосредственно миллионам умов, затрудняя для людей отделение реального от нереального, умиротворяя и мобилизуя их, фрагментируя их восприятие, притупляя их воображение и критические суждения, укорачивая промежутки внимательного восприятия, понижая вкус к разумному публичному и частному дискурсу.

Важной особенностью современного телевидения является его нарративный характер. Как считают исследователи медиа «телевидение» является главным рассказчиком-коммуникатором в современном обществе.

Основные формы и жанры телевидения – сериал, мыльные оперы, телефильмы, комедии, мультфильмы – носят явно нарративный характер. Те виды программ, которые не входят в разряд развлекательных и «фикциональных», но имеют другие цели (описание, образование, убеждение) также используют нарратив для достижения этих целей. Даже реклама имеет тенденцию использовать мининарративы. Единственные телепрограммы, не входящие в область теленарратива, это те, которые структурированы по своим собственным правилам; спортивные состязании, обзоры новостей, ток-шоу, телевикторины, музыкальные программы. Но даже здесь наблюдается проникновение нарративных элементов.

Любой нарратив распадается на две части: событийный ряд и дискурс, то есть то, как он передается. Телевидение характеризуется наличием третьего элемента, особого рода темпоральности, помещенности данного нарратива в особого рода временной ряд, который выстраивает специфическую последовательность событий.

Телевидение, вытесняя прежние виды искусства, несет в себе новые формы общения: упраздняет тем самым пространство и время и заменяет рационализацию новыми формами мифологии, преподносящими мир как нечто зримое и осязаемое целое. Мифологично даже само слово «телевидение», которое означает «видеть на расстоянии». Сбылась вековая мечта человечества, отраженная в сказках различных народов. С помощью «волшебных зеркал», «магических шаров» и прочих колдовских приспособлений сказочные герои могли видеть на расстоянии. Теперь эту «сказочную возможность» имеет любой человек, которому доступен телевизор. На сегодняшний день телевидение представляется как бы продолжением наших органов зрения. Телевидение - это не просто посредник между мифотворцами и зрителями. Это особая среда, обладающая рядом уникальных свойств, которые превращают телевидение не только в канал доставки мифов, которые так необходимы современному человеку в повседневной реальности, но и в фабрику по их производству. Создается такое ощущение, что если произошло какое-то событие, а телевидение осталось безучастным, то произошло ли это событие вообще. Действительно, телевидение подтверждает то, что происходит на самом деле и является, так сказать, гарантией реальности происходящего, которую оно превращает в телевизионную реальность. Эта реальность оказывается для людей единственной, превращается в иной воображаемый мир, лежащий за пределами того, что можно назвать просто истинным или ложным. Этот иной мир становится для них «более истинным, чем сама истина, более историчным, чем сама история и, наконец, более нашим, чем мы сами».

Что касается обыкновенного человека, сущность и структура телевидения ему практически не известны. События не воспринимаются сами по себе: те из них, которые не фиксируются телекамерой, обречены «выпасть» из реальности и из истории, поскольку они сразу же после того, как случились; превращаются в «не случившиеся», напротив, те события, которые фиксируются объективом телекамеры иначе говоря «запечатленные средствами массовой информации, составляют настоящий материал для реальности и истории, или, другими словами, лишь запечатленные телевидением события превращаются в события.

Будучи «реальней самой реальности», телевидение становится инструментом ее познания, но не останавливается на этом уровне, поскольку на самой высокой ступени превращается в создателя событий. Столь глубинные преобразования обычной реальности в «телевизионную» имеет как можно представить, свои логико-временные ступени.

Первая характеристика есть отражение того состояния, когда телевидение становится на службу действительности. Речь идет о таких случаях, когда телевидение способствует «постановке» событий, которые без него воспринимались бы совершенно незначимо. Вторая ступень характеризуется более глубоким проникновением телевидения в действительность. Действительность изменяется на благо телевидения.

Дело в том, что для людей телевидение служит механизмом сублимации, т.е. энергия человека из одного состояния переключается в другое, посредством переживания событий, отображаемых в программах ТВ. Посредством ТВ индивид черпает необходимый психологический баланс. Так «красивая жизнь» нужна рядовому обывателю современного общества, чтобы отвлечься от тревожной действительности, ее горестей и потрясений. А сюжеты расправы, мести, справедливого воздаяния, и экстремальные новости (катастрофы, бедствия и т.д.) используются для выплеска накопившихся негативных эмоций: раздражений, боли, досады и т.п. Т.о. телевидение радикальным образом преобразует саму среду, в которой живет и общается современный человек, подменяя реальность виртуальностью.

Телевидение, безусловно, укрепившее «личные институты культуры», замещает не только чтение, но и предоставляет аудиовизуальную информацию, формирую «домашнюю культуру» - доступность культурно-информационного пространства и возможность индивидуального выбора из огромного разнообразия информации. И если уже распространение видеотехники в отличие от телевидения внесло определенную избирательность в восприятие культуры, то реализация индивидуальных потребностей, опирающаяся на еще более широкий диапазон выбора, позволяет превратить жилую среду в поле творческой деятельности человека.

Говоря о новом типе комфортной индивидуальной культурной среды, специалисты полагают, что «... тенденции технологической революции дают основания предвидеть закрепление этого типа культуры, как новой историко-культурной ценности, объединение, сложение «домашних культур» в общественную сбалансированную культурную среду». Это неизбежно приводит к возрастанию социальной роли «личных институтов культуры». Сейчас можно говорить о двух направлениях взаимодействия человека с информационной средой: во-первых, доступ к широким информационным ресурсам, включающих текст, видеоизображение, музыку и возможность индивидуального выбора интересующей каждого информации (выбор программы или канала); во-вторых, возможность думать не «линейно-последовательно», а через интервалы, мозаично, и именно через сеть СМИ, в которых доминирующим бесспорно является телевидение. В нынешнем обществе налицо преобладание тенденций по увеличению числа телеканалов, многие из которых дают возможность ознакомиться с различными подходами, оценками, позициями в том или ином вопросе. Осуществляемый переход к кабельному и спутниковому телевидению открывает возможность просмотра программ самого широкого спектра. На повестке дня интерактивное телевидение, которое обеспечит возможность индивидуального выбора интересующих передач. Все говорит о том, что телевидение активно развивается в направлении разнообразия в ассортименте предлагаемых услуг. В настоящее время немало телеканалов, и каждый из них стремиться иметь своё лицо, но, почему-то, большинство из них остаются при этом безликими. Бесспорно, в телевидении значительную роль играет форма подачи материала, но лишенная содержания она становится выхолощенной и бесперспективной, в тоже время содержательные программы, зачастую оказываясь тусклыми и плохо оформленными, теряют свою привлекательность и остаются невостребованными. Таким образом, очевидно, что реализация принципа плюрализма неразрывно связана с усилением содержательной стороны телепрограмм. Если такое сочетание разнообразия и качества не будет обеспечено, мы будем обречены на бесконечное переключение каналов в тщетной попытке найти что-либо значимое в океане мерцающих образов телеканалов – плюрализм в такой ситуации теряет смысл. А отнесение телевидения к категории «домашней культуры».

ТВ помогает человеку воссоздать универсальность духовной регуляции, формируя особую интеллектуальную среду, свойственной сегодняшней эпохе. Оно обеспечивает социализацию и витальность человека в условиях усложненной, изменчивой и ненадежной среды города, огромному контингенту людей, различного возраста и пола, ТВ дает функционально пригодные механизмы представления о необходимом стиле поведения, образе жизни, карьере, отношениях между людьми, путях реализации своих стремлений. Таким образом, можно полагать, что телевидение создает предпосылки креативного, созидательного мышления и участия каждого человека в формировании культурной среды, в которой «центром культурного общения становится индивидуальная квартира».

Телевидение прочно вошло в нашу жизнь, быт, стало неизменным атрибутом обстановки квартиры и неформальным членом семьи, средством расширения интеллектуального кругозора и заполнения свободного времени.

Складывающаяся ситуация, несомненно, имеет важные последствия для деятельности традиционных институтов культуры:

1. В рамках домашней культуры и ее экранного компонента будут формироваться «личные институты культуры», создаваемые отдельным человеком с учетом только своих интересов и пристрастий. Можно с уверенностью утверждать, что это будут комплексные ресурсы, включающие не только тексты, но и изображения, видеоряд, музыку и т.п. Здесь не только прямая параллель с традиционным книжно-предметным миром, который всегда формировал вокруг себя человек, но и осознание того, что мир воспринимается как целостность. Институционально память общества в настоящее время разбита на музеи, архивы и библиотеки. В этом потребитель не властен. Но свою «память мира» он будет формировать синкретически. И тогда человеку, очевидно, будет некомфортна внешняя распределенная среда, и он будет избегать контактов с ней. Мы можем столкнуться с появлением так называемых альтернативных форм потребления культуры.

2. И библиотека, и музей возникли как формы удовлетворения определенных потребностей и они могут прекратить свое существование или существенно трансформироваться, если проблема будет решена более эффективным способом. Поэтому мы не можем не видеть опасность взгляда на телевидение и виртуальную культурно-информационную среду, как прямую и замену традиционным культурным институтам. Ни может быть и речи о борьбе с новыми технологиями, надо определить в ней свое место и заново осмыслить свои социальные функции.

Публичные же внедомашние формы культурной деятельности могут выжить, если их перестроить по принципу гибких технологий, но для этого необходима выработка соответствующих научных концепций.

Иванова Л.В.

КОНЦЕРТНОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ
КАК СЕМИУРОВНЕВАЯ КОММУНИКАЦИЯ

Современный человек в своём проявлении разнопланов и многофункционален. При совершении одного вида деятельности он использует не только свои физические ресурсы, но и психические, и ментальные. Восточные учения позволяют нам узнать о существовании семи центров силы или чакр, т. е. о семи уровнях сознания. В данной работе, опираясь на древние знания и современные исследования мы постараемся проследить все семь уровней, проявляющиеся при исполнении музыкального произведения.

1 уровень – психофизический. Это наше тело, как инструмент нашей воли, это ощущения нашего тела. Тело должно быть расслабленным и в тоже время, быть в тонусе. Отсутствие зажатости и скованности. Удобные, экономные движения, а также правильно подобранные, способствующие воплощению художественного замысла приемы игры. Правильная постановка рук. Метнер рекомендовал при изучении музыкального произведения использовать принципы игры legatissimo, pianissimo. При данном способе тело расслабляется, тонко улавливает малейшие изгибы мелодии и откликается на них желанием звукотворчества (или как писал Мартинсен «воля звукотворчества»).

2 уровень – эмоциональный, на котором возможны два искажения. Первый: самобичевание, неверие в свои силы, излишнее значение чужого мнения, боязнь неудачи. И, как следствие, зажатость и отток энергии на подпитку данных мыслей. Второй: эйфория, когда все, что бы ты ни делал на сцене, кажется тебе гениальным, пределом совершенства. Нахождение «золотой середины» между этими искажениями, как достижение состояния ровности и спокойствия – вот к чему стремится любой исполнитель.

3 уровень – ментальный или план управления. При расслабленном, готовом к восприятию теле, при отсутствии назойливых мыслей, вступает в работу уровень управления процессом творчества. Акцент на данном плане ставится на исполнении, как процессе управления. Музыкальное произведение при каждом исполнении рождается заново, а процессом рождения управляет исполнитель. Воля к звукотворчеству, воля к выразительной игре, воля к построению кульминаций и выстраиванию формы, желание творить и радость творчества – вот что появляется на третьем уровне.

Все три уровня относятся непосредственно к Личности.

4 уровень – переходный от личностной ориентации к коллективному творчеству. Итак, четвертый план – это принятие всех слушателей в зале, желание подарить им данное произведение, желание принести им радость, желание увлечь их музыкой.

Но процесс приятия должен быть обоюдным, и настрой слушателей к исполнению так же важен, как настрой исполнителя к слушателю.

5 уровень – коллективное творчество. Каждый человек, сидящий в зале, откладывает отпечаток на исполнение музыкального произведения. Любой эмоциональный посыл, любые мыслеформы создают в пространстве волновой процесс, и именно в нем творит исполнитель. Наиболее ярко групповое творчество просматривается в оркестрах и музыкальных коллективах, где каждый инструмент важен, где голоса дополняют друг друга.

Возможно в будущем такие же взаимосвязи будут обнаружены и между сольным исполнением и аудиторией, а пока этот план можно изучать на примере творчества оркестров и хоров.

6 уровень – осознание закономерностей взаимодействия между исполнителем и зрительным залом, культура проявления, психология общения с массами людей, обычаи, нравы.

7 уровень (по аналогии с четвертым) – точка трансформации, переходный процесс, связь с большей системой: осознание уникальности происходящего, осознание единства развития жизни как микро - так и макрокосмоса.

Таким образом, мы видим, что все семь уровней не являются оторванными от жизни, требуют детальной проработки на протяжении всего периода изучения музыкального произведения и присутствуют в момент выступления.

Иванова Л.В.

ОТРАЖЕНИЯ ВСЕОБЩИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ БЫТИЯ
В СТРУКТУРЕ МУЗЫКАЛЬНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Музыка - это один из языков общения между людьми. Музыка способна вызывать эмоциональные переживания и способна побуждать к философским размышлениям. С помощью музыки можно передать реальные картины природы и можно погрузиться в мир абстрактных идей. Музыка может «строить» и «разрушать», музыка может вдохновлять и внушать благоговение. Музыка формирует пространство, воздействует на людей, животных и растения, а это значит, что в основе всего сущего лежит единая структура формообразования и всеобщие закономерности развития. И если музыка способна передать всю полноту нашей жизни, то и принципы построения музыкального произведения должны быть сходными с принципами развития человеческого бытия.

Допустим, что музыкальное произведение имеет 7 уровней построения, как 7 цветов радуги, 7 дней недели, 7 энергоцентров человека.

1 уровень - физический. В музыкальном произведении это непосредственно нотный материал, высота нот, их соотношение, интервалы, аккорды, метр.

2 уровень - эмоциональный. Средства выразительности: мелодика, гармония, ритм, фактура, тембр, динамика, штрихи, педаль.

3 уровень - ментально-концептуальный. Построение формы: фразы, предложения, периоды, части. Разновидности формы: простые и сложные, вариационные, сонатное allegro, сонатно-симфонические циклы и т. д.

4 уровень - переходный от конкретики к миру причин, абстракции.

5 уровень - коллективно-творческий. Как в полифонических произведениях так и в произведениях гомофонно-гармонического склада различают сочетание голосов по вертикали и по горизонтали (индивидуальность каждого голоса). Этот же принцип можно увидеть в любом аккорде, где каждый звук имеет свою окраску и в тоже время является неотъемлемой частью всего аккорда, выполняет свою функцию в аккорде.

6 уровень - проявление всеобщих законов развития:

1) закон единства и борьбы противоположностей. В музыке это: мажор и минор (в самом начале произведения, указывая ключевые знаки мы не можем определить мажорная это тональность или минорная, это говорит об их потенциальном единстве, даже в тоническом трезвучии сочетаются большая и малая терции, как свет и тень). Метр и ритм (стабильная пульсация и ритмическое разнообразие). В сонатном allegro - главная партия и побочная партия (активное волевое мужское начало и певучее лирическое женское).

2) закон преемственности и подобия или закон отрицания отрицания. Музыкальный материал любого такта является следствием для предыдущего такта и причиной для следующего, но все они будут строится по первоначальному размеру, в том же темпе и с теми же ключевыми знаками, если нет новых указаний.

3) закон циклов и ритмов. Любой процесс имеет две фазы: аналитическую и синтезирующую, дифференциация, а затем объединение ранее разрозненных частиц в единое целое, но с выявлением новых связей. В структуре музыки это проявляется как чередование сильных и слабых долей (пульсация), опорные и слабые такты.

4) закон сохранения энергии, закон причинно-следственных отношений. В строении мелодии скачок предполагает его дальнейшее заполнение, а в темповом движении ускорение компенсируется замедлением.

5) закон альтернативности проявляется в том, что каждый исполнитель трактует музыкальное произведение по-своему. Нет жёсткой фиксации интонации, фразы, туше, штрихов, применение педали, пределов звучности, поэтому каждое исполнение неповторимо.

7 уровень – целеполагание. Музыкальный образ, задуманный композитором и воплощённый исполнителем.

Таким образом, каждый уровень является ступенькой, базой для следующего уровня, а все семь планов представляют собой стройную систему.

Долгушина М.Ю.

ЗАКОНОМЕРНОСТИ МУЗЫКАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ТАМБОВЩИНЫ

Исторические данные позволяют детально исследовать культуру Тамбовщины, начиная с Державинского времени. Период его правления чрезвычайно мал, но он является той демаркационной линией, которая вводит Тамбовщину в отчет цивилизационной европейской жизни. Предшествующая этому культура складывалась преимущественно из мощных хозяйственных направлений, которые и стали основой и возможностью развития эстетической, в том числе музыкальной компоненты.

Первоначально тамбовское дворянство выступает как культурный лидер, активатор этих позиций, вокруг которого концентрируются творческие параметры эстетического толка. Оно - движитель музыкальных начинаний, преобразующихся постепенно в нормативные пласты культурной среды и распространяющихся по всей территории. Появление и развитие музыкальной компоненты можно рассматривать как закономерный элемент процесса формирования региона, выстроенного на слое материальной культуры. Сочетание этих позиций и приводит к раскручиванию эстетической, в том числе и музыкальной спирали, которое определяет своевременность, длительность, стратификацию указанных элементов.

Являясь первоначально прерогативой преимущественно дворянства, музыкальная культура и навыки, с ней связанные, с течением времени вовлекают в свою орбиту все большее число населения. К середине XIX века тамбовшина становится средоточием многих культурных людей, которые организуют вокруг себя центры музыкальной жизни, аккумулируют в своих имениях многочисленные ценности (Лукины, Кривцовы, Голушкины, Рахманиновы, Чичерины, Баратынские и мн. др.) Известны архивные данные о прекрасных библиотеках, музеях, театральных и музыкальных труппах, концертах и спектаклях. Наличие музыкальных ценностей и их носителей, приводит к развертыванию достаточно масштабной работы по средовым эстетическим изменениям.

Они (эстетико-музыкальные изменения) выступают как норма, но в то же время остаются элементом роскоши, то есть сохраняет черты престижности. Существуя первоначально в форме дворянских досугов, они постепенно включают в свою орбиту значительное число окружающих (семью, соседей, затем челядь, крестьян). Постепенно культурные мероприятия трансформируются в основу целого потока сопутствующей активности, и преображаются в специальную отрасль деятельности.

Это вводит в образ жизни населения необходимость формирование музыкальных способностей и дарований. Все знают, как сложно исполнить музыкальное произведение, а тем более организовать концерт, поставить оперу, подготовить спектакль и др. Блок указанных проблем требует включения в процесс значительного числа людей, а значит, их поиск, обучение, организацию их совместных действий, создание общей системы, формирование тенденций, к которым и подключается к середине XIX века практически вся местная аристократия и дворянство. В провинции же, местная знать становится эффективным преобразователем края и постепенно создает тот самый пласт, ареал культурной жизни, которым, как магнитом, притягиваются остальные группы населения. Она (культурная жизнь), естественно, остается предметом роскоши, так как требует не только материальных затрат, но и специальных умений, которых нет у остальных и что требует длительного обучения. Известно, что даже для того, чтобы посредственно играть на музыкальном инструменте, нужно многие годы упражняться по несколько часов в день. И естественно, собственно музыкальная деятельность в художественном, просветительском понимании этого термина, становится престижной и желательной для другого общественного слоя и начинает захватывать своими сетями противоположные социальные страты, одновременно совершенствуя способности дворян и Х1Х-начало XX веков дает миру великие имена Баратынского, Волконского, Рахманинова, Чичерина, которые выходят на высочайшие уровни развития, творчества, что, однако, подготовлено общими тенденциями и динамикой развития социума - культурной среды.

Этот процесс продолжается и поныне. Таким образом, музыкальные способности, из предмета роскоши одного социального слоя преображаются в нормативные способности всего населения.

Галич Т.И., Захаров С.В.

Государственный Эрмитаж, СП ГПУ

ЭКСПОЗИЦИИ ЭРМИТАЖА
КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ

Особая и уникальная роль в создании художественного динамического образа развивающегося мира, в приобщении к истории художественных явлений человечества принадлежит Эрмитажу – крупнейшему историко-культурному и художественному музею.

Этапы становления Эрмитажа как крупнейшего центра искусства в первую очередь были связаны с работами по созданию экспозиций музея, где следовало учитывать особенности восприятия весьма разнородных памятников и создавать условия, в которых не только достаточно выгодно выступали бы исторические связи, но и выявлялось бы и художественное значение отдельных произведений.

Так, в самой структуре музея – Эрмитажа, - в концепцию постоянных выставок закладывалась основа восприятия их зрителем. Помимо постоянных экспозиций, Эрмитаж организует временные выставки, число которых увеличивается с каждым годом. Эти выставки включают материалы, отражающие культуру и искусство разных стран, континентов, различных цивилизаций, вносят иную, новую струю в атмосферу музея и в процесс экспозиционной деятельности.

Концепции временных выставок не всегда следуют традиционным эрмитажным принципам. Они создаются в зависимости от самого предметного материала выставки, ее тематики, целей и задач, стоящих перед экспозиционерами, а также включают и такие факторы, как предполагаемая структура публики, ее поведенческие модели, оценки и мнения.

Попробуем на примере двух чрезвычайно значимых временных выставок Эрмитажа проанализировать процесс восприятия их зрителями, выявить связь и соотношение восприятия с основной концептуальной идеей выставки. Основным мотивом посещения выставки «Куниеси и его время. Японская гравюра ХIХ века. Школа Утагава» был интерес зрителей к японской культуре, искусству и к гравюре ХIХ века.[42]

Данная экспозиция вызвала особое внимание в связи с тем, что впервые в Эрмитаже были выставлены в большом объеме коллекции гравюр Куниеси и Кунисада – известных в мире представителей крупнейшей японской школы ХIХ века - школы Утагава. Экспозиция открывалась интересным и содержательным текстом, дававшим общее представление о японской гравюре этого периода; гравюры же, расположенные по художественным школам, внутри которых выделялись основные жанры японской графики, не были снабжены пояснительной информацией.

Вопрос заключался в том, сможет ли и в какой степени отечественная публика сумеет воспринять гравюры школы Утагава, правильно понять сюжеты, точнее, истинный смысл произведений, так как он не всегда был очевиден. «Одной из особенностей японской гравюры позднего периода является словесное и изобразительное иносказание, лежащее в основе замысла листа». Пожалуй, это было одним из главных препятствий к полноценному восприятию произведений выставки. Однако реакция зрителей, их ответы на вопросы, касающиеся впечатлений от осмотра, степень заинтересованного отношения к японской гравюре, выделение произведений в качестве наиболее предпочтительных, время осмотра и другое дали основание считать, что диалог зрителей с японской гравюрой как будто бы состоялся. Но перед нами встали еще два вопроса: почему он смог состояться и на каком уровне, в какой мере? В качестве ответа на первый вопрос нами выделены три фактора, которые могли способствовать возможному диалогу зрителя:

1. Ни с чем не сравнимая выразительность гравюр, их изысканный стиль, техническое совершенство, новизна ощущений, погружение в особую атмосферу действия – все это и другое компенсировали незнание сюжетной линии и делали возможным общение и сопереживание с произведениями.

2. Тончайшее чувство природы, способность слияния героев с ней были близки и находили отклик у отечественного зрителя. Зрители до 30-35 лет составили 58% от общего числа посетителей выставки; 40% из них – жители Петербурга.

3. Следует отметить и такой фактор: определенное число зрителей (около половины всех тех, кто принял участие в опросе) в разной мере были знакомы с японской поэзией, театром, живописью, философией, историей.

На основании анализа материала опроса представим распределение наиболее значимых предпочтений зрителей в зависимости от особенностей ими «прочтения» темы произведения, своего видения главного, заложенного в модели выставки и отдельных произведений.

1. Выделение конкретных работ, стремление обосновать свой выбор; ассоциативные связи в области японской поэзии, театра; своеобразие трактовки персонажей, бытовых сцен, театральных коллизий...

«Необычность телодвижений, костюмов: все это увлекает, хотя и совершенно непонятны сюжеты» (39 лет, м., преподаватель).

«В работах Кунисада, в каждой его гравюре свой неповторимый характер»(1 8 лет, м., студент).

2. Произведения привлекли техническим совершенством, мастерством графического искусства, утонченностью колорита и линий.

«Очень необычная графика, удивительная способность передачи образов и сути посредством линий при полном отсутствии светотени и теней» (22 года, м., филолог).

«Так лаконично и так много сказано» (37 лет, м.).

3. Зрителей привлекли необычность и загадочность гравюр Японии.

«Почувствовала экзотику Японии» (24 года, ж.).

«Таинственная и загадочная живопись» (37 лет, м.).

4. Респонденты выделили историко-философский, психологический аспекты.

«Совершенно иной образ мышления, по сравнению с европейским и русским» (40 лет, ж.).

«Акценты в непривычных местах стимулируют мысли. Интересны психологические моменты в работах Куниеси» (25 лет, м., аспирант).

Таким образом, определенная часть зрителей в процессе осмотра выставки смогла почувствовать (какая-то часть из них на уровне подсознания) своеобразие, выразительность образов, особый стиль японской графики, отличающийся лаконизмом и огромной внутренней энергетикой.

И все-таки даже наиболее подготовленный зритель не смог в полной мере «заглянуть» в таинственные глубины миросозерцания таких сложных и разных художников, какими являлись Куниеси и Кунисада. Часть зрителей оказалась на пути к адекватному восприятию произведений, она смогла лишь интуитивно «уловить» какие-то наиболее важные черты гравюр школы Утагава. И это оправдано и объяснимо. Ведь гравюры создавались для японского зрителя и потребителя, который в большинстве своем был социально, психологически и образовательно подготовлен к восприятию и пониманию японской гравюры, поэзии, театра, литературы.

Следует признать тот факт, что для довольно большого числа отечественных зрителей (как, впрочем, и европейских) «язык» японской гравюры оказался не совсем понятен. Тем не менее, само посещение выставки, ее осмотр способствовали познанию нового, развитию фантазии, воображения, с помощью которых рождались потоки образов, значений, личностных переживаний.

Грандиозная выставка «Синай. Византия. Русь», удачно расположенная в Большой Соборной Церкви Эрмитажа, была уникальна по содержанию, принципам построения и способу взаимодействия со зрителями. Воспринимая произведения византийских и русских мастеров, зритель испытывал особую силу их притяжения, которая увеличивалась по мере продвижения его в пространстве храма. Пространство выставки как будто бы «втягивало» и вело зрителя к ее вершине – синайским иконам, размещенным в алтарной части собора.

У наибольшего числа посетителей интерес к выставке был связан с отношением к ней как к историко-культурному явлению современной жизни, хотя диапазон этого отношения был очень широк – это исторический, художественный, философский, религиозный, культурологический аспекты. Профессиональный состав публики на экспозиции «Синай. Византия. Русь» отличался присутствием большого числа преподавателей, студентов, работников культуры, музейщиков, деятелей церкви, государственных служащих, художников. для большей части зрителей главное заключалось уже в самом названии, которое начиналось словом «Синай», вызьтвающим множество ассоциаций и олицетворяющим духовно близкое и светлое. Ряд вопросов анкеты, вьтявляющих духовную, эмоциональную близость к тем или иным памятникам, представил тончайшие нюансы восприятия и сопереживания, редкие откровения зрителей:

- Синайские иконы объединены мощью духовного начала, близостью эмоционального состояния к зрителям, а также особым, восточным, проявлением православных образов.

- Иконы, выполненные византийскими мастерами, впечатляют монументальностью, глубиной ощущения, драматичностью и суровостью. «Христос Пантократор» – это и евангельский Христос, но вместе с тем и Судия человечества, Творец и Вседержитель.

На данной выставке зафиксирован почти равный процент молодых зрителей (до 30 лет) и зрителей более старшего возраста. Жители Петербурга и Ленинградской области составили 57%; иногородние – 38%; иностранные граждане – 5%.

Русские иконы, представленные на выставке, близки, в первую очередь как национальные православные святыни, а в то же время и как чудесные произведения искусства, близкие своим душевным настроем, глубиной проникновения, теплотой, мягкостью, особым мироощущением доброты и успокоения.

Вопрос, обращенный к зрителям: «В чем Вы видите основное достоинство выставки «Синай. Византия. Русь?» должен был выявить глубинное понимание того, что составило идею выставки, ее сверхзадачу. Мы получили широкую палитру мнений и интересных мыслей. Зрители увидели достоинство в качественном и творческом подборе материала; в обращении Эрмитажа к культуре христианского Востока и возможности сравнения и сопоставления произведений разных эпох и регионов сферы византийского влияния; в убеждении, что только духовность может объединить нас, дать надежду на будущее.

Социологические исследования публики Эрмитажа, подтверждая уже известное, выявляя новое, ставят сегодня в центр внимания проблему экспозиции музея, ее возможностей и восприятия экспозиции, ее составляющих, современным зрителем.

Зотов А.

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТЕЧЕНИЯ «ХИППИ»

Субкультура – неформальная общность людей, противопоставляющая свои ценности общественным.

Хиппи-группы молодежи, отвергающие установленные нравственные устои,общепринятые нормы поведения и ведущие бродяжнический образ жизни. Время появления хиппи-начало 60-х годов. Место появления - Америка. В середине 60-х появляются первые идеологи - фолк музыканты. Они пели про нечеловеческие условия жизни(Woody Guthrie),против войы во Вьетнаме, за права негров, за охрану природы(Peter, Paul & Mary), про борьбу за мир(Tom Rahto) и, конечно же, Bob Dylan – апостол поколения, композитор гимна движения за человеческие права – «Blowing in the wind».Помимо этих взглядов стоит описать внешний вид, атрибутику хиппи. Это длинные распущенные волосы, яркие одежды в цветах, неизменная пацифика (pacific – знак мира). Они живут комуннами, путешествуют автостопом, они устремлены в познании природы и окружающего мира, нежели урбанистического общества. Своего расцвета хиппи достигают в конце 60-х (Thimoty Leary, Ken Keazy, Jefferson Airplane).

Влияние хиппи на культуру не осталось незамеченным. Отрицательный аспект этого влияния- наркотики. Этот порок перекочевал через десятки лет и остается актуальной проблемой и в современном обществе. В положительном аспекте это влияние выглядит иначе. Хиппи сильно повлияли на развитие музыки (Beatles, Pink Floyd ), кинематографа, литературы (Jack Keruak, Ken Keazy…). Они поддержали права негров( Черные пантеры) , развитие культуры аборигенов Америки – индейцев, стали основной причиной остановки войны войны во Вьетнаме.

Споры о том, было ли это темным пятном в истории культуры или это был значительный культурный этап , продолжаются и сейчас. Но, претерпев некоторые изменения, это движение сохранилось и в современном мире, ожидая следующего «Лета Любви».

Секция 4. Социологические проблемы культурологии

Жилкин В.В., Балакирева Т.А

ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В РОССИИ
КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

В первой половине 90 - х годов прошлого века наша страна вступила в стадию демографической катастрофы. Эта катастрофа выражается прежде всего в беспрецедентно низкой рождаемости (уровень который сегодня вдвое ниже чем в самые тяжелые годы Великой Отечественной войны), в очень высоком уровне разводов (по которому наша страна на втором месте после США), в относительно низкой продолжительности жизни в первую очередь сельского населения и особенно мужского пола. За прошедшее с 1992 года время (данные на 2000 год) оно сократилось на 2 млн. человек. Но это с учетом компенсации миграционными потоками населения из-за рубежа. За счет же естественной убыли страна уменьшилась за этот период на самом деле на 4,2 млн. человек.

На протяжении последних ста лет население России сокращается уже в четвертый раз. И в отличие от первых трех кризисов – Первой мировой войны и Гражданской войны, голода и репрессий 30-х годов, Второй мировой войны, – когда убыль населения была обусловлена недемографическими факторами, в 90-е годы она предопределена самим ходом демографического развития. Общесистемный кризис, развернувшийся в переходный период, только ускорил и усугубил положение. Тенденция убыли населения, в силу своей внутренней обусловленности устойчива, сохраняется по сей день и сохранится в ближайшей перспективе.

Демографические проблемы развиваются под воздействием экономических, социальных, политических и других процессов. В свою очередь демографические процессы оказывают влияние на все вышеперечисленные. К примеру, низкий уровень рождаемости ведет к увеличению процентной доли пенсионеров в обществе, что в свою очередь не только обостряет проблему «отцов и детей», но и ведет к катастрофичному «старению» общества. Колебания уровня рождаемости через определенное время проявляются в соответствующих (или противоположных) колебаниях уровня занятости на рынках труда, уровня преступности, конкурсов между абитуриентами при поступлении в учебные заведения. Через несколько лет российские вузы почувствуют на себе демографический «провал».

Наиболее актуальным представляется мнение молодежи в решении демографических проблем и их понимание взаимосвязи демографических процессов с общественными. Исследование проводилось среди молодежи в возрасте 18-25 лет, в 2000-2002 году в городе Тамбове. В ходе исследования было выяснено, что только 19,6 % интервьюируемых действительно интересуются демографическими проблемами и демографической ситуацией в России. Когда как более половины (51 %) вообще никогда о проблемах подобного рода не слышали. Интересно то, что в основном демографические проблемы волнуют молодежь, еще не успевшую создать собственные семьи (91,7 %).

Вопрос, который на сегодняшний день представляется наиболее актуальным – стабильность экономической ситуации в России. Поскольку с решением этого вопроса связывают и разрешение демографического кризиса, мы не могли не исследовать отношение к нему респондентов. В результате более половины опрошенных (53 %) уверены, что экономика непосредственным образом влияет на демографическую ситуацию в стране, больше 37 % предполагают, что это действительно так, и только около 10% затрудняются ответить на этот вопрос. В задачи данного исследования не входило какое бы ни было оспаривание значимости влияния экономического развития на развитие демографическое, но попытаемся взглянуть на решение этой проблемы с другой стороны. Больше 40 % молодежи считают создание семьи несмотря ни на что разумным шагом, и это люди из семей со средним достатком. Тогда как молодежь из семей с достатком выше среднего и высоким не готовы создавать семьи, и называют в первую очередь причину финансовой несостоятельности. Эти и некоторые другие факты позволяют сделать неутешительные выводы. В нашем обществе произошла подмена ценностей, за финансовой стороной вопроса скрывается духовная нищета, безнравственность и безответственность. Это во многом объясняет, почему демографическая ситуация сегодня тяжелее, чем в годы Великой Отечественной войны. Одним из отправных моментов исследования послужил вопрос об улучшении демографической ситуации в России. 70 % опрошенных считают, что более высокий экономический уровень изменит демографическую ситуацию в лучшую сторону, 60 % – что главным является культурное воспитание подрастающего поколения, но большинство голосов в процентном соотношении занял пункт об укреплении идеологии нации (78,4 %).

До сего момента демографические проблемы не воспринимались должным образом как проблемы культурные. Пока не известно глобальны ли эти проблемы или их решение требуется только на уровне одной страны. Но, по крайней мере, в России они есть, и проблему демографической катастрофы надо решать, повышая уровень культуры, заботясь о патриотическом и нравственном воспитании.

Жилкин В.В., Хлынин П.

ИНФОСОЦИОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КОМПЬЮТЕРНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

Темпы развития научно-технического прогресса и передовых компьютерных технологий, в частности, позволяют сравнивать его со скоростью света. А между тем, в обществе назревают проблемы, которые могут иметь катастрофические последствия, не только для определенной группы людей, но и для человечества в целом. Это и вопросы взаимопонимания и построения взаимоотношений двух категорий людей: «компьютерных» и «некомпьютерных» – людей, признающих факт существования компьютеров, но далеких от них. Первые как сознательно, так и неосознанно становятся приверженцами компьютерной культуры, предлагающей упрощенное, ускоренное или усовершенствованное видение мира в целом, и себя в частности. Вторые невольно попадают в разряд «динозавров»: консерваторов и ретроградов, не желающих или не способных жить в современных темпах.

На первый взгляд, это проблема самоопределения и не стоит переживать из-за очередного выделения некой группы людей в отдельную общность. Только за последние полстолетия обособлялись пацифисты, хиппи, панки, зеленые и многие другие и это не стало катастрофой.

Важным представляется то, что приверженцы передовых технологий попадают под полный контроль компьютерной культуры, теряют чувство повседневной реальности, заменяя его компьютерной воображаемой и все чаще виртуальной. Сегодняшний Internet «наполнен» постоянно общающимися виртуально людьми, отдающими предпочтение именно этому виду общения.

Научные фантасты предвосхищают появление в скором будущем глобальной компьютерной системы – «матрицы», грозящей порабощением и уничтожением всего человечества. Жизнь человека – это ощущение им окружающего мира через органы чувств. Новейшие компьютерные системы уже сейчас способны предложить человеку виртуальную реальность готовую заменить обыденность. В случае если виртуальный мир и реальность дополнят друг друга, то «исчезнут» голод, катаклизмы, болезни, безграничное познание мира станет «реальностью», а сам человек получит долгожданную возможность сравнить себя с Богом, не осознавая, что уже сам стал элементом большой виртуальной игры в руках машин.

Согласно эволюции главный принцип всего живого на земле – выжить в постоянно меняющихся условиях, за счет усложнения жизненных форм приспособления к ним. Однако известно, что бактерии и вирусы живут и во льду, и в гейзерах, и даже в космосе, что ставит под сомнение необходимость усложнения форм жизни. Или актуализирует вопрос поиска иного смысла эволюции.

Создание искусственного интеллекта и его отношение к информации, сродни мозгу человека, а подчас и превосходит его. Развитие компьютерных технологий вскоре перерастет из количественного в качественное и подобно ячейкам Бернана (при закипании молекулы воды перестают двигаться хаотично, а объединяются в ячейки, как пчелиные соты по направлению вверх) все компьютеры на земле могут объединиться в одну мыслящую систему. После чего настанет эра гигантского мозга (в котором каждый компьютер будет составной клеткой мозга). Американский физик Типлер дает определение жизни, как способность сохранять и передавать информацию. Все вышеперечисленное говорит о том, что компьютерная система обладает всеми теми признаками, которые характеризуют жизнь человека. Возникает резонный вопрос, а нужен ли тогда компьютеру человек?

Крылова М.А., Агеева Е.В.

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
ЦЕННОСТНО-НОРМАТИВНОЙ РЕГУЛЯЦИИ ПОВЕДЕНИЯ

Изучением такой сложной, объемной категории и социального явления под общим названием «культура» занимается большое количество научных дисциплин как «специальных» (например, культурология, социология), так и «общих» (философия). Однако в отличие от других дисциплин, социологический взгляд на культуру и культурологию на первый план выдвигает проблему, связанную с регуляцией поведения человека, ее ценностно-нормативным содержанием, представляющим собою систему наиболее фундаментальных общественных идей, знаний, ценностей, норм. Будучи компонентами механизма социального регулирования социальные идеи, ценности, нормы являются теми средствами, при помощи которых общество на любом этапе своего развития направляет и координирует социальное поведение своих членов.

Действительно, нормы и ценности, запечатленные в сознании человека дают представления о его социокультурной идентификации. Что четко прослеживается при анализе российского общества в переходный период.

Наиболее чувствительной к качественным и структурным изменениям в российском обществе, к меняющимся образцам поведения в соответствии с формирующимися новыми моральными и нравственными нормами явилась молодежь, что неслучайно.

Поскольку процесс ее взросления проходил и проходит в обстановке радикально меняющегося общества, то подобное обстоятельство не может не повлиять на формирование ее мировоззренческих установок и ценностных ориентаций: идеализация рынка, стремление к благосостоянию, жизненный успех любой ценой. Так с юношеским максимализмом и цинизмом молодежь судит о бедности и богатстве. Молодые люди объясняют успех богатых следующим образом: 47,9% опрошенных считают, что эти люди сумели приспособиться к жизни; 32,7% - умением воровать и только 20% оценивают успех богатых как результат умения работать.

Наше исследование показало, что в сознании элитной части молодежи – студентов, происходит не просто изменение мировоззрения, нормативного ряда, а деформация важнейших безусловных, нравственных ценностей, которые говорят о возросшей опасности дрейфа к делинквентному поведению. Например, готовы к получению взятки 11,7%, а половина 49,9% – могут взять взятку в зависимости от обстоятельств. Воровство считают для себя вполне возможным 7,8%, а взять то, что «плохо лежит» в зависимости от обстоятельств не считают предосудительным 24,1% опрошенных. Соответственно 6,7% и 1,5% готовы к проституции и употреблению наркотиков. Подобное поведение считают приемлемым для себя в зависимости от обстоятельств 15,5% и 5,6%. Подобные ценностные ориентации, жизненные планы молодежи отражают не только специфику молодежного сознания, но и сложные переходные процессы российского общества, противоречивость которых нашла отражение в массовых умонастроениях, в трансформации образа жизни и ценностно-нормативного содержания различных социально-демографических групп.

Коняхина Е.Ю.

ЖЕНСОВЕТ КАК КУЛЬТУРООБРАЗУЮЩИЙ
ФАКТОР ВОЕННОГО ГОРОДКА

После проведения Н. Хрущевым в конце 50-х годов ХХ века военной реформы в Российской Армии появились уникальные женские организации – женсоветы, в функции которых входило культурообразование и культуроформирование военного городка. Прообразом этого объединения творческих сил жен офицеров, стали женотделы, функционирующие на территории России в 20-х годах, принцип работы женсоветов был построен на их основе. Приоритетной отраслью деятельности для них стала семья, дети, работа, профессиональная подготовка и переподготовка.

Острая необходимость в такой организации возникла при появлении потенциально нового типа поселений – отдаленных военных гарнизонов, когда при заселении их в 60-е годы семьями офицеров, попадающими в трудные и непривычные для них условия, начались психологические конфликты, и возник ряд острых проблем: самоубийства; измены жен и мужей, приводившие к разводам; скандалы на общих кухнях, доходившие до драк и т.д. Чтобы оздоровить накалившуюся атмосферу и были созданы женсоветы, работавшие под патронажем КПСС.

Председателем женсовета избирали жену командира или начальника политотдела. Остальные члены совета работали на общественных началах. Совет занимался планированием политической работы и организацией бесед на различные темы; курировал художественную самодеятельность и готовил праздничные мероприятия, например детские утренники. Основной целью деятельности женсовета, остающейся актуальной и в наше время, являлось наблюдение за моральным состоянием семей, предупреждение негативных явлений, скандалов и разводов. Появление женсоветов стало одним из этапов формирования женского движения и осознания женщинами своей роли в Советском обществе.

И сегодня, женсоветы продолжают существовать на территории России, разумеется, во времена демократических перемен их количество значительно сократилось, но в тех гарнизонах, где они сохранились, отчетливо видна динамика в решении социально-бытовых проблем военнослужащих и есть место и время для духовного развития членов их семей.

От женсовета во многом зависит культуроформирование современного военного гарнизона, так как проведение продуманных и интересных культурно-досуговых мероприятий всегда положительно сказывается на сплочении воинского коллектива и семейной ячейки. Это, к примеру, вечера отдыха, посвященные знаменательным датам страны, Дням воинской славы, организация и проведение Дней открытых дверей. Накануне праздников, как правило, проводятся смотры художественной самодеятельности, в которых активное участие принимают женский актив и члены семей военнослужащих. При содействии женсоветов создаются женские клубы, где жены офицеров, прапорщиков встречаются с психотерапевтами, детскими психологами, визажистами и педагогами.

Особый вектор деятельности окружных женсоветов – работа с детьми. Инструктора по работе с семьями приглашают на офицерские совещания и собрания женщин гарнизона инспекторов и начальников ГОВД и РОВД. Такие встречи позволяют вести широким фронтом профилактику правонарушений среди подростков. В итоге, сокращается число детей военнослужащих гарнизона состоящих на учете в ИДН и в наркодиспансере. На совещаниях руководящего состава воинских частей регулярно проводятся награждения семей военнослужащих за образцовое воспитание подростков. Сегодня женсоветы и командование гарнизонов, по-настоящему беспокоит вопрос детской наркомании. Если раньше это была проблема больших городов, то сейчас она выявлена и в военных городках. И поэтому в последнее время на «проблемных» территориях женсоветы все больше развивают работу детских клубов, секций, кружков, художественных коллективов.

Женсоветы уделяют внимание и солдатам срочной службы. В день принятия присяги женщины вручают молодым солдатам подарки, принимают участие в написании благодарственных писем родителям отличников боевой учебы. Они же, ведут контроль за сохранностью доставляемой солдатам корреспонденции, проводят беседы на темы взаимоотношений в воинском коллективе, по этике, культуре поведения. Женщины осуществляют проверку условий приготовления и качества пищи, не оставляют без внимания солдат, находящихся на излечении в госпитале, подбирают литературу для солдатских библиотек; помогают с временным обустройством приезжающих к солдатам родителей.

Работа для женщин в женсоветах и сегодня не основная, а общественная. У каждой из представительниц женсоветов есть свои домашние дела, им надо воспитывать собственных детей. Все это говорит о том, что в армейских женсоветах, как и в прежние времена, трудятся неравнодушные представительницы прекрасного пола, способные к сопереживанию, умеющие помочь и поддержать в трудную минуту.

Коняхина Е.Ю.

ЖЕНЩИНЫ И АРМИЯ: СОЦИОЛОГО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Армия во все времена была институтом, в деятельности которого непосредственное участие принимали в основном представители «сильной» половины человечества, но помимо этого, она испокон веков оказывала влияние на женщин. В процессе феминизации Армии, начало которому было положено при Петре I, когда право женщины на армейскую службу было зафиксировано в уставе 1716 года, женщины сумели доказать, что их участие в деятельности Армии, необходимо для ее полноценного существования. Непосредственно попав в военную сферу или же принимая в ней косвенное участие, любая женщина в силу своего генетического стремления к культуре, добру и милосердию, стремится искоренить негативные стороны армейской службы, изменить создавшуюся среди своих сослуживцев, мужей и сынов культурную ситуацию и принести в нее психологическую стабильность.

В современном обществе женщины и Армия, общепринятые объекты культурологического взаимодействия, отличительной чертой которого является то, что в этот процесс включаются лишь те женщины, которые имеют к Российской Армии непосредственное отношение. Их можно разделить на четыре основные группы в большинстве случаев тесно связанные между собой.

1 группа: женщины, воздействие которых на культурные процессы в Российской Армии обусловлено профессиональной к ней принадлежностью – военнослужащие и гражданский персонал. Особенностью этой категории является ее меньшинство, по сравнению с количеством мужчин занимающихся тем же родом деятельности. Поведение таких женщин и практическая готовность выполнять функциональные обязанности наравне с мужчинами, гармонично соединяются с их высоким самосознанием.

2 группа: женщины, влияющие на Армию посредством своей социальной роли в военных семьях – жены офицеров, от нравственно-психологических качеств, которых зависит сплоченность офицерских семей и Армии в целом. Жены офицеров – истинные хранительницы ядра культурных традиций Армии, а в связи с традиционной кастовостью существующей в военных семьях, создательницы и воспитательницы ее генофонда.

3 группа: особая категория женщин нуждающаяся в социальной поддержке государства и командования Российской Армии – вдовы офицеров. Она отличается от остальных преобладанием негативных факторов жизни: материальной необеспеченностью, психологической нестабильностью и в связи с постоянной стрессовой ситуацией, предрасположенностью к различным болезням, тем более что на их плечи ложатся заботы о детях оставшихся без отца.

Деятельное участие в их судьбе не должно ограничиваться только предоставлением социальных льгот, право на которые им постоянно приходится доказывать перед государственными чиновниками. В отношении этой категории более важным и действенным является человеческое участие и психологическая поддержка.

4 группа: превратившаяся со временем в мощную общественную организацию, действующую на всей территории бывшего Советского Союза – солдатские матери. Представительницы Комитетов солдатских матерей научились воздействовать на командование Армии и добиваться решения острых проблем путем привлечения к ним внимания общественности. При содействии организации издаются различные справочники разъясняющие права и льготы призывников, солдат срочной службы, офицеров и членов их семей.

Процесс взаимовлияния вышеперечисленных групп и Армии, помогает созданию в военной сфере особенного культурного ядра способного изнутри изменить создавшуюся ситуацию и повлиять на изменение мышления военных, принести в него больше позитивизма, миролюбия и человеколюбия.

Морозова Е.Н.

РЕГИОНАЛИЗАЦИЯ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЙ БАЗЫ КУЛЬТУРЫ

Теоретические и практические исследования, проводимые в сфере культуры, однозначно свидетельствуют об исключительной роли правового регулирования культурной жизни в любой стране и особенно в период масштабных изменений в политике и экономике. Суть права в области культуры – это гарантии свободы культуры и культурной деятельности. Правосознание в этой области учитывает необходимость участия государства в культуре посредством принятия на себя обязанностей гаранта ее свободы, материальной поддержки, защиты национального культурного достояния, регулирования отношений собственности, обеспечение культурной автономии национальных меньшинств, протекционизма в отношении особо одаренных граждан, новаций в области культуры, доступности культурной деятельности для социально-незащищенных групп населения и т. д.[43]

Развитие рыночной экономики, строительство новой российской государственности потребовали обратить особое внимание на формирование правовой основы в сфере культуры. Тем более, что до 1992года существовал лишь один специальный закон, регулирующий отношения в данной области. Это Закон «Об охране и использовании памятников истории и культуры» 1978 года.

Базой для всего законодательного обеспечения культуры стал Закон РФ от 09.10.1992 г. №3612-1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» (далее – Основы) (с изм. и доп. от 23 июня 1999г., 27 декабря 2000г.. 30 декабря 2001г., 24 декабря 2002г). В нем впервые были установлены обязанности государства в области культуры, определено разделение компетенции между федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления, определены принципы государственного финансирования культуры и регулирования экономической деятельности в этой сфере, основы участия в международных культурных обменах. Однако со вступлением в действии Конституции РФ, Гражданского кодекса Российской Федерации, новых экономических законов в области бюджетной и налоговой политики, законодательства о приватизации, некоммерческих и благотворительных организациях, а также законов в других отраслях социальной сферы – образовании, науки. СМИ – отдельные положения Основ перестали соответствовать действующему законодательству и ратифицированным международным конвенциям. В настоящее время ведется работа по подготовке новой редакции этого основополагающего для сферы культуры Закона.

Принятие Основ стимулировало интенсивную законотворческую деятельность в сфере культуры и с 1992 года начинается наработка законодательной базы.

Проведенный анализ позволяет выделить ряд наиболее значимых и необходимых для развития отрасли федеральных законов и программ.

Федеральный Закон от 29.12.94 № 78-ФЗ. «О библиотечном деле» был одним из первых «отраслевых» законов. Он определил принципы деятельности библиотек в соответствии с принципами и нормами международного права. Этот Закон стал основой для формирования регионального законодательства в области библиотечного дела. Внесение дополнений в Федеральный Закон «О библиотечном деле» (над которыми сейчас ведутся работы), вызвано необходимостью информатизации библиотек и совершенствованием экономического регулирования их деятельности.

Закон РФ «О музейном фонде Российской Федерации и музеях Российской Федерации» от 26.05.96 №54-ФЗ определил особенности правового положения музейного фонда РФ, а также особенности создания и правового положения музеев в РФ. В развитие этого Закона постановлением Правительства РФ от 12 февраля 1998 г. № 179 были утверждены Положение о музейном фонде РФ, Положение о государственном каталоге музейного фонда РФ и Положение о лицензировании деятельности музеев в Российской Федерации.

Кинематография России – неотъемлемая часть культуры и искусства и должна сохраняться и развиваться при поддержке государства. Закон РФ от 22 08. 96 №126-ФЗ «О государственной поддержки кинематографии в Российской Федерации» определил основные направления деятельности государства по сохранению и развитию кинематографии и установил порядок государственной поддержки кинематографии.

В целях дальнейшего развития отрасли, постановлением Правительства РФ 18 декабря 1997 года, принимается Концепция развития кинематографии Российской Федерации до 2005 года.

Для создания необходимых правовых, социально-экономических и организационных условий развития театрально искусства, постановлением правительства РФ от 25 марта 1999 года № 329 «О государственной поддержке театрального искусства в Российской Федерации» было утверждено «Положение о театре в Российской Федерации», определяющее основные принципы деятельности театров. Однако, в настоящее время назрела потребность в принятии Закона о театре, вызванная разрозненностью нормативных актов регулирующих театральную деятельность. Тем более, что подобную законодательную базу уже имеют библиотечная, музейная, архивная системы и кинематография.

Российская Федерация – многонациональна. Памятники истории и культуры народов Российской Федерации представляют собой уникальную ценность и являются неотъемлемой частью всемирного культурного наследия. Федеральный Закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25.06 2002г. № 73ФЗ направлен на регулирование отношений в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия народов РФ, а также на реализацию прав народов и иных этнических общностей в РФ на сохранение и развитие своей культурно-национальной самобытности и историко-культурной среды обитания.

Необходимо подчеркнуть, что сфера культуры оказалась первой среди отраслей социальной сферы, для которой была разработана и принята специальная федеральная программа. Сохранение накопленного культурного потенциала и системы государственных институтов, обеспечивающих культурную деятельность – эти цели стали важнейшими в политике государства. На их реализацию и была направлена федеральная целевая программа «Сохранение и развитие культуры и искусства»(1993-1995 годы) (продлена на 1996г. постановлением Правительства РФ от 1 мая 1996г. №541).

В 1995 году Министерство культуры РФ инициировало разработку Концепции развития культуры и искусства Российской Федерации, на основе которой было разработано и принято постановление Правительства РФ от 19.06 1996г. №715. «О федеральной целевой программе развития и сохранения культуры и искусства Российской Федерации (1997-1999 годы)» Однако, с течением времени, в сфере культуры выдвигается ряд новых задач, потребовавших корректировки сложившихся в предшествующий период приоритетов. Главные акценты переносятся с задач сохранения ранее накопленного культурного потенциала на задачи его дальнейшего развития.

Распоряжением Правительства Российской Федерации от 03.06.2000 №764-р была принята новая федеральная целевая программа «Культура России (2001-2005гг).». Она четко и ясно обозначила приоритеты государственной политики в поддержке культуры:

- гарантированная поддержка государством развития профессионального творчества, профессионального художественного образования;

- сохранение культурного наследия России и его эффективное использование;

- усиление роли деятелей и институтов культуры в решении важнейших социально-политических задач;

- формирование и укрепление материальной и информационной инфраструктуры единого культурного пространства страны.

Экономический эффект Программы не может быть выражен в конкретных цифрах, но сохранение исторической памяти народа, национальных традиций, развитие и воспроизведение творческого потенциала общества, определение принципов отношений субъектов культурной деятельности и т.д. – все это должно способствовать установлению связи между культурой и развитием в целом, а также распространению подхода к культуре, как к одному из важнейших измерений развития.

Активная законотворческая деятельность в сфере культуры на федеральном уровне послужила толчком к формированию нормативно-правовой базы в регионах. Серьезная работа в этом направлении была проделана и в Тамбовской области.

В соответствии с Федеральным Законом «О библиотечном деле» в области в 1996 году также был принят Закон «О библиотечном деле в Тамбовской области» (от 21.06.96 №67-3), который дополнил и расширил действия федерального закона на территории области в следующих моментах:

1. Он распространяется на все библиотеки области, независимо от их ведомственной принадлежности и формы финансирования.

2. В Законе четко закреплены понятия исполнительной и представительной власти, органов местного самоуправления.

3. Определено, что книжный фонд области является культурным наследием.

4. Законодательно определен статус центральной библиотеки области – областной универсальной научной библиотеки им. А.С. Пушкина.

Основные проблемы, характерные для отрасли «Культура» в целом, нашли отражение в Законе Тамбовской области «Об основных направлениях социально-экономического развития Тамбовской области на 2002-2004 годы» (от 11.12. 2001г. №238-3). Этим законом определены нормативы библиотечных и культурных учреждений в области (на 100 тыс.чел.), что позволяет сохранить сеть этих учреждений культуры на современном уровне.

Принятие областного Закона. «Об областной программе « Культура Тамбовской области (2002-2005)» (от 19.07.2002 №44-3) – этапный момент в развитии отрасли «Культура» области.

Программа «Культура Тамбовской области (2002-2005)» предусматривает реализацию мероприятий в рамках трех подпрограмм:

- «Развитие культуры и сохранение культурного наследия Тамбовской области».

- «Совершенствование кинообслуживания населения Тамбовской области»

- «Архивы Тамбовской области»

- Программа взаимосвязана с программами в области образования, молодежной и социальной защиты.

Происходящие в России преобразования способствуют тому, что центр тяжести в сфере культуры переносится в регионы. И создание нормативно-правовой базы отрасли на местном уровне будет способствовать развитию новых форм взаимодействия органов власти и творческой интеллигенции, решению проблем финансирования развития культуры, становлению новых организационно-управленческих отношений.

Величко Ю.

РАЗВИТИЕ МАЛЫХ ГОРОДОВ СИБИРИ
КАК СОЦИОЛОГО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

Развитие малых городов Сибири – одно из центральных аспектов внимания ученых, которые, однако, фокусируют его на типологических признаках его развития. Однако, существование личности и развитие ее в этих условиях, возможность интеллектуального и культурного становления в условиях отдаления от признанных центров, становится важной проблемой. При этом, именно в условиях отдаления, существуют свои, региональные, сохранившиеся почти в нетронутом виде ценности, которые необходимо не только исследовать как музейные экспонаты, но и активно вливать в реальную жизнь этих поселенческих общностей. Все это позволяет говорить о том, что в современной России сложилась неоднозначная ситуация. С одной стороны, научно-технический прогресс активно нивелирует регионы, стираются границы и различия между относительно развитыми и относительно неразвитыми районами, с другой стороны, - явно нарушено существовавшее ранее социально-экономическое, политическое, идеологическое и иное равновесие между центром и периферий. Переплетение этих процессов и определяет специфику современного развития регионов России.

Типология историко-культурных областей на территории Российской Федерации разработана еще недостаточно. Принято выделять три большие историко-этнографические провинции: Восточно-европейскую, Сибирскую и Дальне-Восточную. Протяженность Сибири от Урала до Чукотки заставляет делить Сибирскую провинцию на две территориально неравные части, водоразделом для которых служит Енисей. В Западно-Сибирский регион входят Ямало-Ненецкая, Средне-Обская, Верхне-Обская, Тобольско-Иртышская, Алтайская историко-этнографические области. В географическом плане эта территория включает Алтайский край, Кемеровскую, Новосибирскую, Омскую, Томскую и Тюменскую области.

Далеко не случайно региональная историография выдвинулась на первый план. Идет оформление региональных научных школ. Дело в том, что некоторые проблемы, традиционно относимые к местным, региональным, на практике имеют общероссийское (и даже мировое) значение. Например, история освоения Сибири (подобно освоению дикого запада Америки) является отнюдь не региональной тематикой. Ее разработка возможна в общегосударственном плане и только на базе глубоких региональных исследований комплексного характера с применением традиционных и современных методик. Такие академические исследования истории развития регионов должны быть многоуровневые. Первый уровень - низовое звено, исследование малого региона (село, район, город). Второй уровень - изучение среднего региона (республика, край, область). Третий уровень - осмысление истории развития крупного региона. Изыскание на каждом уровне дополняют друг друга. В совокупности более общие подходы к региональной культурно-исторической реальности со временем позволяет оформить концепцию региональной истории.

Сегодня Сибирь - страна контрастов: здесь внедряют передовые технологии и сохраняются древнейшие рыболовные и звероловные ловушки, изготавливаемые на месте промысла только с помощью ножа и только из подручного материала; здесь мы наблюдаем древнейшие виды отношений к умершему и современнейшее медицинское обследование; здесь сохраняются фольклор и мифы, которые сосуществуют с научными знаниями о строении Вселенной.

Одно из актуальных направлений региональной историографии - региональная культура. Здесь три суперпроблемы: исследование регионального менталитета (политического, социально-экономического, духовного); выявление роли региональных культурных центров в структуре общественных отношений; анализ источников формирования и особенностей творческой деятельности провинциальной интеллигенции. К последнему немаловажно добавить актуальную проблему общественно-политической активности интеллигенции.

Проводимые исследования показывают, что, с одной стороны, в культурной жизни региона, в частности Западно-Сибирского, находят воплощение общекультурные закономерности: формируется и начинает активно действовать новая элита, и, дистанцируясь от нее, пробуждаются самобытные формы народной культуры, освобожденные от жестокого идеологического диктата; общечеловеческие, наднациональные культурные ценности и идеалы находят свое воплощение и развитие в культуре различных народностей, проживающих в данном регионе. С другой стороны, возникают и функционируют культурно-региональные особенности: формируется и доминирует «городское» видение культурных процессов; образуется двухполюсная поляризация и централизация (Ханты-Мансийск - Сургут) со своим культурным противопоставлением; расширяется религиозная сфера в культуре за счет строительства новых храмов, усиления религиозной тематики не только в искусстве, но и в науке и образовании; активизируются процессы гуманитаризации в культурно-образовательной сфере благодаря становлению систем непрерывного и многоуровнего образования; повышается активность молодежной субкультуры по отношению к соседним регионам; главное - игнорируются исторические корни бытовой жизни, а отсюда - раздельность обычного сознания и бытовой культуры, их антикультурность, сиюминутность, прерывистость, маргинальность. Это лишь - основы концептуального ведения региональной истории и культуры.

Ставя вопрос о современном развитии города, необходимо выделить два уровня: фундаментальный и прикладной. В мировой науке фундаментальный уровень познания развит достаточно высоко, в то время как в России фундаментальное культурологическое знание существует в очень малых количествах и крайне фрагментарно.

Подобно тому, как в ходе хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири в советскую эпоху происходил перекос в сторону технократических подходов и имела место недооценка социально-культурных аспектов процесса урбанизации, в советской науке обозначилось явное отставание в изучении этих процессов. Отсутствие серьезных научных разработок о воздействии процессов урбанизации на человека и человеческого сообщества сказывается как на недооценке этого фактора при разработке региональных программ местными органами власти, так и на отсутствии данной проблематики в политических платформах различных партий. В настоящее время наблюдается определенный дефицит исследований, характеризующих исходный уровень и состояние культуры регионов в условиях современной модернизации.

Особенно это касается малых городов, где компактно проживает большая часть населения Западной Сибири. Нет четких представлений о субъектах, вызывающих процессы модернизации культуры региона и изменения культурных стереотипов.

Следует признать, что в теоретическом отношении проблема развития западно-сибирского малого города разработана в области культурологии весьма слабо. В связи с этим, одной из важнейших задач является ликвидация этого пробела.

Прежде всего, необходимо дать систематическое описание малого города в качестве социокультурной целостности и выявить границы между уже известным (фрагментарными картинами и элементами культурологического познания, зафиксированными в научных исследованиях, проведенных в рамках смежных наук, прежде всего истории, этнографии, социологии), и неизвестным (неизученным) с тем, чтобы строить относительно новую для отечественной науки культурологическую картину города не на «пустом месте», а с опорой на достижения смежных областей научного познания.

Можно выделить следующие основные индикаторы, характеризующие категорию «малый город»:

- население;

- территория;

- экономический потенциал;

- инфраструктурный облик (социальные институты культуры, информационные коммуникации, сфера услуг, транспорт и дороги, коммунальное хозяйство и др.);

- отдаленность от политического, экономического и культурного центра конкретного региона.

Несмотря на наличие значительного количества индикаторов, наиболее простым и логичным способом определения понятия «малый город» является разделение этих городов на основе показателей численности жителей.

Из трех категорий городов Западной Сибири, т.е. крупных, средних и малых, наибольший удельный вес занимают малые города.

К числу слабо изученных как в теоретическом, так и научно-практическом плане относятся следующие фундаментальные проблемы: социокультурная стратификация городского пространства, этническая специфика города и языки субкультур, конфессионализм как элемент городской культуры, «поколенческая» структура городской культуры и многие другие.

Нерегулируемый рост городских поселений в Западной Сибири России привел к тому, что значительная часть населения потеряла (или не имеет) связи с основным производством (градообразующей отраслью, предприятием).

При выработке месторождений возникает острый вопрос о «перепрофилизации» городов.

Необходим особый подход к определению перспективной экономической и культурной модели малых городов в трудных по условиям жизни районах страны. Здесь прогноз перспективного развития должен определяться особенностями географических условий.

Малые города особенно восприимчивы к воздействию центра на их развитие. При прогнозировании путей их развития нужно идти от территории, от района, определить какова потребность конкретной местности в городах (и каких по сочетанию выполняемых функций), насколько достаточна сложившаяся сеть городов. В связи с этим город должен рассматриваться в системе «производство-население-территория». Путь развития ни одного из городов не может быть определен вне этой системы, вне территориальной модели того или иного экономического района.

Слабое развитие фундаментального культурологического знания сильно сдерживает проведение прикладных исследований. Прикладное знание рождается на базе применения культурологических обобщений к диагностике и решению устойчивых социокультурных проблем развития города. Среди наиболее важных из числа последних, можно определить две - социокультурные последствия урбанизации и экология.

В мировой науке важнейшими специальными областями исследования являются урбанистическая и экологическая антропология, которые изучают, что человек делает со своим предметно-пространственным окружением (первая занимается искусственными объектами зданиями, сооружениями, дорогами, пространственной организацией поселений и т.п., вторая- естественными объектами, такими, как почва, растения, водоемы, природные материалы).

Современная городская культура складывалась на протяжении многих десятилетий под непосредственным влиянием разновеликих взаимодействующих факторов. Основной тенденцией развития городской культуры на протяжении последних 100 - 150 лет, в том числе и в сибирском регионе, является переход от преимущественно традиционных (доиндустриальных) к преимущественно урбанистическим (индустриальным и постиндустриальным) формам ее развития, что является важнейшей составной частью процесса модернизации.

На эмпирическом уровне давно уже сложились представления о западном и восточном типе городской культуры (и соответственно городов), как о весьма различных «культурно-исторических типах». Причем это различие проявляется как во внешних признаках (архитектура, планировка, жилище), так и внутренних (образ жизни городского населения, менталитет и т.п.). Однако, проблема взаимоотношения этих культурно-исторических типов, как на макро, так и на микро уровнях изучена весьма слабо. Процесс осмысления западноевропейской культурой сложного и многослойного социально-культурного комплекса, традиционно определяемого как Восток (в отличие от Запада), насчитывает уже двухтысячелетнюю историю. В Древней Греции разграничение Востока и Запада стало формой обозначения противоположности «цивилизованности» и «дикости». Позднее в европейской науке сложилась точка зрения признания равенства (в определенном смысле) Востока с Западом.

Особый интерес в этом отношении представляют азиатские города России, в том числе Западной Сибири. Первоначально они возникли по классической схеме в качестве острогов-крепостей, опорных пунктов колонизации и освоения вновь присоединенных земель. Сибирь и ее население русским первопроходцам представлялась как «дикий край» (Восток), который необходимо «цивилизовать» (т.е. приобщить к России).

Подобная схема продвижения на Восток позднее привела к возникновению двух крупных проблем. Первая заключалась в том, что сибирские города (в подавляющем числе) с момента возникновения являлись типично русским городами, окруженными иноэтничным населением. Поэтому, проблема Запад-Восток на протяжении многих десятилетий выражалась и закреплялась в формуле русский город - иноязычные кочевники (или охотники - в зависимости от местоположения). Только по мере колонизации Сибири, города формируют адекватное этническое окружение.

Вторая проблема выражалась в том, что проникновение русских в Сибирь сопровождалось аккультурацией, вызвавшей серьезные видовые последствия и формирование особого социокультурного типа в последствие получившего в отечественной литературе название «старожил». По определению многих отечественных авторов сибирские «старожилы», сталкиваясь постоянно с иноэтнической средой постепенно изменили в определенном отношении не только свой внешний вид, язык, но и социально-психологический тип.

Однако, в целом ряде случаев, сибирские города строились на полиэтнической основе с непосредственным вовлечением коренного населения. За рубежом изучению этнических групп, «вкрапленных» в социальную структуру города, посвящено большое число исследований. В отечественной литературе подобные работы являются редкостью. В этом отношении особо следует выделить работы Н.А. Томилова о татарском населении городов Западной Сибири. Из новейшей литературы определенный интерес представляет исследование Ц.Б. Будаева, посвященное использованию времени городским населением Бурятии.

Таким образом, главными проводниками и центрами русификации Сибири стали города. Окружающее иноязычнное население постепенно русифицировалось, воспринимая первоначально многие элементы материальной культуры русских первопроходцев (Запада), а затем сам язык, письменность, религию. Даже в современных условиях, как показали исследования, городской образ жизни обладает своей национальной спецификой. Однако, по мере развития урбанистических процессов историческая область проявления национальной специфики постепенно сужается. При этом этнические различия стираются сначала в материальном производстве, а затем в социальной организации. Более длительное время они сохраняются в сфере духовной культуры.

Проблема Запад-Восток в отношении формирования и развития городской культуры Сибири находит свое отражение и в вопросе непосредственных культурных контактов с Западной Европой и их влиянии на этот процесс. Первоначально эти контакты заключались в использовании не только западного опыта и образцов, но и военнопленных и вольнонаемных шведов, немцев и др. для строительства крепостей и городов. Затем - в развитии торгово-экономических и культурных контактов со странами Западной Европы. Эти связи особенно усилились в самом конце ХIХ - начале ХХ в. после завершения строительства Великой сибирской железной дороги. Во всех крупных сибирских городах в эти годы возникают многочисленные конторы и представительства западноевропейских фирм (немецких, датских, голландских и др.). Многие сибирские города участвуют в зарубежных международных выставках. Иностранные фирмы, напротив, выставляют свои экспонаты на сибирских выставках. На прилавках магазинов Томска можно было обнаружить товары не только из Москвы, Петербурга, Варшавы, но и из Вены, Лондона и Парижа.

Во времена советского периода эти процессы резко прекратились и только с началом «перестройки» начали заново возрождаться.

Сложный синтетический характер изучаемого объекта (культура малого города) не поддается достаточно полному описанию и исследованию с позиций какой-либо отдельно взятой науки, теории или концепции. Поэтому его изучение требует выработки комплексного междисциплинарного подхода. Целостной теории данного уровня в настоящее время пока еще не существует. В связи с этим, современная наука преодолевает отмеченные трудности путем самостоятельного анализа различных подсистем объекта с использованием уже отработанных моделей по отношению к этим подобъектам.

Современное развитие малых городов Сибири, процессы урбанизации нашей жизни в целом повышают роль социального познания этих процессов в любой самой, что ни на есть практической деятельности, а тем более в деятельности как федеральных органов власти, так областной и городской администраций. Проблема состоит в том, что многие из политиков и управленцев не понимают привязанности социальных и политических процессов к культурным, к культурному ландшафту городов России. Они сплошь и рядом пытаются решать разрывающие страну проблемы и конфликты помимо и иногда даже вопреки реально действующим механизмам урбанизации и развития городской культуры.

В условиях трансформирующейся экономики регионы Западной Сибири оказались в наиболее сложной социально-экономической ситуации исходя из объективных условий (суровые климатические условия, удаленность и труднодоступность многих северных районов, высокая зависимость хозяйственного комплекса от ввозимой продукции и т.д.). Кризис в экономике и социальной сфере северных районов Российской Федерации наиболее остро сказался на положении городов и поселков, созданных на базе градообразующих предприятий (монопрофильных городских поселений).

Сложившееся положение угрожает существованию малых городов и поселков Сибири России и может привести к необратимым последствиям для экономики северных регионов, имеющей определяющее значение для стабилизации социально-экономической ситуации в Российской Федерации.

Поэтому все эти моменты требуют со стороны ученых тщательного и активного изучения последствий урбанизации и их влияния на изменения городской культуры с целью выработки основ общепринятых моделей развития российского общества. Культура должна стать одной из главных основ модернизации российского общества. Без учета этого важнейшего фактора ожидать экономического чуда, долговременной политической стабилизации, устойчивой сбалансированности межнациональных отношений просто не приходится.

Таким образом, необходимость исследования основных проблем формирования и развития культуры малого города в современных условиях связана с поворотом к новому пониманию роли культурного фактора в проведении современных реформ непосредственно с потребностями сегодняшнего дня: необходимостью разработки новых научных подходов к созданию программы социокультурного развития крупнейшего региона России - Сибири. Изучение и решение этих проблем силами историков, социологов, культурологов и практических работников в области культуры будет способствовать не только дальнейшему развитию науки, но и интеграции сил ученых с практическими работниками в сфере культуры.

Советский период освоения Сибири - это открытие и разработка месторождений полезных ископаемых и создание возле них, возле промыслов, буровых, нефтегазодобывающих месторождений, городов и поселков. Эти населенные пункты создавались как «опорные пункты» освоения территории. Результатом этого явилось то, что расселение в Сибири носит в основном «урбанизированный» характер, особенно в такой индустриальной области как Тюменская. В городах проживает 88,3% населения области.

Города и другие поселения распределены по территории неравномерно. Это обуславливается особенностями размещения производительных сил и, в первую очередь, выборочным освоением природных ресурсов, а также выгодным географическим положением территорий Западно-Сибирской равнины. Сырьевая направленность экономики региона определила очаговый характер размещения производительных сил, привязанность их к крупнейшим центрам добычи и переработки природных ресурсов. В связи с этим и расселение носит очаговый характер.

Основополагающую роль в размещении населения, формировании сети населенных мест в Западной Сибири играет развитие и размещение хозяйственных комплексов, прежде всего промышленности. В наибольшей степени структура хозяйства региона определяет экономическую базу небольших монопрофильных поселений.

Анализ размещения промышленности показывает, что отчетливо прослеживается тяготение определенных отраслей к городским поселениям разной величины. Отрасли промышленности, связанные с добычей сырья преобладают в небольших городах.

Большинство городов Западно-Сибирского региона образовались как нефтегазодобывающие центры в районах разработок полезных ископаемых. В этом состоит главное отличие малых городов Сибири от малых городов Центральной России, которые в большинстве своем выполняют функции местных центров сельскохозяйственного производства.

База возникновения подавляющего числа западно-сибирски городов - одна отрасль или одно месторождение. Это предприятие или производственный комплекс обычно проектируется с расчетом на определенный контингент работающих, заявленный в проекте. Затем, однако, оно обрастает вспомогательными и другими производствами, требующими дополнительного контингента рабочей силы, так как многие из них не были учтены в первоначальном проекте.

Проблема заключается не в росте городов Сибири, а в их сохранении как поселений (малые города не могут быть законсервированы) и приведении их функциональной структуры в соответствие с потребностями территориально-отраслевой организации хозяйства и перспективами экономического развития региона.

Спад объемов производства и реализации продукции градообразующих предприятий приводит к снижению местной налогооблагаемой базы. Отсутствие средств в бюджетах городов и районов на развитие муниципальной инфраструктуры, на решение социально-экономических вопросов, на выплату заработной платы работникам бюджетной сферы и коммунального обслуживания, на топливо - это факторы, определяющие социально-экономическое положение малых городов региона.

Наиболее действенным рычагом активизации малых городов является развитие промышленности, которая в Западной Сибири определяет их главную функцию. Речь идет, в первую очередь, о более комплексном использовании добываемого сырья, совершенствовании технологий производства, освоении новых видов продукции дополнительно к традиционным.

Главной особенностью городских поселений в Западной Сибири является монополизация предприятиями-гигантами территории малых и даже средних городов. Развитие и размещение промышленности играет важную роль в решении многих проблем малых городов: экономических, социальных, демографических и др.

Перспективы существования монопрофильных городов в западно-сибирском регионе заключаются в развитии и поддержке градообразующих предприятий, что определяется возможностями отраслей производственной специализации, а также в развитии альтернативных отраслей хозяйствования, развитии новых направлений специализации и диверсификации региональной экономики с учетом ее природно-экономических особенностей.

Основной сутью сибирского города во все времена были задачи «пионерского» освоения слабозаселенных, необжитых и экономически неразвитых регионов Сибири: он во все времена в той или иной мере выполнял роль «фронтира» между «варварством» и «цивилизацией» и не только к аборигенному, но и в определенной мере к русскому сельскому населению. Сибирский город в своем происхождении и по своим функциям не мог быть ни монастырским, ни частным, а только лишь «государевым» «служилым». Отсюда его закономерности социально-экономического, административно-политического и культурного развития. «Фронтирная» роль сибирских городов менялась не только во времени, но и в пространстве: крупные города XVII в. как Тюмень, Тобольск, Тара, Енисейск, выполнив свою роль в колонизационном освоении далеких окраин, в последующие времена уступали свою «фронтирную» задачу новым городам, преимущественно возникавшим из слобод и острогов, по освоению уже близких территорий.

Колонизационный, «фронтирный» тип сибирских городов обусловил и особый состав, и динамику движения населения, и смену лидеров. Преобладание служилых людей в сибирских городах XVII в. обуславливалось не только военно-политическими и управленческими задачами, но и активным участием служилых людей в торговле и ремесле. Именно служилый человек мог наиболее полно и эффективно выполнять эти функции в необжитой стране точно так же, как его «коллеги» – европейские бюргеры в предшествующую эпоху были торговцами с оружием в руках, не раз выходившими на крепостные стены. Этот социальный лидер по своей психологии и политическому менталитету был «государственником» (в отличие, например, от конкистадоров в Америке): поэтому многочисленные казачьи бунты в Сибири XVII в. ни разу не претворились в попытку отделения колонии от метрополии.

Развитие урбанистики на современном этапе характеризуется рядом новых качественных моментов. Прежде всего, в исторической науке значительно усилился интерес к городу как объекту исторического изучения. В 1991 г. в Иркутске прошла первая региональная конференция по истории городов Сибири, появился ряд интересных монографий и сборников по истории сибирских городов, причем, речь уже идет не просто о городах, а о процессах урбанизации региона применительно к категории культуры. Появляются также новые жанры и направления в сибирской урбанистике: рождается энциклопедическая форма изложения истории городов Сибири, интересная не только для читателей, но и важная для исследователей, ибо это позволяет охватить весь путь исторического развития. Заново, на основе новых теорий маркетинга и менеджмента, разрабатываются вопросы торгового развития сибирских городов. Возникает историография и источниковедение сибирских городов как теоретическая форма осмысления как пройденного наукой пути, так и некоторых особенностей фактической истории городов. И, наконец, рождаются новые методологические подходы и концепции, стоящие на стыке нескольких дисциплин, применение которых может быть плодотворным не только к современности, но и к прошлой истории сибирских городов.

Не случайно в представлении многих россиян понятия «Западная Сибирь» и «нефть» воспринимаются как синонимы – округ является основным нефтегазоносным районом страны.

Наличие нефти и газа на территории Западной Сибири было предсказано академиком И.М. Губкиным в 1934 году.

Бурение опорных скважин началось в 1951 году. 21 сентября 1953 года геологоразведочная скважина в поселке Березово дала мощный газовый фонтан, что послужило началом изменения жизни края и экономики всей страны. Планомерное проведение геофизических и буровых работ началось в 1954 году.

25 сентября 1959 года вблизи села Шаим ( район современного г.Урая ) был открыт нефтеносный пласт с объемом суточной добычи нефти свыше одной тонны.

25 апреля 1960 года из скважины Р-7 на Мулымьинской площади получена первая промышленная нефть (суточный дебит более 10 тонн).

В июне 1960 года из скважины Р-6 Шаимской нефтеразведочной экспедиции ударил фонтан нефти с суточным дебитом 300 тонн. Было открыто первое в Сибири месторождение промышленной нефти.

Затем были открыты Усть-Балыкское, Западно-Сургутское, Покурское, Ватинское, Мамонтовское, Салымское, Правдинское и многие другие месторождения. В 1965 году стало известно об открытии Самотлорского месторождения, которое по запасам нефти входит в первую десятку крупнейших месторождений мира.

В 1964 году началась промышленная эксплуатация нефтяных месторождений округа. В 80-е годы на территории округа ежедневно добывалось около миллиона тонн нефти.

Высокие темпы развития нефтяной промышленности, строительства, энергетики обусловили быстрый рост населения (более чем на 1 миллион человек за последние 30 лет).

Построены новые города. Развивается геологоразведка, создаются нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия. В сжатые сроки ведется строительство нефтегазопроводов, автомобильных и железных дорог.

С переходом страны к рыночным реформам в начале 90-х годов происходят существенные изменения и в экономике округа. До 1996 года наблюдалось снижение объемов добычи нефти. В настоящее время этот процесс стабилизировался, и Западно-Сибирский регион по-прежнему является основной топливно-энергетической базой страны.

Уровень развития информатизации характеризует в современном мире уровень развития государства. Без мощной информационной инфраструктуры невозможно создать современный цивилизованный рынок товаров и услуг, обеспечить решение задач социальной сферы, войти в мировое сообщество в качестве полноценного партнера.

Общий разовый тираж газет, издающихся в Ханты-Мансийском автономном округе, превышает 600 тыс. экземпляров - при численности населения в 1368 тыс. человек. Подавляющее большинство газет и все журналы печатаются на местной полиграфической базе, представленной 19-ю типографиями; из них 17 оснащены электронными редакционно-издательскими комплексами и оборудованием цветной офсетной печати.

В целом в округе зарегистрировано более 350 средств массовой информации (из них более 200 действуют постоянно). Издается более 100 газет и около 10 журналов различной ведомственной принадлежности. Наиболее массовые и влиятельные издания, кроме перечисленных выше, - газеты «Вестник» и «Новый город» (г.Сургут), «Варта» и «Новости Приобья» (г.Нижневартовск), «Путь октября» (г.Советский), «Знамя» (г.Урай), «Нефтеюганский рабочий» и «Здравствуйте, нефтеюганцы!» (г.Нефтеюганск), а также окружные журналы «Югра» и «Старт». Кроме того, с 1999 года в рамках «Новостей Югры» начала выходить окружная молодежная газета «Поколение Nord».

К тому же, с недавних пор в округе функционирует несколько информационных агентств. Наиболее крупными и влиятельными являются окружное информационное агентство «Югра-Информ», «СИА-ПРЕСС» (г.Сургут) и «Самотлор-экспресс» (г.Нижневартовск).

Около 50 региональных редакций газет, муниципальных, ведомственных и частных телерадиокомпаний участвуют в информационном сотрудничестве с органами государственной власти автономного округа (на договорной основе). Развитие сети печатных и электронных СМИ, постоянное увеличение объемов их взаимодействия, информации создает все более благоприятные условия для обеспечения конституционного права жителей региона на получение оперативной и достоверной информации.

На сегодняшний день функционирует собственная окружная телерадиокомпания «Югра», вещающая с сентября 2000 года на своем спутниковом канале по всей территории России (21 час в сутки). По-прежнему популярна среди населения округа региональная государственная телерадиокомпания «Югория» (дочернее предприятие ВГТРК). Среди местных электронных СМИ наиболее перспективными считаются телекомпания «СургутИнформТВ», телерадиокомпании «Сургутинтерновости» и «Самотлор» (г.Нижневартовск), а также «Интелком» (г.Нефтеюганск), «Инфосервис» (г.Когалым), радиоцентр «Эфир» (г.Нижневартовск). Всего в округе функционирует около 50 телевизионных, радио- и телерадиокомпаний, охватывающих вещанием весь регион.

Важное место в стратегии развития малых городов должно занять ускорение процесса внедрения высоких технологий передачи и обработки информации, расширения информационного рынка, комплексного развития информационной инфраструктуры, преодоления внутренней изоляции.

Эти процессы необходимы, поскольку они дают возможность значительно повысить эффективность управления городским хозяйством, качественно улучшить инвестиционный потенциал малого города, повысить уровень взаимодействия культурных и информационных процессов

Наиболее интересным следствием внедрения новых телекоммуникационных технологий является не простое распространение информации, но резкое усиление внутригородских и международных коммуникаций и локально-ориентированных проектов. Это бы позволило малым городам региона преодолеть внутреннюю изоляцию и успешнее решать городские проблемы путем расширения экономических возможностей.

Секция 5. Историко-культурологические аспекты интеллектуализации

Баженова Т.П.

РУССКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ
КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЕВРОПЕИЗАЦИИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Русское Просветительство, возникнув под влиянием Французского Просвещения но своей сути было антифеодальным, объективно буржуазным мировоззрением. Как и в Западной Европе, русскому просветительству 40-60-х годов XVIII века предшествовали различные формы антифеодальной идеологии.

История русского Просвещения начинается в период появления в России в конце XVIII века раннебуржуазных идей, сходных по сути с ренессансно-гуманистическими идеями Французского Просвещения (Ж.Ж.Руссо, Вольтера, Дидро, Монтескье и др.) К этому времени относится появление подобных идей и в России (Ф.Прокопович, Г.Бужинский, И.Т.Посошков, А.Д.Кантемир, В.Н.Татищев, М.В.Ломоносов и др.)

Первоначальная история русского Просвещения, начинается со второй половины XVIII века, когда в Россию проникли идеи классиков Французского Просвещения, оказавших определенное влияние на основные течения русской мысли вплоть до идеологии самодержавия (Екатерина II) и консервативных мыслителей высшего аристократического круга. (М.М. Щербатов) и масонов. Несмотря, на увлечения идеями французского просвещения в ХVIII веке, они не стали самостоятельным направлением общественной мысли, и вошли в духовную жизнь российского общества, как часть школьно-университетской философии дворянско-либерального типа.[44]

В этот период общественная мысль России еще не созрела для того, чтобы не только модифицировать и развить, но даже до конца воспринять целостные просветительские концепции Запада. Между тем, заимствование просветительских идей Франции продолжалось вплоть до 30-х годов XIX, Это заимствование выражалось в формировании идей (апелляция к разуму, науке, знанию, критика крепостничества с позиции естественного права и т.н.). Но отдельные идеи не смогли превратить эти мысли в сколько-нибудь целостные просветительские концепции. Вот почему нельзя найти в творческом наследии даже самых профессиональных мыслителей России вплоть до 40-х годов XIX века подлинно просветительских идей и мыслей в строгом смысле этого слова, которые бы по совокупности принципов могли быть типологически сходными с классическим французским Просвещением. Лишь немногие русские мыслители первой трети XIX века сравнительно близко подошли к принципам французского просветительского мировоззрения (И.П. Пнин, В.В.Попугаев, А.С.Кайсаров, А.П.Куницин). Перечисленные имена относились к представителям дворянского просвещения в России. Наиболее широко идеи просвещения были представлены в движении декабристов, хотя в целом декабризм в полной мере нельзя отнести к просветительскому типу мысли. Это объясняется не столько неспособностью декабристов к освоению идей Просвещения и перенесение их на русскую почву, сколько волной феодальной контрреволюции начала XIX века, накрывшей Европу от Лондона до Петербурга. По этой причине ростки просветительской мысли, появившиеся со времен Радищева и удержавшиеся на русской почве до восстания 1825 года оказались практически задавленными к 30 годам XIX века. В этих условиях даже антифеодальные идеи приняли антифранцузское звучание, лишь к началу 40-х годов XIX века прогрессивная антифеодальная мысль России начала оправляться от нанесенных поражений и принимать формы, соответствующие сложившейся социокультурной ситуации, которая по своему социально-экономическому уровню соответствовала эпохе просвещения Франции XVIII века.

Таким образом, «век русского просвещения» не мог наступить ранее 40-х годов XIX века, так как именно к этому времени ощущается кризис феодально-крепостнического строя, а антифеодальные силы остро осознают свою несовместимость со старым режимом. В этих условиях они уже не ограничивались критикой его отдельных сторон, но выступили с идеями нового строя, который должен прийти на смену старому строю. Просветительские идеи в России подготовили не только падение крепостнического режима, но и первую революционную ситуацию XIX века. К этому времени возникшие собственно буржуазные отношения в России были очень молодыми, но развивались бурно и потому требовали от общественной мысли поддержки, оправдания и определения исторической перспективы.

Можно с уверенностью сказать, что по французскому летоисчислению («К. Маркс») 40-60 годы в России – это канун 1789 года во Франции. Франция конца XVIII века и Россия второй половины XIX века перекликаются не только по социально-экономическому положению, но и по характеру и движению общественной мысли. Об этом выразительно и ярко написал соратник Н.Г. Чернышевского М.А. Антонович в статье «Умственные движения в XVIII в.». Он настаивай на том, что каждый должен знать историю Франции XVIII века, так как она «есть азбука, элементарный учебник мышления и жизни XIX века... XVIII век требует особенного и преимущественно нашего внимания, как дело, непосредственно касающееся современной жизни. В этом веке человеческая мысль освободилась от огромной массы обычных, застарелых, понятий в областях – теоретической, нравственной и общественной. XVIII век освободил мысль от самых главных, самых тяжелых оков; он объявил войну всему, что стесняло развитие мысли, всем силам и элементам, которые, какими бы то ни было, предлогами изъявляли претензии на покорность им со стороны мысли...[45]

Ромах Н.И., Зеленина Н.А.

ВЕЛИКИЕ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ

Культурологические аспекты интеллектуальности дают возможность постижения творческого наследия многих великих мастеров и учат этому сложнейшему процессу. Чтобы правильно понять великого человека надо долго и любовно вживаться в своеобразие его мира, научиться созерцать те образы, которые рисуют такие одаренные натуры, брать за основу не внешние черты, а то, как воспринимается им собственный внутренний мир. Человек, имеющий мощное дарование, помноженное на особое духовное пространство, как золотой песок, пропускает события окружающего мира через сито своего сердца.

Самая обычная картина жизни подается под совершенно необычным углом. Ошеломляюще пылкие, внезапные мысли, проходящие потоком явлений через пульсирующий мир, изливаются в творчестве. Открытия, приходя в подготовленные, ожидающие углы и сердца. Озарение – это этап взрывного размножения сил. Наступает как результат предпринятой творческой активности. Высокие души находят цепь, изыскивают средства осуществления. Выбранная цепь в качестве мотива направляет и регулирует человеческую деятельность, придавая ей последовательность или системность. Величие личности – в свершении дел, несовершенных до этого, в стремлении к недосягаемой цели. Его жизненное призвание в том, чтобы дарить людям свет. Светозарные люди на порядок выше. Нельзя искать в них недостатки, причуды, разрушать целостное звучание и свечение. На их долю приходятся титанические усилия, а так как принимать и наслаждаться прекрасным человеческий разум не привык, люди лишь через многие столетия дорастают до уровня произведений, созданных великим человеком, которые обладают первоначальностью ощущений, через них мы понимаем, что искусство – переосмысление жизни. Те открытия, к которым приходят великие люди, обязательно подготовленные прошлым опытом, победами–поражениями, находками-потерями, решениями задач, которые невозможно решить. Мир и покой, царящий в душе, прекрасно сочетается с большой активностью деятельности, которая направлена на свершение какого-либо дела. Мудро берегут и распределяют свои силы. Бывают отчаянные разочарования и радости, жизненный успех не дается без труда, иногда без тяжелых потерь. Но Великий Человек, оступаясь и падая, медленно или быстро, идет к цели, появляющейся впереди. Надо быть готовым с наименьшим ущербом пройти через град оскорблений, обид, измен. Не пропускать в эмоциональную сферу раздражители, несущие боль и отрицание многих человеческих ценностей. Если нет определенного затраченного труда, переживаний, мучительных усилий, нет меры ценностей, выносимых из прошлого жизненного опыта личности, нельзя ни найти свою значимость для других, ни найти себя, свою вневременную суть, а если счастье в сознании и признании тебя, твоего творчества, нужности, скажи себе: сегодня я стану лучше, чем вчера, достижения будут расти, я их направлю на пользу людям, я вырасту в своих глазах. Люди так или иначе заметят мои достижения, и я займу достойное место среди достойных людей. Эту гармонию мира я буду нести в себе – торжественно и высоко.

Мощность интеллекта ведет к неуспокоенности. Это видно в трудах великих творцов. Так, невероятное, неудержимое трудолюбие Б. Микеланджело сочетал почти с безграничной универсальностью. Его собственная мощь и энергия передавались его скульптурам и другим произведениям (они словно рвутся у них изнутри). «Никто так не изнуряет себя работой, как я. Я ни о чем другом не помышляю, как только день и ночь работать».

Многообразие, сила, глубина, значимость его произведений подтверждает, что огромная сила интеллекта, рвущаяся в творчество – главное. Но недостаточно только гениальной одаренности, следует быть и чрезвычайно усердным, преданным своему делу работником.

Терпение – это такая черта, которая в неблагоприятные времена отдаляет от Человека страх и беспокойство. Мужество рождается в борьбе. Гениальному человеку уготовано особое одиночество, его не так понимают, ложно истолковывают, он чувствует это и страдает вдвойне. А те, кто его не понимал, судят о нем пошло – неверно, злобно, с завистью. Но трудности существуют для того, чтобы преодолевать их. Ведь трудное не есть не возможное. «Достигший величья исполнит великое дело, отваге и силе его нет предела. Приняв очередной удар судьбы, великий человек не сваливает беды на сложное время, на задворках корявого мира полностью отдается творчеству. И с этого момента творческий путь идет неизменно по восходящей. Творческая энергия бьется в мир, выплескивается на лист бумаги, разрывая его, отзываясь на духовные поиски человека. «Удачу за руку приводит работоспособность», а радость, сладость удовлетворения проистекает из терпения».

Следует коснуться такого качества великого человека как скромность, в ореоле которой она получает признание высшего порядка, обретая почти неземную, сверкающую грандиозностью славу.

Удивительно скромен и обходителен был Михаил Иванович Калинин, который мог найти общий язык и с ученым, и с крестьянином, и с рабочим. «Чем человек достойней, тем скромней», говорил он. Величию сопутствует скромность. Скромный человек сам своих заслуг не оценивает. Будь скромен, чтоб потом достичь высот – советуют нам древние.

Во многих странах мира торжественно встречали первого в мире космонавта Юрия Гагарина и запомнили его как изумительно скромного человека, обаятельного и приятного собеседника. Таким он сохранился и в памяти своих товарищей, которым помогал готовиться к космическим полетам. Таким образом – скромность – признак истинной яркости личности.

Позднякова Р.А.

БИБЛИОТЕКИ И КНИГИ В КУЛЬТУРЕ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ

В течение нескольких столетий средневековая Европа располагала ограниченным числом библиотек, которые в основном располагались в монастырях. Так, библиотека Страсбургского собора в XI веке насчитывала всего лишь пятьдесят томов, библиотека собора Парижской Богоматери в середине ХIII века располагала несколькими десятками книг. Вместе с тем, некоторые монастырские библиотеки насчитывали от 200 до 400 томов.

Книжные богатства, накопленные средневековыми монастырскими библиотеками, в течение нескольких столетий далеко не всегда были доступны широкому кругу читателей. Хранились они в какой-либо галерее монастыря, в шкафу или нише, выдолбленной в стене, наваленные одна на другую. Но мере накопления книг они как бы «расползались» по территории и заполняли собой все свободные уголки и лежали даже под лестницей. Поскольку о сохранности книг никто не заботился, то многие из них приходили в состояние крайней ветхости, часто их просто уничтожали черви и моль, Но самой большой бедой для них была их затерянность, старость и забытость. Временами книгам везло, когда какой-нибудь безвестный библиотекарь пытался расставить их в определенном порядке, сделать опись никак не напоминала даже отдаленно каталога. Списки книг, которые составлялись, были скорее инвентарными списками и фиксировали наличие книг в произвольном порядке. Использовать читателю эти списки было невозможно, так как в них не входили названия подавляющего числа сочинений и текстов. Однажды составленные списки не фиксировали новых поступлений в библиотеку, их по-прежнему размещали, где придется, и многие книги исчезали бесследно.

«Таяли» фонды монастырских библиотек и по другой причине. Знакомиться с книгами в библиотеке было нельзя, их выдавали на руки. Вначале пользователями книг были монахи монастыря, где располагалась библиотека, затем читателями стали другие духовные и светские лица. Зачастую читатели не возвращали книгу в библиотеку. Нельзя сказать, что монастырские библиотеки лишь «разбазаривали» книги, они их пополняли за счет подаренных книг, поэтому некоторые средневековые монастырские библиотеки располагали произведениями и текстами в нескольких экземплярах. Так, в библиотеке Клюни, было двенадцать экземпляров Утешения философией Боэция.[46]

Главной функцией монастырской библиотеки было обслуживание нужд богослужения и воспитание религиозных чувств, поэтому неудивительно, что подавляющее количество книг были религиозного содержания (тексты Священного писания, труды по богословию, богослужебные книги), значительно меньше книг по истории (летописи, хроники) и не было практически других видов сочинений.

В конце XIV века возникла тематическая опись книг, которая включала в себя перечисление названий всех произведений, содержащихся в книге, а уже столетие спустя к ним присоединили алфавитные и предметные списки произведений, которые исправляли неточности каталогов, составленных ранее. Это позволило распределять книги по разделам, что превратило постепенно библиотеки из простых хранилищ, какими они были ранее, в настоящие помещения для работы.

Уже в XIII веке стало ясно, что выдача книг на дом – это настоящий бич для библиотек. Чтобы уменьшить ее пагубные последствия, настоятелями доминиканских монастырей было решено разделить книги на те, которые можно выдавать на руки, и на те, которые можно читать лишь в самой библиотеке. В полной мере эта идея была осуществлена в библиотеке Сорбонны, а затем такая практика стала повсеместной. Для того, чтобы читатель мог работать с книгой в библиотеке надо было создать для этого определенные условия. С этой целью крыло монастыря отделялось занавесями, в окна вставлялись стекла, а с помощью досок строились кабинки, где читатели могли знакомиться с содержанием книг. Лишь с XIV века в некоторых монастырях и в университетах стали специально оборудоваться небольшие комнаты для чтения. Эти первые опыты по созданию «читальных залов» подготовили почву для строительства просторных библиотек. Так возникли библиотеки Мертонского колледжа и Нового колледжа в Оксфорде. Новые библиотеки представляли собой помещения длиной от десяти до двадцати метров и шириной от пяти до семи метров, располагались они на 2-м этаже и потому сырость первых этажей уже не могла губить книги. По обе стороны от центрального прохода располагались пюпитры, на каждом из них книги раскладывали плашмя, одна рядом с другой, это позволяло поместить на каждом пюпитре 4-5 книг. Позднее книги стали ставить вертикально под пюпитром на одной или двух палках, и таким образом, на одном пюпитре размещалось до 20 книг. Такое размещение книг сохранялось довольно долго, пока растущее количество книг не заставило искать другой способ расстановки книг. Пользоваться новыми «большими» библиотеками, как и ранее, могли только члены тою сообщества, от которого они зависели. Только с начала XVI двери монастырских и университетских библиотек были открыты широкому читателю.

Первой библиотекой, которая открыла «настежь» свои двери в 1444 году были библиотека св. Марка во Флоренции, а полвека спустя в Айнбеке, Сначала книгопечатания стало быстро увеличиваться как количество книг, так и скорость их распространения. Книга стана доступной всем грамотным людям, а само библиотечное дело стало приобретать контуры современной организации работы библиотеки как «гнезда культуры».

Позднякова Р.А.

БИБЛИОТЕКА В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИИ КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX ВЕКОВ

Интенсивный рост буржуазных отношений, рост промышленного производства в России во второй половине XIX века вызвали к жизни глубокие изменения в культуре, образовании и духовном облике ее населения. К этому времени сформировалось новое направление в отечественной культуре, которое вошло в историю как культурно-просветительское дело. Оно включало в себя внешкольное образование взрослого населения, организацию досуга, активное включение народа в культурное строительство.

История культурно-просветительной деятельности в России в рассматриваемый период включала в себя разнообразные формы культурно-просветительной работы. К ним относились народные чтения, публичные лекции, выставки, экскурсии, народные театры и концерты, кинематограф, различные общества по интересам. Институциональное оформление культурно-просветительной работы в дореволюционной России включало в себя сеть культурно-просветительных организаций (библиотеки, народные дома, музеи, народные университеты, воскресные школы, клубы т.п.). Формы и институты культурной жизни позволили, в конечном счете, решить важную задачу: организовать постоянную связь между «верхним» и «нижним» этажами отечественной культуры, между «культурной» элитой и «некультурной» массой. Эта связь должна была обеспечить развитие коммуникационной системы учреждений культуры и стать мощным каналом влияния на общественное сознание.

Массовая организация общедоступных библиотек, читален, народных домов, музеев и т.п., входивших в систему внешкольного образования, означала качественно новый шаг в социокультурном развитии дореволюционной России, стержнем которого был процесс демократизации образования, науки и культуры. В результате активной культурно-просветительной работы конца XIX - начала XX веков Россия «приблизилась к общеевропейскому типу, где народная школа и цивилизация XIX века уже привели к широкой культурной демократизации.[47] Этот процесс сыграл большую роль и в преемственности русской культуры как внутри страны, так и далеко за ее пределами.

Историко-культурные исследования, проводившиеся в СССР в 20-50-х гг., подчиненные принципу классового подхода к культуре и образованию как правило, носили характер критический и потому видели в дореволюционной истории культуры лишь некий жалкий суррогат куль туры, специально изготовленный для неприхотливых, задавленных и невежественных масс (Невский В.А., Зеленко Р.А., Медынский Е.Н. и др.). Игнорирование прогрессивного значения культурных и просветительных организаций давало основание утверждать о том, что народные массы до революции 1917 г. были поголовно неграмотными, культурно отсталыми, а российский пролетариат отличался своим абсолютным бескультурьем. Пожалуй, единственным автором, который не присоединился к общему хору критиканов был Н.К. Пиксанов, который требовал «перестроить изложение истории русской культуры» и исходил при этом не из принципа классовой борьбы, а из «принципа культурного областничества», «изучения областных культурных гнезд».[48] Он понимал под «культурным гнездом» определенный круг деятелей, постоянную деятельность и выдвижение питомцев, а также совокупность учреждений культуры, науки, школьного и внешкольного образования в том или ином районе, городе или месте.[49]

Идея «культурного гнезда» позволяет определить место и роль библиотеки в культурной истории России конца XIX - начала XX веков, оценить ее значимость в культурно-просветительной работе.

Первые народные библиотеки - читальни создаются в России с 1873 года, которые по мнению тогдашнего министра народного просвещения Д.А. Толстого, «могут иметь несомненно важное значение в ряду образовательных средств, назначенных для массы».[50] Мнение министра было учтено и на рубеже XIX - XX веков, когда наблюдался стремительный рост библиотек и читален. Так, если 1886 году в 50 губерниях Европейской России было всего 630 библиотек, то в 1896 году - 3073 библиотеки.

Особо следует сказать о г. Тамбове и Тамбовской губернии. Здесь просвещение народа в рассматриваемый период приобрело большой размах и получило отклик у крупного тамбовского землевладельца и мецената Эммануила Дмитриевича Нарышкина, который принял горячее участие в просвещении народа. На его средства в центре Тамбова была построена двухэтажная кирпичная читальня, которая в октябре 1892 года открыла свои двери для любителей книг и чтения. На первом этаже здания размещалась библиотека, народная читальня и историко-этнографический музей, а на втором этаже располагался зал на 600 мест и аванзал с бюстом Э.Д.Нарышкина. На базе построенной читальни с 1893 года успешно действовало Общество народных чтений, которое в среднем за год устраивало до 90 чтений, при этом число слушателей достигало 40-50 тыс.человек. Успех народных чтений натолкнул руководителей Общества на мысль о расширении сети народных библиотек и читален. За период с 1895 по 1903 годы в Тамбовской губернии было основано 725 народных библиотек.[51] В губернии создавались не только библиотеки и читальни как учреждения культуры и просвещения, но посредством их деятельности изучались читательские вкусы и потребности населения в книгах, шло снабжение жителей губернии популярными изданиями, а в уездные и сельские библиотеки высылались рекомендательные списки литературы, что позволяло целенаправленно формировать культуру чтения разных категорий населения.

Культурно-просветительная деятельность Тамбовского Общества народных чтений была популярной и привлекла в его ряды инициативных, талантливых и преданных делу народного образования людей – учителей, врачей, адвокатов, священнослужителей.

Царское правительство не могло оставить без внимания всю действующую сеть культурно-просветительных учреждений. На учебные ведомства была возложена обязанность контроля над каталогом книг предлагаемых для бесплатных народных библиотек и читален, и только в декабре 1905 года такой контроль был отменен. В 1912 году Министерство народного просвещения вновь ввело свой порядок в комплектование народных и пришкольных библиотек, восстановив тем самым особый надзор над просветительской работой библиотек и читален.

Несмотря на идеологический контроль со стороны властей, гражданское общество России конца XIX - начала XX веков стремилось взять в свои руки организацию и управление культурно-просветительной работой, и тем самым, обеспечить ей надлежащее развитие, что нашло свое отражение в организации просветительских учреждений, среди которых одно из первых мест по праву принадлежало библиотеке как «культурному гнезду».

Семина В.С., Баженова Т.П.

СУДЬБА «ОБЩЕСТВЕННОГО ДОГОВОРА» Ж.Ж.РУССО
В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ XVIII – НАЧАЛА XIX ВЕКОВ

Первой попыткой реализации идеи «общественного договора» между помещиком и крестьянином в России был «Большой Наказ»[52] Екатерины II, в котором она предлагала основать новое законодательство на началах просветительской философии. Основой этой философии был труд Ж.Ж.Руссо «Общественный договор». Впоследствии дворяне, ссылаясь на «Наказ императрицы» пытались подтолкнуть Александра I к радикальному решению вопроса об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Сам император в именном рескрипте от 5 июня 1801 года, направленном на имя графа П.В.Завадовского при назначении его управляющим Комиссией о составлении законов, обращал внимание на то, что можно заимствовать от других народов, «более известных в просвещении», «примерные узаконения» и ими подтверждать твердость собственных законов. При этом Александр I особенно отмечал, что предложения в «Наказе» Любезнейшей Бабки Моей Государыни императрицы Екатерины II помещения, содержат в себе избраннейшие в сем роде истины и могут пролить великий свет на упражнения Комиссии.

В 1826 году декабрист П.Г.Каховский, характеризуя состояние крепостных крестьян, писал генералу В.В.Левашову: «Во внутренних губерниях государства имения, принадлежащие богатым помещикам, пользуются довольною свободою, хотя и зависят совершенно от хозяев своих, но образованное дворянство не гнетет себе подобных, и земледельцы управляются мирскими сходками. Я был на многих из сих совещаний маленьких республик. <…> На сих сходках я в первый раз слышал изречения из «Наказа» Великой Екатерины»[53]. Таким образом, прогрессивные идеи «Наказа», будучи, по сути, изложением прогрессивной философии французского Просвещения, вдохновляли русскую передовую мысль в течение многих десятилетий и после смерти императрицы.

Так из 526 статей «Наказа» более 250 заимствованы из «Духа законов» Монтескье, а около ста заимствованы из сочинения Беккариа «О преступлениях и наказаниях» (1764). Заимствования осуществлялись как в виде буквального перевода, так и в виде компиляции. Императрица сама признавалась в этом в письмах к своим зарубежным корреспондентам[54].

Сама же идея договора между помещиками и крестьянами, восходит, безусловно, к теории общественного договора Ж.Ж.Руссо. Согласно, которому «основою любой законной власти среди людей могут быть не только соглашения». «Слова право и рабство, – пишет он в «Общественном договоре», – взаимоисключают друг друга», а подчинение «закону, который ты сам для себя установил, есть свобода»[55]. Право сильного, столь распространенное в реальной жизни, не может считаться основой гражданского общества и, сбрасывая с себя насильственное ярмо, народ поступает верно, ибо «возвращая себе свободу по тому же праву, по какому ее у него похитили, он либо имеет все основания вернуть ее, либо же вовсе не было оснований ее у него отнимать»[56]. На русской политико-правовой почве была предпринята попытка применить, одну из основных идей просветительской философии на микроуровне отношений помещика и крестьянина.

Идея «Договора», регулирующего отношения в обществе, изначально заложена в тексте «Наказа» Екатерины II, однако в окончательный вариант она не вошла: «Надлежит, чтобы законы гражданские определили точно, что рабы должны заплатить за освобождение свое господину, или чтоб уговор об освобождении определил точно се их долг вместо законов»[57]. Та же мысль вновь была сформулирована императрицей в «Начертании о приведении к окончанию комиссии о составлении проекта нового уложения» (опубликовано 8 апреля 1768 г.) Во второй части Начертания, посвященной особенным правам граждан, т.е. правам каждого сословия, в третьей главе «О обязательствах» Екатерина пишет, формулируя исходный постулат: «Обязательство, значит, вообще союз по правде и по справедливости содееваемый <…> Обязательства происходят от разных причин, как то например: от договоров, или (то есть – иначе говоря) контрактов… Договор вообще есть взаимное согласие лиц, обязующихся между собою…»[58] Возможно, по мысли императрицы, именно «добровольный договор» мог стать «основанием, могущим произвести нечувствительно некоторое полезное в состоянии нижняго рода поправления и пресечь всякие злоупотребления, удручающия сих полезных членов общества»[59]. В начертание вошло и следующее рассуждение, вычеркнутое из печатного варианта «Наказа»: «Если государственная какая причина или польза частная не дозволяет в некоторых державах сделать земледельцев свободными, во опасении, чтобы земли остались не оранными чрез их побег, то можно сыскать средство, чтоб так сказать к земле привязать и утвердить на ней сих самых землевладельцев, оставляя им их землю, самим и детям их также, на так долгое время, как они ее обрабатывать будут по договору с ними учиненному, за цену или дань, сходственную с плодами той земли»[60]. Заметим, кстати, что Александр I учел уроки своей бабки и, не узаконивая освобождение крестьян, указом 1803 года о вольных хлебопашцах узаконил возможность заключения договоров (условий), его предусматривающих.

Императрица в «Наказе» и позднее – в записках по русской истории – прежде всего утверждала, естественность и, следовательно, благотворность для России самодержавного правления.

Как известно, «Наказ» не воплотился в закон. Мечтая о том, чтобы это произошло, Екатерина в 1765 году писала Даламберу: «В «Наказе» я «на пользу моей империи обобрала президента Монтескье, не называя его…»[61]. По изящному определению Н.М.Карамзина, «Наказ» «долженствовал быть для депутатов Ариадниною нитью в лабиринте государственного законодательства…», демонстрируя, как можно «согласить частную пользу с общею, <…> после высочайших умозрений <…> спуститься в обыкновенную сферу людей и тончайшую Метафизику преобразить в устав гражданской, понятный для всякаго!»[62].

С точки зрения историков культуры, «Наказ» представляет собой «теоретический трактат», «общие философские начала права»[63], поэтому при желании в нем можно было найти подтверждение чуть ли не прямо противоположных воззрений»[64]. Так, например, кн. М.М.Щербатов положение об «умоначертании или характере» народном, которому должен соответствовать закон, истолковывал в пользу сохранения рабства, утверждая, что суровый климат формирует грубый, наглый и стремительный в предприятиях характер россиян, усугубляемый природной ленью, и следовательно, вожделенная свобода приведет только к ухудшению положения самих крестьян, «грубых несмысленных и захватчивых», нуждающихся в принуждении добрых попечителей-помещиков…[65]

Сама категория пользы, так настоятельно подчеркиваемая, очень важна, и безусловно, характерна для просветительского, рационального мышления.[66] Уже в 1766 году эта категория стала предметом дискуссии в недавно образованном Императорском Вольном Экономическом Обществе. В конце 1765 года Общество получило за подписью «И.Е.» вопрос «о значении поземельной собственности в успехах земледелия и о владении участковом, на правах полной личной собственности»[67]. Этот вопрос не был заявлен в собрании и, как пишет секретарь и историк Общества А.И.Ходнев, был лишь случайно пришит к журналам.[68] В 1766 году императрица повторила свой вопрос, сформулировав его определеннее: «В чем состоит собственность земледельца, в земле ли его, которую он обрабатывает, или в движимости, и какое он право на то или на другое для пользы общенародной иметь может?»[69] На этот раз задача была объявлена Обществом, получившим 160 ответов почти на всех европейских языках. Корреспондентам, как и самому Обществу, было ясно, что решению вопроса о собственности крестьянина должен предшествовать вопрос о свободе. Поэтому полученные ответы, так или иначе, затрагивали вопрос об освобождении крестьян. Награду Общество получил член Дижонской академии Беарде де л’Абей, выступавший за право крестьян на недвижимую собственность. Однако, прежде, по его мнению, нужно сделать раба свободным, а свободе в свою очередь, должно предшествовать народное образование. Обещание земли и воли будет стимулом для крестьянина. Собственность сделает труд крестьян производительнее, что приведет к улучшению земледелия, увеличению народонаселения и внутреннему спокойствию в государстве.

Реализовались идеи Ж.Ж.Руссо в России лишь в начале 60-х годов XIX века, то есть столетие спустя.

Горохова О.А.

РУССКАЯ СЕМЬЯ Х-ХVII ВЕКОВ
КАК ОБЪЕКТ ИСТОРИКО–КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ

Российская наука, ориентированная в советское время на изучение больших масс людей, их движения в истории, лишь к середине 80-х годов XX столетия обратилась к изучению культуры семьи, брака, материнства и детства.

Трудность изучения указанной проблемы, особенно в период Средневековья, заключается в первую очередь в узкой источниковедческой базе, отсутствие, как правило, таких видов источников как церковно-приходские книги, городские кадастры, «семейные записки», авторские трактаты. Вместе с тем, сохранились от Х-XV веков административные документы, фискальные переписи, источники по каноническому праву. Существующие на сегодняшний день источники по истории и культуре русского быта X-XVII веков дают возможность проследить основные пути эволюции русской семьи в период раннего и развитого средневековья и в итоге попытаться определить насколько соответствовала сложившаяся тогда модель семьи и брака, чувств родства реальным формам супружеских союзов.

Это позволит нам реконструировать ценностные ориентации семьи в названный период. Изучение истории русской семьи может помочь также в определении культурных влияний на демографические стереотипы и охарактеризовать некоторые демографические представления X-XVII веков.

В привычном, обыденном словоупотреблении, «семья» означает конкретную, реально существующую группу людей, объединенную каким–либо «интересом». Демографическая наука понимает под семьей совокупность отношений разного порядка (тип семьи, принципы организации родственной преемственности, правила вступления в брак, специфику поведения внутри семьи между ее членами). Культуру семьи средневековой Руси помогут выявить названные принципы.

Формы древнерусской семьи в истории средневековья запечатлелись как движение от крупных «многоядерных» патриархальных семейных групп к малым «одноядерным» семьям.[70] Преобладали «большие» семьи, а «малые» хоть и были, но насчитывали единицы.

«Многоядерные» семьи нуждались в определенном единстве, которое прослеживается в имянаречении. Имена наследовались из поколения в поколение. Женщины в семьях средневековой русской элиты носили имя мужа (например, княгиня Анна, жена князя Всеволода Галицкого отзывалась на имя «Всеволожа»). С XII-XIII веков наряду с именем появились прозвища, имевшие как правило, индивидуальное применение, они впоследствии легли в основу фамилии. Знатные семьи дифференцировались по фамилиям, обозначавшим не только предка, но и местность на которой проживали (князь Владимир Андреевич Срепуховской, князь Юрий Звенигородский и т.п.). Далее фамилии распространялись и на непривилегированные сословия.

Помимо этого, по наследству передачи имен (моральных атрибутов родства) семейно-родовые связи скреплялись и материальными атрибутами (наследство – движимого и недвижимого имущества). С раннего времени в средневековой русской семье существовала общность имущества супругов при наличии у каждого из них собственных долей. Это в свою очередь повлекло упрочение в обществе венчальных (законных) браков. Имущество, принесенное в семью, или совместно нажитое, всеми силами сохранялось и передавалось наследникам.

Выходя замуж, женщина вносила в семейную «копилку» свое приданное, которое сохранялось за ней до передачи наследникам после ее смерти. Общим направлением имущественных прав женщин на Руси было законодательно- правовое оформление ее дееспособности. Она накладывала отпечаток на всю гамму совместно-брачных отношений, они как - бы «консервировались», что сказалось на отсутствии радикальных перемен в семье, свойственных семье Европы XVI-XVII веков.

История непривилегированной русской сельской семьи свидетельствует о том, что процесс выделения малых семей шел еще более медленно, чем в городе. Сохранение меж поколенных связей, неразделенных семей обусловливалось особенностью образа жизни и прочностью сельской общины.

К процессу создания семьи во всех стратах средневекового русского общества отношение было одинаковое. При венчании (создании «разрешенной» семьи) возможен был развод, по крайней мере де-юре. В княжеских семьях развод был грандиозным скандалом с большим общественным резонансом, тогда как в низших слоях общества считалось делом не таким уж и страшным. Позволялось мужьям «пустить жену» к новому «мужу», с которым она открыто жила, поэтому тема «роспусков» и побочных семей не была крамольной вплоть до XVII века.

Венчальный брак, рассматриваемого периода был обставлен множеством условий: возраст жениха и невесты, запрет брака с иноверцами, с представителями разных социальных страт, вступление в брак не более двух раз в жизни, заключение брака с лицами, близкими по крови в шестом колене. Несмотря на перечисленные ограничения, представители всех слоев средневекового русского общества стремились вступить в брак, так как успешное ведение хозяйства требовало как мужских, так и женских рук. Холостяцкая жизнь считалась тяжелой и неестественной.

Таким образом, можно сказать, что в средневековой Руси существовали два типа семьи во всех социальных слоях, семья была жизненной необходимостью, и ее создание и существование обеспечивалось определенными нормами права и традициями. С Петровских времен начал формироваться новый тип семьи (нуклеарной), которая сохранилась и в наши дни.

Казакова Н.П.

НАЦИОНАЛЬНАЯ КУХНЯ
КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

У каждого народа своя жизнь свои обычаи, праздники, песни, сказки, которые и формируют национальную культуру. К числу наиболее выраженных отличий относится национальная кухня, которая не является только лишь способом приготовления отдельных блюд, а вырастает в комплексное полифункциональное явление, основанное на совокупности множества традиций, обрядов, обычаев.

Понятие или слово «кухня» относится к числу одновременно наиболее употребляемых и наименее изученных проблем. Истоки употребления этого понятия восходят к истории старой русской кухне с IX-X вв. когда славяне научились выпекать хлеб из ржаной муки на квасных заквасках, что и положило основу развития русского кулинарного искусства. Технологии усложняются и совершенствуются и появились крупы. Первые записи русских рецептов оставили нам монахи-летописцы. Монахи жили своим трудом, пользуясь результатами этого труда. Они возделывали землю, ловили рыбу, собирали травы, держали пасеки, сами готовили, пекли хлеба. Монастырские записи позднее вошли не только в поваренные книги, но и в медицинские справочники. Вклад сделанный монастырями в сохранении феномена русской кухни древней России велик.

С XVI-го столетия мы можем говорить о различиях монастырской, сельской и царской кухни. В монастырской кухне играли огромную роль овощи, травы, зелень и фрукты. Они составляли основу питания монахов, особенно в период постов. Сельская - была богата и разнообразна, но тоже по-своему изысканна. За праздничным столом подавали поочередно по несколько салатов, 3-4 разновидностей первых блюд, разнообразные блюда из мяса и рыбы и на «десерт» пироги и пирожки.

Царская кухня отличалась большим разнообразием блюд и напитков. Закуски были самые разные, но главными среди них были всяческие салаты – смесь мелко нарезанных овощей, в которую можно было добавить все, что угодно – от яблока до холодной телятины. Это явилось прототипом известному теперь такому блюду как винегрет. К концу XVII в. стал популярен студень (студеный), ели обычно зимой, тогда же появилась уха из различной речной рыбы, солонины и колбасы. А иноземцев изумлял утонченным вкусом рассольник. Щи – существует такое присловье «Щи да каша – пища наша» и подавались к столу с пирогами с разнообразной начинкой. К сведению хотелось упомянуть, что русская кухня насчитывает более 60-ти видов щей, и вызвало восхищение иностранцев, поэтому один из рецептов щей известные французский писатель А. Дюма вывез из России и включил в свою кулинарную книгу.

Из напитков самыми популярными были соки, морсы, настойки, но отдельное место занимала Медовуха – делалась на основе пчелиного меда, была очень крепкой. В последствии появилась водка. Но отдельное место на столах занимал квас, рецептов по его изготовлению было огромное количество.

Значительное место в русской кухне отводилось заготовке продуктов впрок. Это обуславливалось географическими условиями. Именно Россияне славились громадным количеством рецептов «консервированной» продукции, для создания чего требовался настоящий научный подход, умение сочетания продуктов, не случайно, в русском языке так прочно закрепилось словосочетания «разносолы».

Гостеприимство славян общеизвестно; обильные трапезы и частые тосты, веселье, танцы, незатейливый юмор и гость, зашедший без предупреждения, будет встречен с добродушием и приглашен к столу. Русская душа свободолюбивая в отличие от европейской и даже православная религия не смогла дисциплинировать азиатское влияние – это представляет собой характерологический феномен русской души.

Поэтому культура быта, обрядов старой русской кухни интересна, сохранилась и поныне особенно в сельской местности. Праздничная кухня в религиозных праздниках: на Рождество делают сладкое сочиво, на Масленицу пекут блины, на Пасху куличи. Не утеряны обычаи предков и в повседневной жизни народа, они перешли в современную русскую кухню.

Литература:

1. Кузенкова Т., Кузенков О. Энциклопедия православной кухни, Н. Новгород, 1998.

2. Похлебкин В. Из истории русской кулинарной культуры, М., 1998.

3. Сухорев В. Этика и психология делового человека, М., 1997.

Лавринова Н.Н.

ВКЛАД «ЕВРАЗИЙЦЕВ» В РАЗВИТИЕ
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ НАЧАЛА XX ВЕКА

В начале двадцатых годов XX столетия в Софии возникло направление «евразийство». В движении принимали участие такие ученые как Ильин В., Вернадский Г., Карсавин Л., Алексеев Н., Флоровский Г., Савицкий П., Гумилев Л. и многие другие. Основной категорией евразийского мышления, признавалось определение России как особого географического и исторического мира. В силу исключительного, феноменального географического положения, европейско–азиатской протяженности, а также природно-климатических условий она образует особый континент – Евразию, который состоит из «отломанной» от Европы европейской России и «исключенной» из Азии России азиатской и служит «месторазвитием» евразийского культурно-исторического типа.

Месторазвитие – это единство народа и земли, на которой он не просто обитает, а наполняет его продуктами творческой деятельности. Это «живое» образование, в котором уживаются и «преданья старины» и «жизнь и борьба», то есть сохраняется преемственность в развитии. Более того, своими специфическими особенностями, оно во всем определяет существование в нем, накладывая неповторимый отпечаток на все компоненты.

Одним из ярких представителей движения был Савицкий П. Основной работой является «Географический обзор России – Евразии». В ней он широко использует данный термин и определяет его по ряду ему подобных: месторождение полезных ископаемых; местоформирование почв; местопроизростанье растительных сообществ; местообитание животных сообществ; месторазвитие человеческих обществ. Этот ряд указывает на сходные моменты в различных явлениях неорганического и органического мира. Их общие элементы взаимно приспособлены друг к другу и, находясь под влиянием внешней среды, в свою очередь, оказывают действие на нее. Такое приспособление живых существ друг к другу и взаимодействие с внешними географическими условиями создают свой устойчивый гармоничный порядок развития. Социально-историческая среда и ее территория объединяются в единое целое – в географический ландшафт. Таким образом, Россия – Евразия это «месторазвитие», единое целое, одновременно географический, этнический, хозяйственный, исторический ландшафт. Социально – историческая среда не может рассматриваться вне территории, так как, не зная ее свойств невозможно понять явления, особенности и образ жизни в данной среде.

Другой представитель евразийского направления Вернадский Г. в своих трудах продолжает использовать термин «месторазвитие». Он определяет его как географическую среду, накладывающую свои особенности на человеческие сообщества, развивающиеся в ней. География страны является одной из трех сил, которые строят человеческое общество, поскольку она влияет на быт и духовный склад людей. Основные две силы, по мнению ученого, - человеческая личность, человеческое общество. Каждая народность оказывает психическое и физическое давление на окружающую этническую и географическую среду. Так, своеобразие национального развития русского народа вызвано двумя комплексами причин: внешнего влияния на общество географических факторов и внутренним саморазвитием социального организма, создающего своеобразие окружающей его ноосферы.

Огромный вклад в решение проблемы обусловленности истории человечества географическим фактором внес Гумилев Л. Его теория основана на анализе и синтезе прошлого этносов и окружающей их среды. В своей последней работе «От Руси к России» он исследует своеобразный исторический путь России, исходя из особенностей ее географического положения, взаимодействия европейского и азиатского начал. Ученый объясняет историю как историю этносов.[71] Автор выделяет три основных параметра, которые влияют на ход истории и процессы этногенеза. Первый параметр – пространство. Это ландшафтное и этническое окружение. Первое, влияет на формы хозяйства, уклад данного этноса определяет его возможности, перспективы. На характер создаваемой культуры влияет этническое окружение, связи с соседями, дружеские или враждебные. Второй параметр – время. Это фаза этногенеза и этнического окружения, определяющая варианты этнических контактов с ним. Кроме того, уровень научно-технического прогресса, свойственный данной эпохе, тоже оказывает свое влияние в рамках фактора времени, позволяя заимствовать уже имеющиеся технические достижения, при создании новой культурной традиции. И, наконец, последний – ландшафт. Каждый этнос должен приспособиться (адаптироваться) к его условиям, за пределами которого ему жить трудно. Объединяя географический фактор с историей народов (этносов), ученый строит свою теорию этногенеза. Согласно ей, взрыв пассионарности создает в значительном числе особей, обитающих на охваченной этим взрывом территории, особый нервно-психический настрой, что является поведенческим признаком. Возникший признак связан с повышенной активностью, но характер этой активности определяется местными условиями: в первую очередь – ландшафтом, а также этнокультурным окружением и уровнем социального развития. Поэтому все этносы оригинальны и неповторимы, хотя процессы этногенеза сходны.

Теория этногенеза Гумилева Л. раскрывает глубочайшие связи характера, обычаев и культуры народа с геоландшафтами, «месторазвитиями».

Развитие идей евразийства в начале XX века обусловилось наличием своеобразного умонастроения, направленного на доказательство исторического, этнического, культурного единства славянских народов, как особого геоприродного и социально-культурного мира.

Литература:

1. Банных С. Географический детерминизм от Льва Мечникова до Льва Гумилева: Исторические очерки. – Екатеринбург, 1997.

2. Гумилев Л. От Руси к России. – СПб., 1992.

3. Савицкий П. Географические особенности России. – Прага, 1927.

4. Савицкий П. Геополитические заметки по русской истории. // Вопросы истории. – 1993. – № 11-12.

Содержание

Секция 1. Смысловые позиции культурологии

Ромах О.В. Интеллектуальный потенциал культурологии...................... 4

Кошеренкова О. Интеллект как культурологический феномен............ 7

Семина В.С. Феномен творческого универсализма в культуре............ 8

Ромах О.В., Лапухина М.В. Позитивное мышление в интеллектуально-культурологическом аспекте....................................................................................................................... 10

Ромах О.В., Катаева О.В. Негативное мышление в интеллектуально-культурологическом аспекте 12

Thomas Leena. English, a native of India: socio-cultural issues.............. 14

Ромах Н.И., Полякова Т.А. Российский менталитет в современной культурологии 14

David, Maya Khemlany. Culture capsules: triggers to language awareness across cultures 15

Абоносимова Е.В. Интеллектуально-культурологические составляющие оптимистического мироощущения русского народного характера..................................... 16

Четвертакова Ж.В. Интеллектуальные аспекты национального характера в системе культурологических знаний....................................................................... 18

Позднякова Р.А. Объем понятия «кънигы» в славяно-русской культурной традиции 19

Семина В.С., Мордовина Л.В. Образ Рима в русской культуре.......... 20

Белякова О.Б. Эзотерическая культура в интеллектуально-культурологическом аспекте 22

Розенберг Н.В. Культурологические аспекты проблем повседневности 23

Чотулиди М.Г. Концепция «бронзового века» Славы Лёна................. 25

Мальцева Ю.В. Категория мудрости в системе культурологических ценностей 26

Милованов В.В. Здоровье как интеллектуально-культурологическая ценность 28

Дудышкин В. Культурологическое прогнозирование развития человечества 30

Ромах Н.И., Попович С.В. Толерантность как интеллектуально-культурологическая константа общества...................................................................................................... 31

Белякова О.Б. Эзотерическая культура как аксиоматическая категория культурологии 34

Забавникова С. Этическая культура общества...................................... 35

Ромах О.В., Белокопытова Е. Счастье как феномен культуры........... 36

Пронина И.В. «Драгоценности Востока» в культурологическом понимании 39

Секция 2. Культурология в учебном процессе

Ромах Н.И. Интеллектуально-культурологические параметры как основа профессионализма вузовского преподавателя........................................................................ 41

Сертакова-Зыкова И.Н. Наукотворчество как критерий культурологической кодификации специальностей............................................................................................ 43

Жилкина Н.В. Формирование интеллектуально-творческой личности как культурологическая проблема...................................................................................................... 44

Сертакова-Зыкова И.Н. Культурология и формирование творческой личности 46

Здитовецкая М.В. Лингвокультурологический аспект в преподавании дисциплины «русский язык и культура речи»............................................................................................. 49

Ромах О.В., Пудовкина Е.А. Аспекты студенческого творчества (шпаргалка как вид студенческого изобретательства)....................................................................................... 51

Ромах Н.И., Бобылёва Е.Ю. Творческие процессы в студенческой среде 52

Белякова О.Б. Личностные формы эзотерической культуры............. 53

Попович С.В. Роль календарей в социокультурных отношениях....... 55

Попович С.В. Формирование толерантности в процессе изучения культурологических дисциплин 57

Кесисоглу Н. Наука и развитие сверхспособностей человека............ 61

Жилкин В.В., Большаков А. Интернет как инструмент интеллектуализации современного человека 62

Дегтярев С.И. Формирование полемических навыков как интеллектуально-культурологический феномен........................................................................................................ 63

Налетова И.В. Культура и политика европейских университетов....... 64

Секция 3. Культурология и художественная культура

Карцева Г.А. Ритм рационального и иррационального как основа творчества в культурфилософском наследии А. Шопенгауэра и Ф. Ницше..................................................... 66

Саранин В.П. Проблема взаимоотношения музыки и деятельности.. 72

Долгушина М.Ю. Культурологические аспекты музыкальности Тамбовщины 79

Балакирева Т. Восточные и славянские позиции в культурологическом осмыслении дизайна 83

Милосердова Е.Н. Культурологические аспекты современной массовой культуры в ценностно-нравственном эквиваленте......................................................................... 85

Суворина Е.В. Культурологические аспекты идеи государственности в художественной культуре России........................................................................................................... 89

Черемисин А.М. Жанровая дифференциация как основа коммуникативности музыки 90

Карцева Г.А., Семенов С.В. Ритм интеллектуального и энергетического единства Человека и Космоса в культурном пространстве нетрадиционного естествознания............ 94

Осипова А.С. Ритм в музыке как составляющий компонент дисциплин художественного цикла в культурологии............................................................................................. 98

Волынкин И.А. Телевидение как доминирующая инфосистема современного общества 100

Волынкин И.А. Телевидение в контексте формирования культуры повседневности 101

Иванова Л.В. Концертное выступление как семиуровневая коммуникация 106

Иванова Л.В. Отражения всеобщих закономерностей бытия в структуре музыкального произведения..................................................................................................................... 108

Долгушина М.Ю. Закономерности музыкального развития Тамбовщины 109

Галич Т.И., Захаров С.В. Экспозиции Эрмитажа как культурологическая ценность 111

Зотов А. Культурологические аспекты течения «хиппи»................... 114

Секция 4. Социологические проблемы культурологии

Жилкин В.В., Балакирева Т.А. Демографическая ситуация в России как культурологическая проблема..................................................................................................................... 115

Жилкин В.В., Хлынин П. Инфосоциокультурологические аспекты компьютерных технологий 116

Крылова М.А., Агеева Е.В. Социологический аспект ценностно-нормативной регуляции поведения 117

Коняхина Е.Ю. Женсовет как культурообразующий фактор военного городка 118

Коняхина Е.Ю. Женщины и армия: социолого-культурологические аспекты взаимодействия 120

Морозова Е.Н. Регионализация нормативно-правовой базы культуры 121

Величко Ю. Развитие малых городов Сибири как социолого-культурологический феномен 125

Секция 5. Историко-культурологические аспекты интеллектуализации

Баженова Т.П. Русское Просвещение как проявление европеизации русской культуры 136

Ромах Н.И., Зеленина Н.А. Великие личности в истории культуры.. 138

Позднякова Р.А. Библиотеки и книги в культуре средневековой Европы 139

Позднякова Р.А. Библиотека в контексте культурно-просветительной деятельности в России конца XIX – начала XX веков............................................................................ 141

Семина В.С., Баженова Т.П..................................................................... 143

Судьба «Общественного договора» Ж.Ж.Руссо в контексте русской культуры XVIII – начала XIX веков........................................................................................................... 143

Горохова О.А. Русская семья Х-ХVII веков как объект историко-культурологического изучения 147

Казакова Н.П. Национальная кухня как историко-культурологический феномен 149

Лавринова Н.Н. Вклад «евразийцев» в развитие культурологической мысли начала XX века 150

Информатизация

Образование

Социализация

Самовоспитание

Личная деятельность по формированию и развитию толерантности в обществе

Толерантная личность

Развитие

Самообразование

Воспитание

Обучение

Н а у ч н о е и з д а н и е

КУЛЬТУРОЛОГИЯ.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ

КУЛЬТУРОЛОГИИ

Материалы международной научной конференции

Научный редактор О.В.Ромах

Редактор Н.В. Жилкина

Компьютерная верстка В.В. Жилкин

Лицензия ИД № 02973 от 06.10.2000.

Подписано в печать 14.08.2003 г.

Формат 60х48/16. Объем 11,7 п.л. Тираж 300 экз.

Заказ № 1249. Бумага офсетная. Гарнитура Times.

Издательство Тамбовского государственного университета

им. Г.Р. Державина

392008, г.Тамбов, Советская, 181а

[1] Г.А.Давыдова Творчество и диалектика. М.1976.

[2] Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1998, с.119-120.

[3] В.И.Вернадский Памяти М.В.Ломоносова.// Владимир Вернадский: Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. М., 1993, с.557.

[4] Rao, Raja. The Caste of English // Awakened Conscience. Narasimhaiah, 1978.

[5] Kachru, B.B. The Idealization of English: English Language in India. Delhi: Oxford University Press, 1983.

[6] Гефтер М. Мир миров: российский зачин. М., 1995. С. 84.

[7] Бердяев Н.А. Философия свободы. М., 2000. С. 218.

[8] Щюц А. Структуры повседневного мышления. – М., 1988. – Т. 2. – С. 130).

[9] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М.: Прогресс. 1994.

[10] Соловьев В.С. Соч. в 2-х т. – Т.1. – М.: Правда, 1989. – С. 547.

[11] Соловьев В.С. Соч. в 2-х т. – Т.1. – М.: Правда, 1989. – С. 547.

[12] Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1990. – С.240.

[13] Белинский В.Г. Соч. в 6-х т.- Т.6.- М.: Правда, 1986.- С.134.

[14] Prawat RS Teachers’beliefs about teaching and learning: A constructivist perspective in American Journal of Education, pp 354-385, May 1992. / Цит. по кн.: Чувство сопричастности. – ЮНЕСКО, 1998.

[15] Брок-Утне Б. Анализ глобальных факторов, влияющих на современную образовательную систему (на примере европейских университетов) // Высшее образование в Европе. 2002. Т.XXVII. №3.

[16] Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. / Пер. с нем. Ю. Айхенвальд и др. – Минск: Литература, 1998. – С.775.

[19] Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Р. Вагнеру. // Ницше Ф. Сочинения: в 2-х тт. Т.1. – М.: Мысль, 1990. – с. 59.

[20] Иванов В.И. Ницше и Дионис // Родное и вселенское. – М.: «Республика», 1994. – 428 с.

[21] Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Р. Вагнеру. // Ницше Ф. Сочинения: в 2-х тт. Т.1. – М.: Мысль, 1990. – С. 73.

[24] Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. – М.: Мысль, 1990. – 829 с.

[25] Суханцева В. Время как универсум бытия. М., 1998, с. 117.

1 Кутырев В. А. Духовность, экономизм и «после»: драма взаимодействия. //Вопросы философии. 2001, № 8.

[26] Бонфельд М.Ш. Музыка: Язык. Речь. Мышление. Опыт системного исследования музыкального искусства. Вологда: Вологодская областная универсальная научная библиотека, 1999.

[27] Цуккерман В.А. Музыкальные жанры и основы музыкальных форм. М., 1964. Назайкинский Е.О. О психологии музыкального восприятия. М., 1972.

Мазель Л. Строение музыкальных произведений. М., 1979.

Тевосян А.Т. Соотношение стиля и жанра // Культурные ценности: прошлое и современность. М., 1988. С. 44 – 54.

[28] Цуккерман В.А. Музыкальные жанры и основы музыкальных форм. М., 1964. -С.60-61.

[29] Должанский А. Краткий музыкальный словарь. 4-е изд. Л., 1964. . – С. 111.

[30] Музыкальный энциклопедический словарь/ Под. ред. Г.В. Келдыша. М.: Советская энциклопедия, 1990. – С. 192.

[31] Бонфельд М.Ш. Музыка: Язык. Речь. Мышление. Опыт системного исследования музыкального искусства. Вологда: Вологодская областная универсальная научная библиотека, 1999.

[33] Сохор А.Н. Вопросы социологии и эстетики музыки: Статьи и исследования. Л.: Советский композитор, 1981. – С.233.

[34] Сохор А.Н. Вопросы социологии и эстетики музыки: Статьи и исследования. Л.: Советский композитор, 1981. – С. 243.

[35] Лебединский М.Ю. Полисферный дуализм (Философия управления обществом) – М.: Internet, 1966-1998. – С.45.

[36] Демин В.Н. Тайны вселенной. – М.: Вече, 1998. – 473 с.

[37] Циолковский К.Э. Очерки о Вселенной. М: ВИНИТИ, 1992. – 255 с.

[38] Вернадский В.И. Живое вещество и биосфера. – М.: Наука, 1994. – 669 с.

[39] Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. – М.: Наука, 1989. – 261 с.

[40] Гартман Ф. Жизнь Парацельса и сущность его учения. – М.: Алтейя, 1997. – С.81.

[41]Левашов Н. Последнее обращение к человечеству. – М.: Русский терем, 1997. – С. 23-24.

[42] Успенский МВ. Куниесм и его время. Японская гравюра ХIХ в. Школа Утагава. Каталог выставки, СП6, 1997.

[43] Орлова З. Социальная политика в сфере культуры. // Ориентиры культурной политики. М., 1998. – №5, С 3-19.

[44] Пустарников В.Ф. Философия просвещения в России и во Франции; опыт сравнительного анализа. М., 2002.

[45] Пустарников В.Ф. Философия просвещения в России и во Франции: опыт сравнительного анализа М. 2002, С. 142-143.

[46] Бернар Г'ене. История и историческая культурология Средневекового Запада, М., 2002, С.116-126.

[47] Федотов Г.П. Судьба и грехи России. - СПб, 1992 Т.2, С. 207.

[48] Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда: Историко-краеведческий семинар. М.- Л., 1928, С.4-6.

[50] Очерк развития промышленного образования в России за 1888 - 1898гг. - СПб.; 1900. – С. 10-11.

[51] Туманова А.С. Общественные организации города Тамбова на рубеже XIX - XX веков. Тамбов, 1999.

[52] Первое издание Наказа состоялось в июле 1767 года, второе – в 1770 году.

[53] Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. Т.1. – С.507.

[54] Семевский В.И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX веков. – Т.1. С. 39.

[55] Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права. // Руссо Ж.Ж. Трактаты. – М., 1969. – С.155, 159, 165.

[57]Соловьев С. История России. – М., 1877. Т.27. – С.82.

[58] Екатерина II. Начертание о приведении к окончанию комиссии о составлении проекта нового уложения. – СПб., 1768. – С.25.

[60] Наказ Екатерины II, данный комиссии о составлении нового уложения. /Под ред. Н.Д.Чечулина. – С. XXXIX. См. также: «Начертание о приведении к окончанию комиссии о составлении проекта нового уложения». С.20.

[61] Семевский В.И. Крестьянский вопрос в XVIII – первой половине XIX века. – С.39.

[62] Карамзин Н.М. Историческое похвальное слово Екатерине II. – М., 1802. – С.96, 98.

[63] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. – Киев, 1888. – С.230-231.

[64] Флоренский А.В. Из истории Екатерининской законодательной комиссии 1767 г. Вопрос о крепостном праве». – Одесса, 1910. – С.13.

[65] Щербатов М.М. Размышления о неудобствах в России дать свободу крестьянам и служителям или зделать собственность имений, //Чтения в Императорском Обществе истории древностей Российских при Московском университете. – М., 1861. Книга третья. – С.102, 117-118.

[66] Руссо начинает трактат об общественном договоре, исходя из следующего условия: «В этом исследовании я все время буду стараться сочетать то, что разрешает право с тем, что предписывает выгода, так чтобы не оказалось никакого расхождения между справедливостью и пользою» //Руссо Ж.Ж. Трактаты. – М., 1969. – 151.

Значение категории пользы для рационального мышления использует, в частности, И.С.Тургенев, характеризуя Базарова в романе «Отцы и дети». // И.С.Тургенев. Избранное – Л., 1968. – С.533.

[67] История Императорского Вольного экономического Общества с 1765 до 1865 года. /Составлена А.И.Ходневым. – СПб.,1865. – С.20.

[70] Шапиро А.Л. Об имущественном неравенстве и социальном расслоении русского крестьянства в эпоху феодализма // Вопросы генезиса капитализма в России. Л., 1960, С. 30.

[71] Гумилев Л. От Руси к России. – СПб., 1992.